Рыбьи байки

когда дороги не приводят в киев

и складывают лесенкой слова

семь футов сна под интегральным килем

и белой гвардии зимы следы мертвы

и залп сосулек не достинет цели

и отступленья правил не новы

но не прибавят се ля ви веселья

алтайский эль как вересковый мед

его секрет сокрыт в сакральном схроне

и в берега смоленки впился лед

и по ступеням вверх почти синхронно

как в связке дней всегда всего лишь двух

а дальше тишина лежит верлибром

и в ожиданьи обращенном в слух

пустой бумаги три крыла на выбор

но для полетов явно не сезон

и метроном шинкует ночь как скальпель

и провалился черный горизонт

под тяжестью чужих свинцовых капель

история сто раз стара как страх

и вновь гроза истратит свиток молний

когда отменит встречи на холмах

преемник сна расстроенный приемник

но кончен бал сломались каблуки

мелькает кадр и в нем ты только зритель

остановив чернильные полки

шагает март червонный победитель

весна онлайн

весна онлайн светлеют небеса

ручьи мурчат офелии поплыли

в объятьях принцев ну там или или

на крышах снег давно расправил крылья

и ветер ловит чьи-то голоса

чтоб разнести по весям не на вес

поштучно в руки там где ждут ответа

по сторонам разорванного света

где ясен смысл каждого куплета

в касаньях губ и в простоте чудес

и город горд что все в нем по местам

луна сыреет дыркой в темном фоне

и тает мгла в просветах колоколен

на шпиле ангел неизменно склонен

летать не отрываясь от креста

а мимо парк невидимых скульптур

вот ты вот я вот снова кто-то третий

и тает вечер в вечной круговерти

и на подносе в жостовском сюжете

все то что будет завтра. без купюр

ремиссия

ремиссия зимы с невы не мы

идем в объятьях спрятавшись от ветра

ладонь ладонью мокрою согрета

и в белом шуме затерялся смысл

за фонарем как водится провал

и свет размыт по конусу ночному

но только тот из них приводит к дому

который я еще в утробе знал

но те ли тени не тела летят

а лишь слова записанные наспех

и след от переноса на запястьях

еще найдут нащупав наугад

в подвалах жжет кошачья воркута

но север зло затянет шарф на шее

и ночь опять становится длиннее

пусть ждет весну святая простота

твой календарь исчиркан до конца

но питерский призыв накатит триста

и два стакана полных близнеца

пустеют вместе. тоже оптимисты

другой другой

нет я не брайль я другой

мой алфавит не предназначен

для жирных пятен под рукой

он проявляется иначе

в сети страниц, одним щелчком

взлетающих в ночном недвижном

недогоревшим угольком

где под шипенье пыли книжной

стирает все за тихий час

простой рассказ о лишнем личном

где тьма касается плеча

и отступает так тактично

где смех ее поверг поверх

бессонниц смыслов расстояний

где пробивается рассвет

из окруженья ожиданий

эллинское

и эллин в линию встает

и копья клонятся к закату

и стрел пронзительный полет

за ближним лесом перепрятан

но он найдет не убежишь

фаланга с фланга не прикрыта

уже срубает рубежи

ему служившие защитой

пехоты варварский топор

и скор на выпад воин конный

но летописца приговор

пока еще не стал законом

пусть много раз случится щит

мечу преградой и искрою

чтоб под копытами топить

не смог седок следы героя

приди возьми – ответ в зачет

теперь никто не опровергнет

и эллин в линию встает

история – наука смертных

славянка

но яндекс врет что писем нет

изъяны их хранит бумага

на якорях янтарный след

и город скрыт под тенью флага

где гномы нумеруют день

заявленный для новой встречи

весна гадает на дожде

но время подвигов не лечит

и май на миг сведет мосты

чтобы хоть раз но мы не мимо

пусть снова разность долготы

вросла в сюжет полынным дымом

но я наверняка неправ

когда стихам доверил вето

по чаяньям весенних трав

славянка марширует в лето

а пока ли

расскажи о своих снах

проведи по черте до

пусть обрушится тишина

на застывший во тьме дом

пусть войдет тот кого ждешь

прекращая минут счет

раз вдвоем пополам ложь

пусть врет

но ножи дележи жизнь

заложи чтоб успеть прочь

с этих лестниц страниц вниз

не считать этажи строк

только тих полушаг нот

и в бреду ты не убедишь

тех что сбрасывают ночь

с крыш

ведь важнее всего твой

неразменный на сто раз

золотой отрывной злой

зарифмованный пересказ

где о каждом из нас слог

где прерывистый тих вдох

где на город сплошной смог