Рябиновая невеста
Шрифт:
Он зачитывал указ, возвышаясь над столом, словно огромная гора, и его голос отражался эхом где-то под сводами зала. О невесте и браке не прозвучало больше ни слова. Видимо, Селия оказалась недостаточно красивой для командора, а уж тем более, короля. Ярлу и его семье полагалась лодка и столько вещей, сколько они смогут унести с собой, кроме оружия и драгоценностей. Король был милосерден и отпустил их на все четыре стороны. Им надлежало покинуть замок завтра до заката, и, если желали, они могли взять с собой пять слуг.
И хотя оставить жизнь злейшему врагу — это была неслыханная щедрость, но Олинн понимала, что за такой щедростью короля скрывается тонкий расчёт. Риг-ярл предал Белого Волка, и к
Бывшие слуги ярла могли остаться в замке, и им надлежало подойти к командору завтра, чтобы получить своё назначение в гарнизоне. Игвар протянул свиток Брендану Нье'Ригану и жестом велел всем уходить.
Олинн выскользнула вместе со слугами, стараясь не смотреть никому в глаза. У неё было только одно желание — закрыться в своей комнатушке и дождаться ночи. Ей нужно было обдумать план побега и как можно скорее убраться из замка, пока весть о её предательстве не дошла до каждого жителя. Но едва она пересекла галерею, чтобы подняться по лестнице, ведущей в южную башню, как позади неё раздались гулкие шаги. Олинн обернулась и увидела, что за ней следом по галерее широкими шагами идёт Игвар, почти догоняя её.
– Стой, Линна! Стой!
Она остановилась и оглянулась, взмолившись Луноликой, чтобы никто не увидел её здесь, с ним. И прислонилась спиной к каменной стене, потому что ноги её едва держали. Игвар подошёл, встал совсем близко, и опёрся ладонью о стену поверх её головы и наклонился к Олинн. Какое-то время он смотрел на неё молча, а потом спросил, чуть улыбнувшись:
– Скучала по мне, пичужка?
Олинн взглянула на него со всем презрением, на какое вообще была способна, и ответила зло:
– Скучать по лживому предателю? Даже в голову такое не приходило! Ты воспользовался мной. Ты меня обманул. Ты только что меня опозорил, выставив перед всеми, кого я знаю, продажной девкой и предательницей. И это твоя благодарность за спасение? За мою доброту? Знаешь, о чём я жалею больше всего? Что не проехала мимо тебя на болотах!
Улыбка растаяла, и лицо Игвара вмиг стало мрачным и угрюмым.
— Значит, ты и в самом деле дочь Белого Волка? — спросил он с такой интонацией, с какой ярл обычно допрашивал своих врагов.
– А ты, значит, сам командор Грир, злобное чудовище? — ответила Олинн едко.
– Ты умолчала о себе первой. Если бы я знал…
– А ты притворился беспамятным! Если бы я знала! Жаль, что проклятые твари не сожрали тебя там, на болотах! Хотя… что это я?! — она хлопнула себя по лбу. – Как они могли сожрать того, кому повинуются?!
Может, ей и не стоило ему грубить, но в этот момент злость была сильнее рассудка. Ведь всё, что у неё было — всё она потеряла. Даже единственное, что оставалось — её доброе имя, и того она только что лишилась.
– Так-то ты благодаришь меня за спасение? — Игвар чуть наклонился. — Твои родственники готовы были отдать тебя королю, как мешок ячменя. А, узнав о том, что ярлу Олруду ты не совсем законная дочь, а законная сбежала в Эгельстайн, король отдал бы тебя аловласой Риган, так что я спас тебя, пичужка. Но если ты останешься здесь, они разорвут тебя на куски за то, что ты мне помогла. Так что я спас тебя и второй раз, предоставив свою защиту. Где же твоя благодарность?
– Благодарность?! Да если бы не твоя ложь, подлость и обман, не надо было бы меня спасать! — выпалила Олинн. — А теперь пропусти меня! Видеть тебя не могу! Подлое, лживое чудовище! Из–за тебя… из–за ваших колдунов, из–за ваших гончих погибла Тильда! Ты знал! Ты всё знал, и ты врал мне! Утешал меня там, у реки! А сам пробрался по моим
следам! Как ты мог? Ненавижу тебя! Ненавижу! Хоть бы ты сгинул в болоте! Я буду молиться о том, чтобы тебя забрала Великая Эль! И тебя, и твоего короля вместе с вашими тварями! Чтобы дождь шёл месяц, и вас утащило в трясину!Она изо всех сил толкнула его ладонями в грудь, но он даже не шелохнулся, и тогда она выскользнула из–под его руки и отступила к лестнице, тяжело дыша. Ладонь жгло огнём, и она привычным жестом спрятала её за спину.
Игвар смотрел на неё и в этом взгляде Олинн увиделось что–то странное: досада и злость, и какое–то разочарование. Так бывает когда хочешь что–то сказать, а не можешь. Или нельзя. Игвар резко выдохнул, криво усмехнулся и ударил кулаком по стене, вымещая на ней свою злость. А потом оттолкнулся рывком и, скрестив руки на груди, произнёс, бесстрастно, будто распорядился:
– Что же, пичужка, иди. Завтра в полдень мы уезжаем, а ты поедешь со мной, как мы и решили с твоим отцом. Так что будь готова к полудню. Если кто-то в замке станет тебе угрожать — найдёшь меня, поняла?
Он смотрел мимо неё, и от этого стало ещё горче.
– Обойдусь без твоего покровительства! — отмахнулась Олинн.
– Я обещал ярлу за тобой присматривать, – ответил Игвар как-то двусмысленно. — Ты же всё-таки теперь «рябиновая невеста».
– Я тебя об этом не просила. Или ты забыл обычай? Я сама должна была просить тебя о защите. А я твой венок не приняла, так что, сказала же, обойдусь! — отмахнулась она, развернулась и зашагала по галерее, едва сдерживая бушевавшую внутри ярость.
Он ещё и думает, что спас её! Облагодетельствовал! Покровитель нашёлся! Посажённый отец! Не нужен ей никакой отец! Ни настоящий, ни этот, «рябиновый»! Ох, Луноликая! Дай ей сил! Дай ей сил!
– Будь готова завтра, – донеслось ей в след. — И не вздумай сбежать! Найду тебя всё равно!
–Куда мне бежать?! Куда?! — Олинн развернулась и всплеснула руками. — По твоей милости весь Север теперь меня ненавидит!
Она спряталась в своей комнате, заперлась и сидела на кровати, обдумывая всё, что случилось. Ярость бушевала долго и всё никак не хотела утихать. Никогда в жизни Олинн не испытывала ничего похожего на то, что полыхало у неё сейчас внутри. Как будто в венах тёк огонь, и пальцы жгло от желания схватить что-нибудь и разбить. Но вместе с этим огнём внутри неё росла какая-то несвойственная ей раньше решимость. Она посмотрела на свою ладонь и увидела, как сквозь кожу проступают контуры проклятой звезды и светятся. И чем сильнее она злилась, тем сильнее сияла звезда на её ладони.
–Что тебе нужно?! Что ты хочешь от меня?! Всё это из–за тебя! — воскликнула Олинн, вскочила и сунула руку в большой кувшин с водой.
А сама прислонилась к стене и закрыла глаза, мысленно взмолившись Луноликой, чтобы та подсказала ей, что делать дальше. Ярость постепенно утихла, и звезда перестала сиять, а Олинн, наконец, смогла мыслить, как никогда здраво.
Выглянула за дверь. Её пока не заперли и не приставили к ней охрану. Это хорошо. Но даже не явно, за ней всё равно будут наблюдать, а значит, нужно вести себя, как ни в чём не бывало. Крепость полна воинов короля, они стоят на всех стенах, на воротах и во дворах, и сверху всё прекрасно просматривается. И если она придумает, как ускользнуть из Олруда, то вот как ей добраться до замка Бодвар? Можно было бы на лодке, но они все под охраной воинов–южан. А чтобы ехать вокруг через мост, нужна лошадь. А как ей вывести лошадь за ворота? С побегом Фэды было проще, тогда ещё имя Олинн что-то значило для обитателей замка. Если эйда Олинн говорила, что нужна лошадь, ей повиновались даже крестьяне с обозов, собиравшихся домой из крепости. Но сегодня уже всё иначе.