Рядом с любящим сердцем

Вероятно, у фотографа был сообщник, потому что вскоре послышался рев двигателя. Ларкин увидел исчезающий в ночи автомобиль.

Уинни ждала его на дороге.

– Ты запомнил номер машины?

Ларкин покачал головой:

– Слишком темно. Черт побери, мне очень жаль.

Он либо не касался забора, либо не сработали датчики. Он стоял за пределами частной собственности и не нарушал никаких законов.

– Не расстраивайся. Это продолжается многие недели. Теперь ты понимаешь, почему я хочу уехать? Рано или поздно кто-нибудь обнаружит мой приют. Я думала, твои охранники повсюду. Почему твои люди не отреагировали, когда я открыла ворота, чтобы пойти за тобой?

– У меня в кармане пульт дистанционного управления. Я отправил сообщение «Все чисто», чтобы защитить твою частную жизнь. По-моему, ты не захочешь, чтобы кто-то знал, что мы здесь вместе с тобой.

– Ну, кораблик уплыл, – полушутливо произнесла она.

– Фото появится в завтрашних газетах?

– Да. И в Интернете. И в любом другом месте, куда этот слизняк продаст снимок.

– Я стоял к нему спиной. Вряд ли меня опознают.

– Все равно. Они в любом случае придумают историю.

Ларкин обнял Уинни:

– Извини. Мне кажется, я не до конца понимал, как тебе нелегко. Журналисты преследовали мою семью годами. Я знаю, что чувствуешь, когда нарушают границы твоей частной жизни.

К его удивлению, она вырвалась из его рук:

– Было ужасно, когда умерли твои мать и тетя? Я читала об этом в старой статье, когда решала, стоит ли тебя нанимать.

– Ужаснее некуда. Я был маленьким, поэтому всего не помню. Мой двоюродный брат Гарет был единственным достаточно взрослым парнем, кто читал прессу. Я думаю, из-за этого он долго страдал. Но потом он познакомился со своей будущей женой, Грейси. Она помогла ему снова научиться радоваться жизни и стать счастливым.

– Похоже, вы все очень дружны.

– Иначе нельзя. Нам не разрешили ходить в школу, поэтому до университета мы все вместе играли, учились и ссорились из-за пустяков.

– Тебе не нравится, когда кто-то из твоей родни женится и вводит в семью незнакомцев?

Ларкин ответил не сразу. Он медленно шел рядом с Уинни, касаясь плечом ее плеча. Ревновал ли он? Чувствовал ли, что его предали? Возможно.

– Я испытываю определенные чувства, – тихо произнес он. – Но, скорее всего, это тоска по прошлому, когда мы были маленькими, не ревность. Я рад за всех моих братьев и сестру. Искренне рад. Но все они слишком быстро создали семьи и застигли меня врасплох.

– Это не заразно. Не бойся. – В ее тоне слышалась обида.

– Я никогда не говорил, что боюсь.

Уинни открыла входную дверь и повернулась к нему:

– Не надо спасать меня от меня самой, Ларкин Волфф. Между нами возможна короткая связь ради удовольствия. Я люблю свободу, как и ты.

Обхватив ее подбородок, он провел большим пальцем по нижней губе. Она была розовой и припухшей от недавнего поцелуя. Боль в груди чуть не лишила его рассудка.

– Я эгоистичный, упрямый и несговорчивый. Кому нужен такой подарочек?

Уинни уставилась на него удивительными кошачьими глазами, не мигая:

– Как хорошо, что я не ищу мужа. Спокойной ночи, мистер Волфф.

Уинни начала подниматься по лестнице. Ларкину ужасно хотелось ее остановить, но чувство самосохранения взяло верх. Увлечение Уинни может изменить его жизненные принципы. После встречи с ней он нарушил несколько правил, которые соблюдал как в бизнесе, так и в личной жизни. Он резко вдохнул, игнорируя желание рискнуть.

– Завтра тебе нужно собрать вещи. А я закончу работу с системой безопасности. Мы опробуем ее вместе после обеда. Если все будет в порядке, то мы уедем в четверг утром.

Уинни помолчала и посмотрела на него через плечо:

– Ты уверен, что мне нужно ехать в Волфф-Маунтин?

– Уверен.

Она кивнула:

– Тогда спокойной ночи.

Ларкин пристально смотрел вслед Уинни, любуясь ее стройными ногами. Понравится ли Уинфред Беллами у его родни? Она богата, поэтому богатством Волффов ее не удивить. Но она ведет уединенную жизнь, а члены клана Волфф многочисленны и шумливы.

Проверив работу охранников, он принял душ. Ларкин был по-прежнему сильно возбужден и жаждал затащить Уинни в свою постель. Или в ее постель. Черт, местоположение кровати не имеет значения. Он сходил с ума, задаваясь вопросом, когда они станут близки. Он не сомневался, что они станут любовниками.

Весь следующий день шел дождь. Унылая погода соответствовала настроению Уинни. Ночью она так и не смогла заснуть, нервничая из-за предстоящей поездки в Волфф-Маунтин. Однако встреча с фотографом прошлой ночью напомнила ей о причине отъезда.

В первой половине дня Уинни работала в столовой, составляя списки жителей приюта. Она пригласила надежную подругу, которая должна была приехать и пожить в ее доме, играя роль заботливой наседки в отсутствие Уинни. Люди Ларкина охраняли бы территорию от злоумышленников, но кто-то должен был заниматься ежедневными делами в поместье.

Когда Ларкин прервал ее ближе к одиннадцати часам, Уинни убедила себя, что раздражена. Но с его появлением ее сердце екнуло и забилось чаще.

– Что-нибудь нужно? – намеренно холодно спросила она.

Ларкин лениво и расслабленно стоял в дверях, привлекательный, мускулистый, способный свести с ума любую женщину.

Он кивнул:

– Я хотел бы встретиться с женщинами, и как можно скорее. Я считаю, нужно сказать им перед твоим отъездом, что они под надежной защитой. Я сообщу им об охранниках и о том, как работает система безопасности.

– Давай сразу после обеда. Я пойду к ним и скажу, почему ты должен с ними поговорить. Потом я позвоню тебе, и ты придешь.

– Договорились. – Он указал на стол, заваленный папками. – Ты так и не объяснила мне, как у тебя все устроено. Семья остается в приюте на определенное время? Как они от тебя уходят?

Уинни сложила папки в стопку, сожалея о том, что не может притвориться, будто Ларкин обыкновенный человек. В его присутствии она нервничала и была сама не своя.

– По-разному. После суда, когда муж или бой-френд садится за решетку, женщины иногда возвращаются домой.

– А если нет?

– Многие женщины никогда не обратятся в суд. Они надеются просто исчезнуть. Им помогают уехать отсюда подальше. Они переезжают в другой город под новым именем. Они навсегда расстаются с друзьями и родственниками. Мне их очень жаль. – Уинни глубоко вздохнула. Она старалась держать со своими подопечными эмоциональную дистанцию, хотя это было легче сказать, чем сделать. Но Уинни могла просто сгореть, если бы все принимала близко к сердцу.

Ларкин смотрел на нее так, что она почувствовала себя обнаженной.

– Должно быть, очень трудно с ними расставаться, – тихо сказал он.

Ее горло саднило от жгучих слез.

– Если бы я могла, то оставила бы их всех в приюте навечно. Но тогда мне не удавалось бы принимать новых постоялиц.

– Уинни? – Он выпрямился и засунул руки в карманы.

– Да?

– Однажды, когда ты научишься мне доверять… ты расскажешь, почему эти женщины так много для тебя значат?

При воспоминании о прошлом Уинни стало не по себе.

– Разве я не могу просто исполнять свой гражданский долг?

– По твоим глазам видно, что это дело личное. Я почту за честь, если ты поведаешь мне свою историю. Когда будешь готова.

Под его добрым и сочувствующим взглядом Уинни могла в любой момент расплакаться.– Мне нужно позвонить, – сказала она, проносясь мимо него. – Я спущусь к обеду в полдень.

Глава 7

Уинни не вышла к обеду. По словам миссис Кросс, Уинни проводила селекторное совещание и обедала за рабочим столом. Ларкин сделал вид, что поверил этому оправданию, взял сэндвич и вышел на крыльцо. Ему нравилось поместье Уинни. И он мог только догадываться, как мир и покой помогают пострадавшим женщинам исцеляться.

Смотря на кирпичное здание приюта, Ларкин пытался разгадать тайну прошлого Уинни. Она называла родителей прекрасными людьми, хотя они понятия не имели, как воспитывать ребенка. Уинни ни разу не была замужем. Ларкин не сказал ей, что копался в ее прошлом. Он был обязан собирать сведения о своих клиентах. Он пытался выяснить, уж не объявился ли после выхода статьи прежний бойфренд Уинни, загоревшись идеей жениться на богачке. Но прошлое Уинни – открытая книга. По крайней мере, так ему казалось.

Уинни появилась ровно в час дня:

– Я пойду и сообщу женщинам, что ты с ними поговоришь. И объясню, почему считаю необходимым уехать на несколько недель. Я позову тебя через пятнадцать минут.

К тому времени, когда Уинни его вызвала, обитатели приюта собрались в гостиной. Они были настороженными, но не испуганными.

Ларкин представился, а затем простыми словами рассказал о системе безопасности на территории.

– Вам не придется беспокоиться, – сказал он. – Я нанял лучших сотрудников в стране. Они порядочны и отлично выполняют свою работу. Но если вы обнаружите угрозу, сразу нажимайте тревожную кнопку у входной двери. Охрана прибудет менее чем через минуту.

Женщины задали ему несколько вопросов, а потом ушли.

Маленький Эстебан задержался. Он засунул в рот большой пухлый палец, потом медленно его вынул.

– Мы сегодня играли на улице, – произнес мальчик. – Моя мама сказала, что вы поставили палатку.

Ларкин усмехнулся:

– Это брезент. И я рад, что тебе нравится. Сколько тебе лет?

– Шесть с половиной.

Ларкин опешил. Мальчик был слишком маленьким для своего возраста, возможно, из-за плохого питания.

– Ты любишь читать?