Рыцарь Империи
Шрифт:
Бес рассусоливать не стал – сразу за дело взялся. Перехватил контроль над телом, позволив наблюдать за его действиями как бы со стороны, походил туда-сюда, что-то ища и вороша ногами плотный желто-бурый наст из опавших с елей игл. Отыскал, видимо, что хотел и тут же сунул печатку гербом вверх в трещину в небольшом плоском камне. Замер рядом, расположив кисти рук в непосредственной близости от драгоценного украшения. И я ощутил потекшую через мою ауру стихию Огня… Имеющую своим источником соответствующий накопитель браслета и устремляющуюся по кистям моих рук к самым кончикам пальцев и далее по эфемерным жгутикам-нитям прямо в металл. Миг, другой – и изумительно
«Ну вот!» – довольно изрек бес, глядя на утратившую герб печатку.
«Да, здорово получилось», – признал я, впечатленный произошедшей на моих глазах магической трансформой. Это же открывает передо мной такие заманчивые перспективы… К примеру, по созданию уникального, наделенного нужными мне качествами оружия и брони…
Не сдержав любопытства, я ткнул указательным пальцем в ровную золотую гладь, что совсем недавно была гравировкой… и, подскочив с корточек на ноги, заорал благим матом, яростно тряся обожженной конечностью. Побегал-побегал вокруг камня и остановился, ожесточенно дуя на пострадавший палец, который по недомыслию в расплавленное золото окунул. А когда дикая боль поутихла, бросил преисполненный злобы взгляд на беса, красноречиво покрутившего пальчиком у виска, и обругал его последними словами.
«Сам осел! – не остался в долгу бес и насмешливо осклабился. – Это же не магическая трансформа предмета, как ты, верно, посчитал, а тупое насыщение металла стихиальной энергией до его расплавления!»
«Но предупредить-то об этом меня можно было?» – буркнул я, чуть поостыв и осознав, что сам виноват в произошедшем.
«Можно, – покладисто согласился рогатый. И злорадно ухмыльнулся: – Но только за деньги!»
Намек я понял. Нечисти не дает покоя тот факт, что с ней никто не собирается делиться добычей. Я ведь даже не заикнулся о такой возможности. Вот и оборачивается вся эта безвозмездная бесовская помощь мне во вред… Когда вроде бы все и на пользу дела, а выходят одни только пакости.
«Ладно, – сделал я великодушный жест, чтобы избежать новых каверз со стороны проказливого поганца, – прощу тебе ту растрату всех моих средств в столице. Теперь, если будет у нас какая добыча, ты получишь в ней справедливую долю за честную помощь».
«Хочу половину лунного серебра!» – тотчас заявил, встрепенувшись и засияв, как солнышко, бес.
«А вот это шиш, – сунул я ему под рыло для вящего эффекта сложенные в кукиш пальцы правой руки. – В этой добыче тебе доли не будет. – И безжалостно припечатал: – Изымаю ее в качестве компенсации за пострадавший в результате твоего злонамеренного бездействия палец!»
Беса просто перекосило всего от эдакой трактовки. Как он возмущенно надулся, превратившись в меховой шар, как яростно глазками засверкал, испепеляя меня взглядом, как когтистые лапки скрючил, намереваясь обидчику в рожу вцепиться… Зверь да и только!
Не удержавшись, я даже будто бы сочувственно вымолвил: «Эк тебя, бедолагу, разобрало…»
Бес глухо зарычал, хвостом задергал, но меня все эти его телодвижения нисколько не впечатлили. Он же нематериальный… И сделать мне ничего не может.
Понял рогатый, что на меня его штучки не действуют, и сник. Умостился на моем плече, лапки на груди сложил и насупился, время от времени косясь с неприязнью.
Впрочем, молчал и дулся этот паршивец недолго. Не успел я выколупать остывшее кольцо из трещины в камне и удалиться от того места на сотню шагов, как бес с нескрываемым злорадством сообщил: «А алмазов
на десять тысяч золотом не видать тебе, значит, как своих ушей!»«Каких еще алмазов?» – недоуменно нахмурился я, не понимая, о чем это лепечет нечисть поганая.
«А помнишь, был такой немаленький мешочек с драгоценными каменьями изумительной чистоты в жилище темного магистра?» – напомнил мне рогатый.
«Ну, – кивнул я, подтверждая, что не забыл о том трофее, и съязвил: – Так же хорошо помню, и кто на них сразу лапу наложил, заявив, что этот мешок алмазов будет его личной долей».
«Вот эту свою долю я и продал тебе в столице по сходной цене восемь с половиной тысяч золотом в монетах и векселях, когда ваши жадобы-ювелиры пытались выманить у меня все камешки всего за пять! – огорошил меня, торжествующе блеснув глазками бес, и с наигранным огорчением развел лапками: – Ну а раз ты мне эти денежки простил… – Да тут же ловко скрутил кукиш и, с удовольствием продемонстрировав его мне, гордо сообщил, задрав пятак: – То вот тебе, а не алмазы!»
Словно налетев с ходу на невидимую стену, я застыл столбом и неверяще уставился на хвостатого мерзавца. Он тут же изобразил максимально злорадный оскал на своей поганой роже.
«Ну ты и скотина!..» – придя в себя, потрясенно выдохнул я.
Нет, теперь-то действительно фиг с ними, с этими бриллиантами – не испытываю я в них особой нужды. Но скольких проблем мне удалось бы избежать, не умолчи зловредная нечисть полгода назад о совершенном ею обмене камней на деньги… Я же реально считал, что у меня за душой лишь два медяка… И мыкался невесть сколько, пытаясь наскрести деньжат на поход к логову сумеречника…
После этого уже я не пожелал общаться с поганой нечистью и всю оставшуюся дорогу упорно игнорировал донимающего меня беса. Шел и все размышлял над тем, а не пожертвовать ли мне найденное лунное серебро ордену охотников на демонов? Может, согласятся за такой жирный куш извести под корень все бесовское племя?..
Так и дошел, лелея сладкие мечты о прикроватном коврике из шкуры одного зловредного создания. Солнце только самым краешком коснулось вершин дальних гор, а я уже был на месте. В лагере. Который, к счастью, никуда не делся за время моего продолжительного отсутствия.
– А вот и наша пропащая душа! – обрадованно воскликнул Джегар, первым приметивший меня. Приблизившись, он доверительно сообщил, понизив тон: – Леди уж трижды собиралась людей на поиски тебя посылать…
– Правда, что ли? – разыграл я безмерное удивление, хотя на что-то подобное и рассчитывал. Лелеял, так сказать, надежду, что ди Мэнс не останется безучастной к моей судьбе… И мои чаяния оказались вовсе не пустыми.
– Правда-правда, – заверил Джегар, усмехнувшись в усы. И подтолкнул в направлении единственного имеющегося в лагере шатра, что был поставлен, понятно, именно для Кейтлин: – Пойди покажись ей. А то мы едва убедили госпожу, что ты сам вот-вот придешь.
– Понятно, что приду, куда ж я денусь… – пробормотал я, тотчас устремляясь в указанном направлении.
Сразу добраться до манящей меня цели не удалось – пришлось остановиться, уступив дорогу череде носильщиков, которые тащили на плечах мешки с драконьей чешуей. Из них, из этих мешков, уже целая гора образовалась посреди лагеря. А рядом куча поменьше – из покрывшихся изморозью бурдюков. Очевидно, с выжимкой из драконьей плоти… Ну а в самом центре – огромная драконья голова. Целиком. Меня непроизвольно передернуло при виде нее. Так живо вспомнилась охота-эпопея и то, как я в драконьей пасти побывал…