Рыцарь в алмазных доспехах

Я проигнорировал его "девочку". Вот еще, обращать внимание на всяких 3,14доров! Я здесь для дела, у меня цель, а такие, как он, были и будут всегда. Тем более ЗДЕСЬ.

– Заработать хочу, - ответил я.
– У меня качественный материал, у вас деньги. Ваши деньги перейдут ко мне, ваша же "звездочка", - кивок на Хелену-Мерелин, - на дне школы выступит замечательно, лучше всех, и все вас за это будут уважать. Это получите вы. По-моему, сделка обоюдовыгодная!
– сделал я вывод.

– А девочка не так глупа! Умные вещи говорит!
– заключил Пако.
– Действительно, выгода всегда должна быть обоюдной! Особенно обоюдной для нас!

– Беглый взгляд на подопечную, после которого последовал едкий смех, вызвавший во мне жгучее желание испробовать его шевелюру на прочность кирпичом.
– Ну что ж, давай сюда, послушаем твой материал на досуге!..

Он протянул руку, считая, что я совсем лох. Не спорю, я на него похож - опыта в подобного рода сделках никакого, что сегодня и продемонстрировал. Но опускать меня на уровень неандертальца?

– Не так. Мы слушаем здесь и сейчас, - покачал я головой.
– После чего вы выдаете вердикт, подходит вам такое или нет. Если да - продолжим разговор далее. Нет - я ищу другого клиента.

– Настырная девочка!
– заявило это чучело.
– Как хочешь!

Он развернулся и даже открыл дверь, но его настиг недовольный окрик:

– Пако!!!

Тип замер на месте. Обернулся.

– Пако! Я хочу спеть эту песню!

Вот-вот, обожаю такое состояние в женщинах. Называется "королева стерв". Договориться с такой невозможно - или психануть, или уступить. Глазки пылают, бровки сдвинуты, голос тверже стали. Мегера, медуза Горгона! И главное, если психанешь, не уступишь - пожалеешь. ОЧЕНЬ пожалеешь, такие стервочки могут устроить "сладкую" жизнь.

– Ну ладно, звездочка моя, ради тебя!
– сдался этот тип. Закрыл дверь, прошелся назад. Сел прямо на стол, сдвинув костюмы. Картинно вздохнул. Я вновь протянул девушке капсулу.

Слушали молча. И пока играла музыка, Пако преобразился. Вместо эпатажного выпендрежника я увидел "купца", барыгу с сумасшедшей деловой хваткой, знающего, как сделать так, чтобы не прогадать. Он мысленно разложил песню на составляющие, ручаюсь, представил, как будет она звучать голосом его "звездочки", в чем она при этом должна быть одета и каков бизнес-план раскрутки песни. И всё это в жалкие четыре минуты звучания.

Однако, как только последний аккорд заглох, передо мною вновь стояло чучело богемной ориентации.

– Она на английском!
– недовольно потянул он. Но я отнес эти слова не к возражениям, а к замечаниям. Согласился, подправив:

– Староанглийском.

– Тем более.
– Пако подпер подбородок кулаком.

– Не такой сложный язык, - пожал я плечами.
– Особенно, если учить на звук. А то и вообще перевести на испанский.

– Не твое дело, куда перевести!
– бросил он и я заткнулся. Действительно, судьба песни после сделки меня не касалась, а Пако, судя по всему, решил ее взять.
– А что с правами собственности?

– Вещь средневековая.
– Я вновь пожал плечами.
– Век то ли двадцатый, то ли двадцать первый. Все права, какие были, давно забыты. Я даже имена авторов не нашел.

– И ты даешь песню без прав?
– Его глаза взлетели на лоб, сам он ехидно скривился. Да-да, непроходимая тупость, "колхоз", а как же. Знаю.
– А если я тебе сейчас скажу "нет", а сам ее возьму?

– Мы все под одним человеком ходим, - покачал я головой, воздев глаза к потолку.
– Вдруг ему понадобтся материал еще раз, и вопрос этот всплывет? Оно того стоит?

Нет, оно того не стоило. Где-то "на улице" - возможно. Но не в школе искусств Бернардо Ромеро, где все "свои". Тем более, даже если мне заплатят, то совершенно нерыночный мизер, поскольку "обуть" "колхозника" дело святое. Потеряет Пако сущие центаво, без какого-либо риска.

– Сколько ты хочешь?
– покровительственно улыбнулся этот тип, гораздо раньше меня просчитавший ситуацию. Возможно, еще до входа в эту дверь. Я же про себя отметил, что во время торга акцент его исчез, передо мной стоял "купец" и только "купец". Вот что деньги с людьми делают!

– Я не гордый. Стандартную таксу, - честно расписался я в невежестве, не имея ни малейшего представления, какую цену называть. На эти слова улыбнулась даже Мерелин, сохранявшая каменное спокойствие, пока мужчины договариваются.

– Зачем тебе это надо?
– прищурился Пако. Насмешка из его голоса исчезла, но подразумевалась. Он как бы демонстрировал, что царь и бог этой ситуации; всё видит, понимает, и от его хотения будет зависеть результат сделки. Сподобится ли снизойти, или нет. И главное, он был на сто тысяч процентов в своем праве - у меня на руках кончились не только козыри для торговли, но и вообще карты.

– Я потратил на эту песню две ночи, - честно признался я, нутром понимая, что только признание позволит договорится. Это чучело не лишено своих талантов, одно из которых - чтение людей. И начни я ломать комедию, гнуть пальцы - он просто предпочтет не иметь со мной дела.
– Две ночи на стимуляторах!
– повысил я голос, понимая, что сработало. Губы Пако расплылись в понимающей усмешке.
– А эта сучка отказалась.

Теперь улыбнулась и Мерелин. И тоже покровительственно. Однако, процесс пошел, и шел он в нужном направлении.

– Теперь хочу отдать ее в хорошие руки, - закончил я.
– У нее, - кивок на девушку, - очень хороший голос, она хорошо споет ее. А моя... Сеньорита пусть удавится от злости, - сверкнул я глазами.
– Она будет в зале, даже если не на сцене.

Пако думал долго. Затем заговорщицки подмигнул - вот она, мужская солидарность:

– Договорились!

И протянул руку девушке. Мерелин вытащила капсулу и отдала ему.

– Вначале я ее проверю на права собственности, - продолжил он. Господи, куда ж акцент подевался?!
– Действительно ли так, как говоришь? Если да... Возможно... ВОЗМОЖНО, - подчеркнул он, - я ее возьму. Ну, а деньги...
– Его губы вновь расплылись в усмешке.
– Занесу потом. Ты же здесь учишься?
– указал он себе за спину, имея в виду школу. Я кивнул.
– Вот и хорошо.

Переговоры завершились, стороны достигли взаимопонимания, и дальнейшее нахождение в гримерке было бессмысленно. Пако открыл дверь, в которую я быстренько выскользнул.

– До встречи... Влюбленный мальчик!
– бросил он напоследок, то ли насмехаясь, но скорее сопереживая. С эдаким барским покровительством: "Вот я когда-то тоже...!".

Во как! Уже мальчик! Прогресс, однако!

Я шел по коридору и насвистывал под нос. Настроение было отличное. Пока разговаривали в каморке, пискнул браслет, благоверная снизошла до ответа, и надо ей перезвонить. Теперь меня ждала дорога - или к очередному госпиталю, где она дежурит, или к крыльцу ее корпуса академии, или же на Симона Боливара 1024. Определимся!