Рыцарь в алмазных доспехах

– Дон Бернардо, отпустите, - процедил я.
– Мы не дети малые, чтобы хвататься за кулаки, да и кулаками наши проблемы не решишь, не находите?

Я был тверд, как скала. Ни грамма страха, ни капли боязни или опасений. Я прав, это аксиома, и ради нее пойду на гильотину. Почувствовав во мне этот настрой, старик, действительно, разжал захват и отошел на пару метров, повернувшись боком. Он всё еще пылал, прилагал адские усилия, чтоб сдержаться, но пик был пройден.

– Я говорю. Как раз и говорю с тобой, сосунок!

Помолчал.

– Хуан, я могу осложнить тебе жизнь. ОЧЕНЬ осложнить!

– Он сделал выразительные глаза.
– И никто, даже крестница не сможет мне помешать! Поверь, это в моих силах!

– Верю, - выдавил я, хотя отвечать не требовалось.

– Но я с тобой именно говорю. Несмотря, что нахожусь на пределе. И если сейчас не услышу НОРМАЛЬНУЮ версию, почему ты меня предал...

Я покачал головой.

– Дон Бернардо, вы здесь не при чем. Всё дело во Фрейе.

– При чем здесь Фрейя? Ты понимаешь, что подставил МЕНЯ?!
– вспыхнул он. Я покачал головой.

– Вас подставила Фрейя.

– Зачем ты отдал песню Пако? МОЮ песню, которую Я сказал тебе найти?

Ты вообще понимаешь, какой это прохвост? И что он не "кинул" тебя только потому, что я открытым текстом всем заявил, что вы - моя группа, мой личный проект, хотя личных проектов я не вел уже с десяток лет?

– Дон Бернардо...
– попытался сказать я, но был перебит:

– Молчать!

Пауза.

– Зачем ты так, Хуан? Глаза застлили тридцать сребреников? Которые, не будь меня, тебе бы и не светили?

– Я не ждал, что Пако заплатит, - покачал я головой.
– Я подарил ему песню. Просто так. Деньги - повод, чтоб не выглядело странным со стороны.

– Чтоб насолить моей внучке?

– Чтоб насолить вашей внучке, - согласно кивнул я.
– Чтобы она увидела, как замечательно поет песню, от которой она отказалась, другая исполнительница.

– Кто отказался?
– не понял он. Я же про себя выругался. Ну, ваше высочество!..

– Да Фрейя же!
– воскликнул я.
– Она отказалась от песни, выставив меня идиотом! При охране! Которая подтвердит мои слова, - продолжил уже тише. И назвал Жанкины позывной и номер.

– Записи того дня, а значит, и нашей беседы, есть в базе дворцовой стражи. Они всегда записывают все движения бойцов во время нахождения рядом с нулевым объектом. На всякий случай.

Старик опустил голову, и я почувствовал, что злость вновь закипает в нем, с новой силой. Но теперь ее объектом был не только я.

– Пошли!
– бросил он мне и направился к выходу.

Когда мы уходили, после окончания репетиции, девочка-администратор в холле попросила задержаться, передав, что со мной хочет встретиться дон Бернардо, и что остальные могут не ждать. После чего спустился сам сеньор Ромеро, поманил следом, и, заведя в какое-то безлюдное помещение, фактически напал на меня. Теперь же мы поднимались наверх, в один из малых залов, и я догадывался, что сейчас будет.

Старик распахнул дверь, очень даже нелегкую по весу, как пушинку, испугав этим двоих девочек Оливии на входе, и влетел внутрь. Я последовал за ним, предоставляя двери возможность закрыться самостоятельно. Так и есть, все в сборе. Жанки нет, но есть сама Оливия, которая, если что, свяжется с нею.

Первая охранница сидела у двери. Вторая - возле сцены. И, собственно Бергер, о чем-то разговаривающая с ее высочеством в центре зала.

– Бени?..
– подскочила ее высочество инфанта, но тут увидела меня.
– О, и этот предатель!
– Глаза ее недобро полыхнули.

– Ты отказалась от песни?
– сощурился старик, вперив в нее взор. Я встал чуть сбоку, чтобы было видно все действующие лица - словить кайф от семейной разборки.

Фрейя перевела взгляд на него, рот ее недоуменно вытянулся.

– Ты отказалась от песни, когда этот молодой человек ее тебе предложил?
– повторил старик, повысив голос.

Фрейя окинула меня непонимающим взглядом.

– Вначале да.

– Вначале что "да"?
– не отставал сеньор Ромеро.

Вновь пауза.

– Вначале, как он предложил, отказалась. Но потом передумала - песня уж больно хорошая.
– Она беззаботно пожала плечами.

И снова пауза, но теперь ее держал дон Бернардо. Он буквально захлебнулся эмоциями - такого финала не ожидал, несмотря на мои слова открытым текстом. Верил ей больше, чем мне?

– Почему ты не сказала об этом? Что передумала?
– только и смог выдавить он.

Лицо ее высочества презрительно скривилось.

– А почему я должна отчитываться перед ЭТИМ!!!

Она медленно подошла ко мне, и ненавистью, сочащейся из нее, можно было залить все кратеры планеты. А заодно и Марса. И Меркурия. И еще останется. Ближайшая к нам телохранительница поднялась и ненавязчиво встала перед нею, как бы закрывая меня - чтоб не делала глупостей.

– Кто он такой, чтоб я докладывалась, что решила сделать?
– Продолжила ее высочество, про себя на действия охраны хмыкнув, однако, сделав выводы и взяв себя в руки.
– Взяла? Взяла. Он предложил, я взяла. Не сказала? Потом скажу! И поблагодарю. Может быть...

– Я предложил ей продать песню, - взял я слово.
– Честь по чести. Мой труд по поиску, ее - выступление. Но это же я.Такого не кинуть - не она будет! И кстати, кто это у нас распинался по поводу чести и благородства семьи Веласкес, и что я неправильно их понимаю, так как не всё знаю?

Она скривилась.

– Велика честь, демонстрировать благородство перед такими, как ты!

– А что во мне такого, что ваше высочество стесняется продемонстрировать честь и благородство? Скатываясь вместо этого до банального "кидалова"?

– Достаточно!
– рявкнул дон Бернардо, но у него было мало возможностей повлиять на ситуацию.

– Послушай, юноша! Тебе не кажется, что ты слишком много о себе возомнил? Нонконформист хренов!
– воскликнула Фрейя. Причем никаким раскаянием, осознанием неправоты, в ее голосе и не пахло.
– Он нацик! И сам признался в этом!- обернулась она к старику Ромеро.
– Это наш враг!

– Но даже это не дает тебе право делать ему подлости, - отрезал тот.

– Да, но я и не делала подлости!
– сорвалась ее высочество на визг.
– Ты ведь не знаешь, что было!