Ружемант 4

В плечо толкнули раз, другой, чуть не ответил отчаянной оплеухой. Не хватило сил, вместо этого ударил рывком назад.

— А ты дикий, рядовой, — мрачно заключила Бейка, поймала. Ловко поставила на ноги, похлопала ладонью по щекам.

— Перед глазами не двоится? Сколько пальцев я показываю?

— Двенадцать? — отвечал полушутливо, даже не пытаясь сосчитать. В себя пришел через мгновение. Ощущение сна никуда не делось. Будто из одного кошмара провалился в следующий.

Не было квартиры, бутылки водки, соседа. Посмотрел командующей за плечо, будто в самом деле верил увидеть за ней тело исполина. Она готова была покрутить пальцем у виска.

Сказать ей о том, что приснилось? Расспросить? И в чем буду ее обвинять? Приснился Вит, сказал, что вся твоя задумка — очень хитровышморганный план? И что, черт побери, она тут делает?

Вопрос был актуален. Танковый гараж, Зверь Войны молча высился над нами. Она поспешила успокоить.

— Твой ИИ-ассистент связалась со мной. Доложила, что ты потерял сознание. А еще о повышенном кровяном давлении.

Голографическая фигура моей помощницы стыдливо пряталась за спиной Бейки. Последняя усмехнулась.

— Еще одно видение о Восьми, да?

— Да, — отрицать было глупо. Схватился за «Арес», проверил его — не поверил собственным глазам.

Бог войны, воплотившись в винтовке, поздравил меня с открытием еще одного его аспекта. Ириска вывела текст доступной пассивки прямо над затвором.

Своеволие

Оружие, получив возможность мыслить и частицу жизни ружеманта, способно самолично проявлять себя в бою. Помимо прочего, у оружия теряется понятие «требуемый уровень» для конкретного ружеманта. Улучшает все характеристики на +1 ед., увеличивает все способности, завязанные на параметре удачи на +2 %

От взгляда Бейки это не ушло, она прищурилась.

— Ты… ты тоже это видишь? — спросил. Командующая кивнула вместо ответа.

— Ты достиг определенных высот.

— Он тоже мне это сказал, — кивнул на Зверя Войны. — А еще велел победить врага внутри себя.

— Дрался со Скарлуччи?

Тут все умеют читать мысли, кроме меня? Мое молчание дало ей понять, что права. Она выдохнула, решила пояснить.

— Твой внутренний враг — это сомнения. Вит сумел поселить в тебе недоверие. Ко мне, ко всей затее с нашим рейдом на его личный особняк.

— Он сказал, что вы создаете новые Восемь.

— Можно сказать и так.

Фига! Ожидал, что она возмутится, будет отрицать. На лице командующей не было ничего, кроме спокойствия. Поправив волосы, она задумалась.

— Значит, пришло время раскрывать карты. Выкладывать на стол. Не знаю, что ты слышал обо мне в своем сне, но это твои личные, внутренние догадки. То, до чего мозг додумался сам, но не давал пробиться мыслям сквозь стену уверенности. Скарлуччи ее пошатнул. Удивительно ли, что он предстал в образе противника? Я не перебивал ее, внимательно слушал, ловил каждое слово. Бейка улыбнулась: — Наши разговоры об этом становятся постоянными, рядовой. Может, поженимся? И будем обсуждать их каждую ночь?

Коснулась щеки, глядя мне прямо в глаза. От Бейки пахло женственностью, я не противился. Сейчас чмокнет меня в нос, и мы сплетемся в танце любви, как бывало много раз до.

В этот раз иначе.

— Чай будешь? — кивнула на термос. — Разговор будет долгим.

Хотел отказаться, но передумал. Налил себе в пустую флягу ароматной жидкости, Бейке же плеснул в крышку от термоса — будет чашкой. Протянул ей, она сдержанно поблагодарила.

— Я в самом деле хочу создать новые Восемь. Героинь, на которых будут равняться. Смотреть, носиться с их именами, воздвигать им монументы. Заключенные во мне души девчат, что тогда пали, требуют этого. Требуют памяти, требуют продолжения.

— Продолжения?

— История, мальчик, не терпит долгих чествований. Искажается, меняется. На смену одним героям должны прийти другие. Сегодня тебя считают классиком животворящей музыки, уже назавтра ты теряешься в блеске маленьких искорок чужого таланта. Нельзя вечно сидеть на вершине.

— А им, стало быть, хочется?

— А тебе не хотелось бы? Представь себя на их месте: не любившие, не познавшие жизни, ничего не увидевшие в ней, они отдали ее за тех, кто спешит их забыть.

— Бейка, это же твои девчата. Белка, Айка… Фелиция, в конце концов. Тройняшки. Ты легко бросишь их всех на алтарь чужой памяти? Просто чтобы помнили о тех?

Она улыбнулась, почти как Вербицкий при нашем разговоре. Отрицательно покачала головой.

— Ты не так понял.

— Часто это слышу.

— И часто оказываешься не прав. Она участвуют в войне по принуждению, а я не ставлю перед собой целью похоронить их в конфликте. Наоборот, мне надо, чтобы они выжили.

Посмотрел ей прямо в глаза, задумался: а что я в самом деле знаю о Бейке? Всего лишь женщина, всего лишь командующая, всего лишь…

Сотни тысяч всего лишь.

Она шмыгнула носом.

— Представь на мгновение, рядовой, что меня не стало. Или даже не было вовсе. Где бы оказались эти девчата?

— Понасенково?

— Очень может быть. А может быть, пали бы как пушечное мясо в первых боях. Быть командиром — это не просто раздавать приказы. И не просто иметь к этому классовую предрасположенность. Думаешь, Берсеркин генералом родился? Он класса «учитель». Просто сумел хорошо приспособить свои умения на военной службе, направить их в правильное русло. Быть командиром — это брать ответственность за каждый их день. Вырывать их у смерти своими приказами.

— Можете приказать смерти не забирать их души?

Она рассмеялась неловкой шутке.

— Какой же ты… смешной, Потапов. Конечно нет. Мои приказы лишь направляют их, помогают, вклиниваются в мозг вместе с голосом. Пробуждают скрытые в них инстинкты. Кто из них держал оружие до того, как встал на эту скользкую дорожку? А теперь они носятся как угорелые на правах отряда особого назначения. Он, указала на безмолвствующего Зверя Войны, появился здесь как символ, как надежда благодаря их стараниям.

Сделала большой глоток чая и продолжила:

— Колесников ставит все на танк. Его можно понять: с головой погряз в разведданных. На него свалилось командование распыленными по территориями отрядами. Он цепляется за то, в чем привык видеть силу. А я вижу силу в них. Ната, Белка, Влада…

При упоминании последней стало горько. Как-то легко успел смириться с мыслью, что полногрудой носферату с нами больше нет. Не задумывался, гнал эти мысли прочь. Спросил об этом у Бейки, и она согласно кивнула.