Рыцарь с железным клювом

– Ну чего ты там застрял-то? Скорей давай!

– Лёнь...
– немеющим языком позвал Володя, - посмотри-ка...

– На что смотреть-то?
– вылез, однако, из раскопа Ленька и тотчас же увидел того, кто так напугал его позавчера.

А крик незнакомца раздался снова, и теперь уже можно было различить негромкое: "Сюда идите! Ко мне!" И даже рядом с головой поднялась его рука и взмахнула так, как машут, приглашая подойти.

– Ой, это Мишка, Мишка!
– заговорил Кошмарик почти так же нервно, как и в прошлый раз, принимая Поганкина за утопленника.
– Да что ему надо?!

Кошмарик выскочил из раскопа, как-то суетно стал топтаться на месте: то хватался за веревку, то за лопату и все приговаривал: "Да что ему надо?! Да что ему надо?!" А между тем "покойник" все звал и звал ребят, подманивая их рукой. Володя смотрел на Мишку тоже со страхом, но он отчего-то понял, что непременно нужно пойти к зовущему Мишке.

– Давай пойдем к нему!
– превозмогая страх, сказал Володя.
– Он что-то хочет нам сказать...

– Ты что?! Ты что?! Разве можно?
– залепетал Кошмарик.
– Заманит, заманит, а там хлопнет нас, хлопнет!

– Пойдем!
– уже приказал Володя.
– Чего боишься? У нас же пистолет...

Упоминание пистолета произвело на Леньку действие ободряющее. Он попытался улыбнуться, быстро наклонился, поднял моток веревки и надел её себе на шею, а в руки взял лопату. С этим снаряжением он имел довольно бравый вид, что ещё сильнее успокоило его. А Мишка то махал рукой, то звал приятелей, и мальчики, точно загипнотизированные этим зовом, полезли по скату оврага.

Поднявшись наверх, они, к удивлению своему, Мишки там не нашли изумленные, остановились в растерянности, как вдруг его тихий зов послышался уже со стороны ближайших кустов, и снова мелькнула его рука. Мальчики пошли к кустам, но, подойдя, Поганкина не увидели и там - его сухопарая, какая-то сутулая, едва не сгорбленная фигура виднелась между сосен метрах в двадцати пяти. А он все махал рукой и звал.

– Вот дьявол!
– трясущимся голосом сказал Кошмарик.
– Заманивает! В лес заманивает! К ловушкам каким-нибудь, на колья! Нельзя идти дальше пропадем!

– Пойдем!
– сказал Володя, очертя голову стремившийся вперед, чтобы узнать скорее все...

– А может, стрельнуть по нему, а?
– несмело предложил Кошмарик, но Володя уже шел вслед за Мишкой, не сводя с него глаз.

Так и шли они по лесу с четверть часа. Мишка - впереди, то и дело останавливаясь и подманивая ребят, Володя - метрах в тридцати от него, а Кошмарик - сзади, то и дело обращаясь к Володе с просьбами остановиться и бежать отсюда, потому что это и не Мишка вовсе, а оборотень, уводящий их на погибель.

Вдруг Мишка куда-то пропал из виду. Володя стоял и крутил головой, не понимая, как мог исчезнуть человек. Но Поганкин явился внезапно из-за кустов, рядом с которыми остановились мальчики, и сказал:

– Все, робя, дальше не пойдем - здесь остановимся...

Володя с широко раскрытыми глазами смотрел на таинственного Мишку Поганкина, утонувшего в ледяной воде озера в День Победы и так напугавшего их. Это был долговязый парень, сильно похожий на свою мать узким, каким-то лошадиным лицом, небритый, с длинными патлами, падавшими на плечи, в ватной затасканной телогрейке, в которой был, наверно, в минуту своего "утопления".

– Ленька, табак-то у тебя найдется?
– с сильной просьбой в голосе сказал Поганкин, и эта человеческая фраза сразу успокоила Кошмарика, да и Володю тоже - утопленнику табак навряд ли понадобился.

Кошмарик вынул пачку сигарет, протянул их Мишке, не забыв, по обыкновению, сказать: ""Данхил", настоящие", сам вытащил сигаретку, и они закурили. Мишка молчал, только глубоко затягивался дымом, и лицо его при этом становилось ещё уже. Никто не мог начать беседу.

– Ты чего от меня вчера сиганул?
– просто спросил Мишка.

– А за покойника тебя принял, - так же просто отвечал Кошмарик.

– А ты, видать, не потонул, а так, дурочку валяешь. От работы, поди, хиляешь? А?

Было видно, что Мишка обиделся. Зло сверкнул глазами и сказал, сморкнувшись пальцами:

– Тебе бы так похилять! Еле живой остался...

– Кто ж тебе помог тогда? Ангелы небесные?

Мишка криво осклабился и сказал:

– Не дай Бог тебе тех ангелов увидеть... Я тебя вообще-то затем и позвал...
– Было видно, что Поганкину трудно решиться и рассказать все то, ради чего он и позвал ребят.
– Ладно, расскажу спервоначалу. Дай-ка мне ещё сигаретку.
– Снова жадно закурил и начал рассказывать: - Я тогда, дурак, на самом деле под газом был, когда на лед полез. А что, ходил же раньше в мае - ничего! А тут до острова маленько не дошел, как подломился подо мною лед - сразу в воду, и будто кипятком обожгло. Жуть вода! Но я за льдину-то цепляюсь, жить охота, благим матом ору. Да разве ж меня услышат? А кто и услышал, так рукой махнул - своя рубашка ближе. Вот я уже изнемогаю, пальцы от холода задеревенели, за лед держаться уж не могут. Вдруг слышу, будто кто-то голос свой подал, только не с берега, а от острова. Глянул я в ту сторону - кто-то ползет ко мне. Вот подполз, за руку схватил и тащит меня на лед. Долго эдак со мной возился, но вытащил-таки и поволок...

Мишка на минуту примолк, посасывая сигарету, а Кошмарик тем временем вопросик вставил:

– Да кто же это мог быть? Кто выручил тебя? Рыбаки какие?

Мишка вздохнул, да так печально, словно у него попросили сто рублей взаймы:

– Если бы рыбаки! Я бы тогда здесь не торчал...

– А кто ж тогда?
– не унимался Ленька.

Но Мишка, не отвечая прямо на вопрос Кошмарика, продолжал рассказывать:

– Очнулся я то ли в пещерке какой-то, то ли в землянке. Ничего не понимаю, но чувствую, что жив, а это - главное. Раздетый я лежу, под какой-то телогрейкой, а надо мной две рожи наклонились, лысые... то есть под нулевку стриженные.

– Вот так-та-а...
– ни к месту воскликнул Кошмарик, точно последняя деталь поразила его сильней всего.
– Уж не зэки ли?

Тут Мишка неожиданно для ребят всхлипнул, провел тыльной стороной ладони по шишковатому носу и сказал:

– Точно, зэки, беглые!

Володю сообщение это обожгло, как кипятком. В голове завертелись шестеренки воспоминаний, потом вдруг остановились, и явился готовый вывод: "Да ведь это те самые заключенные, что из лагеря бежали и часового убили перед этим!" И Володя, не слушая продолжения Мишкиного рассказа, взволнованно заявил:

– У них ещё автомат должен быть! Видели вы у них автомат?

Не только Мишка, но и Кошмарик посмотрел на Володю с немалым удивлением, а Поганкин даже с подозрением.

– Ленька, - обратился он к Кошмарику, - я кореша твоего не знаю, познакомил бы... Он случайно не в милиции работает? Больно много знает...

Володя с ужасом осознал, что сболтнул лишнее - нужно было исправлять! А Ленька тем временем говорил Поганкину:

– Да что ты, какой он мент! "Лагерный" он, из "Зеркального", Володькой зовут. Наш человек!

– Ну ладно!
– нехотя поверил Мишка, но на Володю посмотрел-таки недоверчиво.
– Про автомат-то он откуда знает? Да, правильно - потом увидел я у них этот автомат...

– Вона они какие!
– присвистнул Кошмарик.
– Видать, конвойного хлопнули, а то откуда им автоматик заиметь?

Мишка отвечал хмуро:

– Не знаю откуда! Мне на это наплевать, я не прокурор. Но ребята они на самом деле матерые, и спасли они меня не потому, что сильно за меня переживали, а оттого, что нужен им был свой человек на воле...