Рыцарь-чародей

Сэр Ханбальт потряс головой:

– Он слепой, да?

– Да, сэр, я слепой, – сказал Вил. – И наверное, в подобных случаях лучше быть слепым. Маленькая Этела так испугалась, что мы с ее матерью думали, она помрет. Прошел час, не меньше, прежде чем она перестала плакать.

– Ну, ты тоже испугался. – Этела повернулась и ухватилась за меня, пока команда сталкивала судно с берега. – Мне до сих пор страшно. Они хотели убить нас, эти плохие драконы, и они чуть не убили Тауга. А белый прогнал их и сказал, чтобы мы не боялись.

Она слегка замялась, и я спросил:

– Но ведь ты на самом деле не могла его слышать, не так ли, Этела?

– Не могла, сэр. Только он так сказал. А потом схватил меня первую и взлетел, и я решила, что он сбросит меня с высоты; а когда мы поднялись до самого верха башни, он действительно сбросил меня на нее, только я не ударилась; а потом Тауг сказал, что нам надо спуститься вниз, к вам; и там были огромные змеи, а Вил даже не видел их, и еще одно существо… я не знаю…

Она снова начала всхлипывать, и Тауг обнял ее за плечи.

– И теперь хороший дракон улетел, а плохие остались.

Этела крепко прижалась к Таугу, дрожа всем телом.

– Вы отвезете девочку в безопасное место, господин? – спросил Вил.

– Постараюсь, – сказал я.

Наш корабль разворачивался; гребцы с одного борта гребли вперед, а с другого табанили. Сэр Ханбальт дотронулся до моего плеча и указал рукой. Драконы, внушавшие такой ужас Этеле, спускались на землю, и трое приняли обличье эльфов. Я кивнул.

– Я убью их, – сказал Тауг.

Он заговорил впервые за все время, и я страшно обрадовался, услышав его голос. Гильф, по-прежнему стороживший мою одежду на берегу, явно почувствовал то же самое: он вскочил на ноги и завилял хвостом.

Я вздохнул:

– Если я буду сражаться плечом к плечу с тобой? Я, сэр Ханбальт и остальные рыцари?

Тауг помотал головой:

– Мне жаль только, что со мной нет моего большого меча.

– Ты собираешься сражаться один?

– Мне все равно.

Сэр Ханбальт одобрительно кивнул, но я сказал:

– Они убьют тебя, Тауг. Один Сетр убьет тебя.

Тауг лишь сжал крепче Мечедробитель, высвободился из объятий Этелы и прошел на нос, устремив взгляд вдаль.

– Он истинный рыцарь, – прошептал сэр Ханбальт.

Я сказал, что сам Тауг еще не знает этого.

– Молодой, но рыцарь. – Сэр Ханбальт ненадолго умолк, а когда заговорил снова, его голос звучал так, словно исходил из могилы. – Что человек знает, не имеет никакого значения. Значение имеют только дела. – Он отвернулся и больше не проронил ни слова.

– Он болен, да? – прошептал Вил.

– Мертв, – ответил я. – И я тоже.

– Но вы не такой, как он, сэр.

За невозможностью прижаться к Таугу Этела прижалась к матери, и Линнет погладила девочку по голове и успокоила.

Один воин из команды принес обрывок старого паруса, коричневый, с белой вышивкой, возможно некогда представлявшей перо. Я повязал кусок парусины вокруг бедер.

На берегу два конных рыцаря выехали из леса; одну лошадь я сразу узнал. Гильф приветственно залаял.

Гарсег крикнул с берега:

– Это ваши друзья?

Этела вытерла глаза:

– Это сэр Свон, да? И сэр Гарваон.

Да, это были они, и когда мы подошли ближе к берегу, я спрыгнул с планширя, поприветствовал их, узнал, что они ищут меня уже не один час, и снова облачился в свою одежду и доспехи.

– Вы наверняка пожелаете проводить ваших друзей обратно в Митгартр. Потом Ури сможет привести вас сюда. Тогда мы с вами обсудим полномочия, которые я собираюсь дать вам.

Я помотал головой и обратился к Свону и Гарваону:

– Вы оба появились слишком поздно, чтобы я мог объяснить все, здесь происшедшее. Вы видели драконов?

– Одного, – сказал Свон. – Синего дракона, очень большого. Но он улетел. Я не знаю, куда он делся.

– Он здесь! – выпалила Этела, вместе с Линнет и Вилом выходящая на берег вслед за Таугом и Гильфом. – Вот он!

– Да, он здесь, – сказал я Свону и Гарваону. – Но многого другого – кораблей и рыцарей, которых вы видите, – здесь нет. – Я вложил Этерне в ножны, и сразу стало ясно, что рыцари Меча со своими судами являлись лишь иллюзией, порожденной сверканием волн в ярком свете. – Сэр Свон.

Свон казался встревоженным и слегка испуганным, но он кивнул, показывая, что слушает меня.

– Вы стремитесь проявить себя. Поэтому недавно я принял ваш вызов на поединок. Королевы Идн здесь нет. Вы хотите возвыситься только в ее глазах? Или в своих собственных тоже?

– Второе. – Свон стоял очень прямо, и я видел, что рука его непроизвольно тянется к мечу.

Гарсег повернулся к своим товарищам:

– Это дело вас не касается. Можете идти.

Один нырнул в море, двое улетели, а остальные с ворчанием побрели прочь, по-прежнему в обличье эльфов.

– Вы отважны, – сказал я Гарсегу.

– И голоден. – В его глазах зияла пустота, способная поглотить целые миры.

Я заметил Свону, что он еще не вполне оправился от ранений, а он заявил, что это не имеет значения.

– Как вам угодно. Сэр Гарваон, вы искали смерти, когда мы сражались с ангридами за стенами Утгарда. Вам нет необходимости подтверждать или отрицать это. Вы знаете, что вы сделали, и знаете, что я видел.

Гарваон не ответил, но Этела сказала:

– Он дрался как лев. Тауг говорил.

– Сэр Тауг тоже. Мы поговорим о нем чуть позже, Этела. – Я снова обратился к Гарваону. – В определенном смысле мы уже подошли к разговору о нем. Он сказал мне, что когда вы повели своих воинов в бой на рыночной площади, они казались очень испуганными. Он решил, что людей устрашила необходимость покинуть замок и вступить в схватку с ангридами. Однако они храбрые воины и шли в наступление под предводительством великого рыцаря, и они сражались с ангридами раньше и одерживали победы. Я думаю, они казались испуганными, поскольку всего за минуту до этого кое-что видели.