Рябиновая невеста
Шрифт:
— Да что про него рассказывать? — пожала она плечами. — Замок. Каменный. Стоит на скале, а кругом болота. Десять хозяйских спален, кухня, оружейная, Медовый зал и зал поменьше – Охотничий… Крепость, речка, гуси-лошади-воины-кузница…
Она перечислила скороговоркой всё, что ежедневно обходила по делам, и даже ещё не закончила свой длинный список, как король расхохотался, и Олинн недоумённо на него посмотрела. И не она одна. Гости, казалось, тоже сильно удивились.
— Простите, Ваше Величество, если сказала какую-то глупость, — пробормотала она, растерявшись, — не каждый день я ужинаю с королями. То есть,
И она почувствовала, как снова пунцовеют уши.
Вот же лягушка-то! Надо же сболтнуть такую глупость!
— … и я, пожалуй, лучше помолчу, — она допила вино из бокала, чтобы скрыть своё смущение.
Но король смеялся совершенно искренне.
— О, нет-нет! — он потёр лоб и махнул налить им ещё вина, — прошу тебя, продолжай. Это довольно любопытный рассказ, и мне по душе твоя лаконичность.
Что такое лаконичность, Олинн не знала, но по душе, так по душе, уже хорошо.
От вина стало теплеть. Тепло зародилось в кончиках пальцев и поползло по рукам, по ногам, и голову затуманило приятным хмелем, от которого даже король показался Олинн не таким уж страшным. Вернее, так-то он был совсем даже ничего, если бы не эта тёмная печаль в его глазах.
Могла бы она подумать, что однажды будет ужинать с самим королём Гидеоном!
И если бы Фэда не вышла замуж за Хельда, это она могла бы сидеть рядом с ним и быть королевой. Он не так уж и страшен, хотя, конечно, угрюм. Но вот же он смеётся, и гости почему-то так странно на него поглядывают.
Но если король останется доволен, то, может быть, ей удастся выкрутиться из этой ситуации без последствий? И тогда она сможет остаться в Бодваре и жить здесь, не таясь.
Олинн сцепила пальцы и, спрятав руки под скатерть, продолжила свой рассказ. Уж это-то ей несложно, рассказывать об Олруде она может долго, ведь она знает о замке всё.
А король, облокотившись одной рукой и подперев подбородок, слушал Олинн внимательно, иногда щёлкая пальцами, чтобы заставить особо шумных гостей приглушить свой победный ор.
Ей налили ещё вина, и снова её кубок встретился с бокалом короля. И в какой-то момент она почувствовала, что уже пьяна. Вино оказалось куда коварнее эля или мёда. А ведь она выпила совсем немного! Но зато страх прошёл, и рассказ её тёк быстро и плавно. Король иногда задавал вопросы, и она отвечала. Иногда он улыбался, и она смущалась. И, наверное, всё складывалось не так уж и плохо, потому что лицо Хельда, сидящего наискосок от неё, тоже расслабилось и стало как будто радостным.
— Тебе не по нраву еда? — спросил король, указав небрежно на её блюдо, в котором она так ни до чего и не дотронулась.
— Я не голодна, Ваше Величество. Меня здесь хорошо кормили, — ответила она, чуть отодвигая вилку.
— А может, ты боишься вилок и ножей? — чуть усмехнувшись, спросил король. — Тут, на Севере, привыкли есть руками. И ты можешь есть, как привыкла.
– Невелико умение — есть вилкой, Ваше Величество, и уж этим точно меня не испугаешь, – она улыбнулась и взяла в руки вилку и нож.
– Значит, ты храбрая? — спросил он с какой-то особой интонацией, и Олинн не поняла, что скрывалось в двусмысленности
этого вопроса.– На Севере нет трусов, Ваше Величество, – ответила она, пожав плечами и отправляя в рот кусочек мяса.
– От дочери Белого Волка я и не ожидал другого ответа, – произнёс король, глядя на Олинн поверх краёв бокала.
И кусочек мяса едва не застрял у неё в горле.
Глава 20
Он знает, кто она такая…
От неожиданности и накатившего страха Олинн даже не успела сообразить, что сказать в ответ. Лишь краем глаза увидела, как король достал кофр для свитков, украшенный серебряным орнаментом, и положил его перед собой. Она взглянула на ярла Хельда Бодвара, и сразу всё поняла.
Фэда показала бумаги мужу. А он королю. Вот почему она здесь. Вот почему её мыли и наряжали, чтобы привести в этот зал. Король решил посмотреть на возможную невесту? Не просто посмотреть. Теперь она поняла, почему он так расспрашивал её об Олруде. Проверял, что именно она знает. Та ли она, за кого себя выдаёт, и не обманул ли его ярл Бодвар, подсунув ему бумаги. А то, что в кофре из тёмной кожи лежали именно её бумаги, она уже не сомневалась.
Но зачем?! Зачем Фэда это сделала?! Знала же, что Олинн не собиралась замуж за короля! Хотела помочь? Отблагодарить? Или…
Не хотелось думать, что ярл Бодвар таким образом решил ещё раз выслужиться перед новым хозяином, преподнеся ему Олинн в качестве подарка.
Она с трудом проглотила злосчастный кусочек мяса и запила его вином.
– Так ты действительно дочь Римонда Олруда? — спросил король, постукивая свитком по столу.
И врать было бессмысленно…
Но вопрос короля так и остался без ответа.
Герольд, вынырнув из темноты своего угла, зычно протрубил в рог, призывая всех к тишине, и несколько раз стукнул по полу посохом. Двери распахнулись и, потревоженные сквозняком, заметались огонь в камине и пламя свечей, а на пороге показались воины, все в грязи, уставшие и мокрые от дождя — прибыл ещё один отряд.
Они стягивали на ходу плащи, бросая их прямо у входа, и стряхивали воду с волос. Им навстречу бросились слуги, помогая раздеться и подавая наполненные кубки.
А герольд, шагнув вперёд и раскинув руки, словно крылья, громогласно прокричал:
– Славные воины короля! Не опустели ещё ваши кружки? И если опустели, так наполните их! Пришло время поднять их за самого храброго воина по обе стороны великих болот! К нам прибыл славный командор Игвар Нье'Айрх из клана Дуба! Это он со своим отрядом взял самую неприступную в Илла–Марейне крепость всего за одну ночь! И нет на Севере боле неприступных крепостей! Слава ему! Скёлль!
– Скё–ё–ё–л–ль! Скё–ё–ё–л–л–ль! Скё–ё–ё–л–ль! — понеслось со всех сторон.
Кто-то вскочил с лавок, кружки снова застучали, и вплеснувшийся из них эль залил уже все столы.
Десятки глоток скандировали победный возглас, музыканты рванули струны, а воин изо всех сил ударил огромным молотом по оставшимся щитам в углу. Всё смешалось в этой какофонии звуков, и даже король встал, чтобы поприветствовать прибывший отряд поднятым бокалом. Воины бросились обниматься, хлопали друг друга по плечам и демонстративно пили до дна, а слуги принялись собирать мокрые плащи и стягивать с прибывших кольчуги.