Рыцарь Империи

– Но… – промямлил я.

– И никаких «но»! – сурово пригвоздила Кейтлин. И бухнула молоточком по трибуне: – Виновен!

– Да уж, – крякнул я.

– Или, может, ты считаешь, что я осудила тебя несправедливо, не по делу, а руководствуясь исключительно личными мотивами? – прищурилась эта стерва.

– Да я не считаю – я уверен в этом! – вырвалось у меня.

– Вот как, – раздвинула губы в злой улыбке девушка и указала на две примерно равные стопки замусоленных бумаг: – Знаешь, что это?

– Да нет, откуда же мне это знать? – удивился я.

– Это обращения к новому владетелю о свершении дела на благо города с подписями его жителей.

– Понятно, – кивнул я, так и не поняв, к чему клонит ди Мэнс. Есть такой старый и весьма полезный обычай, согласно которому новый владелец городка или крупного села по ходатайству местных жителей совершает что-нибудь полезное. Площадь или улицу камнем мостит, парк разбивает или обустраивает, ну или еще что-нибудь в том же стиле. Но ко мне-то это каким боком?..

– А знаешь, о чем меня слезно просят горожане? – вкрадчиво поинтересовалась леди.

– Ну, могу предположить, что убить Алого, – пожал я плечами.

– Не угадал, – злорадно улыбнулась ди Мэнс. – Это предложение набрало на полторы сотни меньше голосов, нежели то, что в итоге вызвало наибольшее одобрение. И просят римхольцы… – Тут она сделала многозначительную паузу. Чтобы затем безжалостно рубануть: – О максимально суровом наказании для тебя! Прямо-таки вопиют о необходимости посадить пьяницу, драчуна-дебошира, жестокого убийцу и злостного вымогателя Кэрридана Стайни на кол!

– Что?! – ошалел я от такого известия и неверяще уставился на Кейтлин. – Да быть этого не может!

– Может! – отрезала она. – Чуть больше чем за сутки почти четыре тысячи подписей в пользу этого прошения собрали!

– Да ну это бред! – с отчаянием проговорил я, ощущая себя рухнувшим с высоченного дуба, когда подо мной неожиданно подпилили ветку, на которой сидел. Уж такого захода я точно не ожидал. Подставили меня так подставили… Но сдаваться я не собирался и, встряхнувшись, с негодованием бросил: – Не иначе это все местные злодеи подстроили, вконец окрысившись на меня!

– Да-да, я тебе почти верю! Ты же у нас самый белый и пушистый! – язвительно бросила Кейтлин и зло добавила: – Меня не обманешь… Я прекрасно знаю, какой ты на самом деле.

– Откуда же? – малость охолонув, хмуро осведомился я.

– Да хотя бы из твоего мерзкого письма! – ответила ди Мэнс. Глаза ее тут же потемнели, и она, задыхаясь от ярости, прошипела: – Драть, значит, нас с Мэджери будешь, как кошек, – до писка?!

– Что?! – разинул рот я.

– То! – сказала как отрубила испепеляющая меня взглядом демоница. И сузила глазки: – Или уже позабыл, мерзавец, что накатал в своем чудовищно развратном послании на двенадцати листах?!

«Бес, подлюга! – ахнул я, переводя ошеломленный взгляд на мигом отворотившего рыло рогатого. – Ты что там насочинял?! Ты же, скотина мохнатая, уверял, что там было только повторено мое предложение заделать им по ребеночку!»

«Дак о том я и написал! – подтвердил бес, взирая на меня честными-пречестными глазами. И чуть погодя, почесав ухо и вильнув в сторону взглядом, уточнил: – В подробностях…»

«Ну скотина, – пораженно выдохнул я. – Меня же за эти самые подробности сейчас на плаху отправят!»

«Да я ведь для тебя старался! – неожиданно обиделся рогатый и возмущенно выдал: – Ты знаешь, какая девичья память короткая? Да если бы не мои напоминания – тебя бы мигом позабыли! И плакала твоя дурацкая любовь… – Сел, надулся, рыло отворотил и пробурчал: – Так что за тобой еще должок за неоценимую помощь!»

Меня всего затрясло, и я заскрипел зубами. Все… все бы отдал за возможность содрать шкуру с одного поганца! Который лишил меня возможности уладить проблему с Кейтлин миром. Да благодаря этому писателю недоделанному она меня развеет в пыль, как только я заявлю о своих притязаниях на ее руку и сердце, невзирая ни на какого поверженного магического дракона!

А Кейтлин тем временем вновь стукнула деревянным молотком, призывая к вниманию, и объявила:

– Нет, стражник, сажать тебя на кол я, конечно, не буду… – Замолчала, давая проникнуться, и с торжеством произнесла: – Ты приговариваешься к смертной казни путем скармливания дракону!

– Хрен редьки не слаще, – захлопнув рот, разинутый поначалу, проворчал я себе под нос, нисколько не вдохновленный проявленной милостью. И горестно вздохнул.

Но ди Мэнс еще не закончила. Встала, и руки ее моментально окутало голубое марево.

– А это – чтобы ты не удрал! – С пальцев могущественной магессы слетели четыре змеи из дымчатого тумана.

Я спохватиться не успел, как они обвили мне лодыжки и запястья, превратившись в плотные голубые кольца с проблесками искорок в их толще.

– Что это? – не решаясь двинуться, осведомился я.

– «Сжимающиеся кольца Воздуха», – с удовольствием уведомила Кейтлин. Сотворила еще одно такое колечко размером чуть поменьше. Повесила его на рукоять судейского молотка, продемонстрировала оный предмет мне и отбросила в сторону.

– Кр-рак! – с хрустом расщепилась деревяшка, когда голубое кольцо, стремительно потемнев, резко сжалось.

А я сглотнул, посмотрев на точно такие же магические воплощения на моих руках и ногах.

– Впрочем, ты можешь попытаться убежать, – проявила редкостное великодушие стервозная демоница. – Но ценой станет обретение культяпок!

Щедрое предложение для того, кого собираются скормить дракону, что и говорить. Только оно меня не радует почему-то… Не хочется проверять, справится ли моя усиленная регенерация с отращиванием утраченных конечностей. Хотя и пойти на корм крылатому ящеру желания тоже нет. Такая вот дилемма. Хорошо хоть время на ее разрешение есть, учитывая, что устроить мне выдуманную обозленной леди казнь не так-то просто. А значит, нужно действовать!

– Так что же мне теперь, и отойти от вас нельзя более чем на пару ярдов? – спросил я. И не мешкая, пока ди Мэнс не ответила утвердительно, тем самым вообще лишив меня свободы, изобразил счастливую и в то же время откровенно похабную улыбку.

– Нет! – едва не отдернулась она в сторону. Нахмурилась и сказала: – «Кольца Воздуха» начнут сжиматься, лишь когда ты отдалишься на четверть мили.

– А кандалы с меня снимут? – тотчас позвенел я стальной цепочкой на руках, которую усатый десятник не удосужился с меня снять, приведя в зал суда.