Рыцарь

Ничего подобного не случилось, и все с облегчением вздохнули, когда Гаральт преодолел обвал. Его лошади оставалось сделать последний шаг с плоского валуна. И она с легкостью сделала этот шаг…

…но наступила на камень, из-под которого внезапно показалась змея и укусила лошадь за ногу.

Та встала на дыбы, заржав от страха и боли. Гаральт едва не выпустил повод, но удержал и с большим трудом сумел успокоить ее.

Слишком поздно?

Все оцепенели от ужаса. Время остановилось, и в течение нескольких бесконечных секунд был слышен только ветер.

После чего с высоты обрыва спикировала крылатая фигура.

— Летит! — воскликнул Лорн.

Затем вторая, третья.

— В седло! — распорядился Теожен. — Прочь отсюда!

Пятеро всадников вскочили на лошадей и пустили их галопом. Лаэсский разлом оживал, выходил из оцепенения. Он наполнялся пронзительными криками и ударами крыльев. Усиленный стуком копыт, которые яростно отбивали такт по пыльной земле, шум стал оглушительным. Всадники скакали во весь опор, перепрыгивали через препятствия, не замедляя шага и не оборачиваясь. Они знали, что бегство было их единственным спасением. Самое худшее, что могло произойти, уже произошло, и теперь осторожничать было ни к чему. Следовало бежать. Спасаться.

И молиться, чтобы виверны удовольствовались тем, что выгнали чужаков со своей территории, и не полетели бы за ними дальше.

Лорн не молился.

Сосредоточившись, он погонял свою измученную лошадь. В этот момент Лорну было все равно, что она может рухнуть замертво, когда вынесет его из этого воющего ада, лишь бы только вынесла. Время подумать еще будет. Время сожалеть и спрашивать себя, что делать, еще будет. Сейчас Лорн думал только о том, чтобы выжить.

Чтобы выжить.

Теожен и Орвейн находились впереди него. Гаральт ехал рядом с ним. Лейстера он не видел: следовательно, тот ехал за ним. Или упал. В этом хаосе звуков было невозможно отличить топот копыт одной лошади от другой. Пронзительные крики и хлопки кожистых крыльев звучали все громче и приближались с каждой секундой. К Лорну начали возвращаться воспоминания. Воспоминания о кошмарах в мире мучений и призраков, которые ночь за ночью преследовали его. Шум погони превратился в грохот вечной бури, раскаты которой сотрясали крепость-тюрьму.

Он испугался.

Почувствовал боль в животе.

По спине потек холодный пот.

Крылатые силуэты заполняли небо. Все новые и новые виверны просыпались и тотчас взлетали, тревожа своих соседок, которые будили других и своими воплями поднимали всеобщую панику. Большинство самок поднялись в небо над разломом: они искали опасность, которая угрожала колонии, не находили ее и, взбешенные и разочарованные, начинали задирать друг друга, ссориться и даже биться. Лишь некоторые увидели всадников в дальнем конце теснины и спикировали на них. Итак, за всадниками гнался десяток вивернов, среди них старая самка, размах крыльев которой был так велик, что они, казалось, могли дотронуться до стенок разлома в том месте, где тот начинал сужаться.

Гаральт обогнал Лорна. Он безжалостно погонял свою лошадь, но это не помогало: выбившись из сил, она замедляла ход. К счастью, конец разлома был уже виден. Впереди, там, где заканчивались каменистые откосы, показалась спасительная полоска ослепительного света.

Лорн понял, что у него появился шанс.

Несмотря на слабеющие силы лошади, несмотря на приближающихся вивернов, он понял, что надежда на спасение есть. Она была мала. Очень мала. Но если лошадь выдержит и ничто не помешает…

Он быстро оглянулся.

Лейстер по-прежнему ехал за ним, хотя и заметно отстал. Позади него виверны с горящими глазами тяжело хлопали крыльями по земле и камням, распахнув глотки и обнажив блестящие клыки.

Неожиданно Лорна накрыла тень.

К счастью, он успел пригнуться и увернулся от самки виверна, устремившейся на него с высоты. Она выровняла полет в последний момент, и ее когти сомкнулись на пустом месте. Она разочарованно взвыла и полетела прочь, широко расправив крылья.

Теожен и Орвейн преодолели Лаэсский разлом.

Затем Гаральт.

За которым неотступно следовал Лорн.

Затем Лейстер.

Они не остановились. Они скакали настолько быстро, насколько могли, даже не оборачиваясь, счастливые, что ускользнули из пекла, от пронзительных криков, из смертельной ловушки горной расщелины. Виверны возвращались к своему молодняку и гнездам. А всадники все удалялись от разлома. Они преодолели его. Им повезло — так, по крайней мере, они успели подумать, как вдруг крупная старая самка виверна, последняя, кто еще преследовал их, налетела на Лейстера и выбила из седла. Лорн услышал его крик и увидел, как он покатился по пыльным камням, в то время как другие продолжали ехать дальше.

Чтобы принять решение, Лорну потребовалась лишь доля секунды.

Он громко закричал и, натянув поводья, заставил лошадь встать на дыбы и сделать разворот на задних ногах, чтобы тотчас отправиться в противоположную сторону.

В сторону Лейстера, который вытащил из ножен шпагу и стоял, пошатываясь как пьяный.

И в сторону старой самки виверна, которая уже возвращалась.

Она атаковала во второй раз. Еще не пришедший в себя после падения Лейстер увидел ее в последний миг и не смог защититься. Она сбила его с ног, а затем вильнула вправо. Лейстер с трудом поднялся. Взгляд его мутился. Мир вокруг него, казалось, раскачивался. Горы ходили ходуном, и он едва сумел различить очертания существа, которое с криками пикировало на него.

Третья атака должна была стать последней.

Лейстер понял, что ему не выжить. Он решил вложить остатки сил в единственный удар, который мог нанести старой самке. Этот удар не убил бы ее, но оставил бы крайне неприятное воспоминание…

Он приготовился к бою.

Лорн подоспел в то мгновение, когда, выставив когти вперед, самка виверна почти схватила Лейстера. Лошадь Лорна сделала рывок, очутившись в этот миг под вытянутой шеей рептилии. Лорн взмахнул шпагой, которую держал обеими руками. Он ударил. Клинок скандской стали сверкнул и вонзился в горло виверна. Самка взвыла. Потоком хлынула кровь. Лошадь заржала, спотыкаясь. Лорн вылетел из седла.

Самка виверна задела Лейстера крылом и рухнула позади него.

Ее голова отскочила в сторону.

Покатилась…

И наконец замерла возле скалы.

Лорн кое-как поднялся, сжимая эфес шпаги.

Ослепленный, весь в пыли, с порезом на лбу, он подобрал свои очки, упавшие на землю, надел их и подождал, пока привыкнут глаза.

Лейстер выглядел целым и невредимым.

Тогда Лорн с тревогой подумал о своей лошади, поискал ее взглядом и увидел: она, кажется, тоже не пострадала. Он направился к ней. На всякий случай оглядел вершины.

Но небо было пустым.

Подъехали Теожен, Орвейн и Гаральт, встревоженные криком Лорна, но успевшие отъехать слишком далеко, чтобы быстро вернуться. Орвейн и старый сканд остались возле Лейстера, Теожен направил свою лошадь к Лорну.

Тот неторопливо шагал, ведя в поводу свою измученную и слегка прихрамывающую лошадь. Он остановился, видя приближающегося графа.

И ждал.

Теожен осадил лошадь перед ним и остался в седле. Они молча посмотрели друг на друга, затем граф произнес: