Рыцарь
Шрифт:
Лорн дождался, когда они с Аланом останутся одни, и заговорил:
— Наэ в моей каюте. Ты прекрасно знаешь это, и знал еще ночью, когда запретил проводить обыск в помещениях Ониксовой гвардии.
— Никогда больше не поступай так со мной, Лорн! Прошлой ночью ты поставил меня перед фактом, прекрасно зная, что я приму твою сторону, а не Эстевериса. Ты манипулировал мной.
— Нет, — запротестовал Лорн. — Я тобой не ма…
— Ты манипулировал мной! — вспылил Алан. — Ты прекрасно знал, как все будет! Ты прекрасно знал, что я поддержу тебя, если потребуется!
— Почему ты пошел у них на поводу?
— Не меняй тему! Мой брат поступает так, как считает нужным. Поверь, он не заинтересован в том, чтобы ссориться с Эстеверисом, и я не думаю, что твое слово что-то значит в этом вопросе.
Они стояли лицом к лицу, почти нос к носу; Алан дрожал от еле сдерживаемого гнева, в то время как Лорн не проявлял никаких эмоций.
— Ты прав, Алан. Но…
— Нет! Никаких «но». Этот перстень не дает тебе всех прав в мире. Он не делает тебя королем. И принцем тоже.
Алан развернулся и отошел к ограждению балкона. Чувствуя горечь и обиду, он сделал несколько глубоких вдохов.
Лорн подошел к нему и молча встал рядом.
— Ты… Ты воспользовался моей дружбой, Лорн…
— Это правда. Прости меня. Но мы оба знаем, что дело не только в этом, верно?
Принц нахмурил брови:
— О чем ты?
— На самом деле, — объяснил Лорн, — ты упрекаешь меня не в том, что я не оставил тебе выбора. А в том, что я не сообщил тебе, как мы собираемся спасти Наэ…
Лорн не ошибся: Алану казалось, что им пренебрегли. Что его предали.
— Но как я мог сказать тебе? — продолжил Лорн. — Только подумай, что могло произойти, если бы ты оказался причастен к этому? Ты принц Верховного королевства. Скрыв от тебя то, что я собирался сделать, я тебя…
— И слышать не желаю, — с досадой перебил его Алан. — Не вздумай еще сказать, что ты защищал меня. Ты доказал, что не доверяешь мне, вот и все.
— Я тебе клянусь, что это не так, — покачал головой Лорн.
Не слушая его, Алан продолжил:
— Кажется, ты не знаешь меня, Лорн. Совсем не знаешь. В конце концов, я был принцем и остаюсь им, разве нет? Так что же изменилось? Для меня — ничего. А для тебя?
Принц не стал дожидаться и ушел с балкона, произнеся напоследок:
— Ты не очень-то облегчаешь задачу тому, кто хочет быть твоим другом, Лорн.
Лорн продолжал стоять возле балюстрады и не сводил взгляда с горизонта.
Огорченный Алан успел дойти до дверей, когда Лорн окликнул его:
— Алан!
Принц замер на пороге. Он повернулся к Лорну.
— Прости меня, — сказал Лорн.
Алан молча ушел.
ГЛАВА 9
Он был великим и мужественным королем, которого опасались и уважали все — и союзники, и враги. Он провел много сражений и одержал великие победы. Но когда его правление подошло к концу, его слава и сила померкли под грузом его ошибок настолько, что трон под ним зашатался. Однако гордость не позволяла ему умереть, оставляя свое королевство в руинах.
Верховный король находился на балконе тронного зала под балдахином, защищавшим
его от меловых капель, и наблюдал за белым ливнем, который падал на Цитадель. Он сидел, не шевелясь, и задумчиво смотрел перед собой.— Почему эти дожди не прекращаются? — спросил он слабым и хриплым голосом.
— Я не знаю, — ответил белый драк, который стоял сбоку от него.
— Разве я не повиновался желанию Дракона судьбы? Разве не искупил свои ошибки?
— Я всего лишь Посланник, государь.
— А что говорят Хранители?
— Посланники не присутствуют на собраниях Ассамблеи.
Старый король едва заметно улыбнулся под полоской черной ткани, которая скрывала его полумертвое лицо.
— Перестаньте, знаю я ваши хитрости, — сказал он. — Вы в самом деле полагаете, что вы первый Посланник на моем веку? Я прекрасно понимаю: вы осведомлены лучше, чем можете или хотите признаться…
Скерен колебался.
Хотя он действительно был только Посланником, определенная разница между тем, что он знал, и тем, что ему полагалось знать, все же существовала. Сведения, которые он имел право разглашать, были еще более скудными. Ревниво охраняя свои секреты, Ассамблея Ир-канс всегда старалась говорить крайне скупо. Временами это вынуждало Посланников скрывать правду, даже лгать, чтобы благоприятствовать свершению судьбы.
Белый драк не мог признаться Верховному королю в том, что Хранители обманули его и продолжают обманывать, но он не хотел снова лгать ему.
Он промолчал.
— Норфолд считает, что освобождение Лорна из Далрота было ошибкой, — сказал король Эрклан. — И что вверить ему судьбу Верховного королевства — сумасшествие. Он полагает, что мне вообще не следовало ни вызволять Лорна оттуда, ни возводить его в Первые рыцари, ни разрешать ему возрождать Ониксовую гвардию. Иными словами, он думает, что мне не следовало слушать вас. Норфолд ненавидит Лорна, это ясно как день. Но Ассамблею Ир-канс он тоже на дух не переносит, вы знаете?
Скерен кивнул, понимающе улыбаясь:
— Да, я знаю.
— Так что же, он ошибается, относясь к вам с подозрением?
— Как я могу ответить на этот вопрос, государь?
— А я? Я ошибся?
— Прошу прощения, государь? Ошиблись ли вы? Ошиблись в чем?
— Да в том, что послушал вас! В том, что доверился Хранителям и выполнил их требование.
Посланник подумал над своим ответом, затем сказал:
— Речь идет прежде всего о желаниях Серого дракона, государь.
Костлявые плечи Верховного короля затряслись от смеха, больше похожего на икоту.
— Вы… Вы изворотливый, как… как…
Драк догадался, какое слово старый король постеснялся произнести.
— Как змея, государь?
Верховный король смутился.
— Это общепринятое выражение, — дружелюбно добавил Скерен. — Я не нахожу в нем ничего оскорбительного.
— Да, — сказал король Эрклан, немного нахмурившись. — Как змея…
Он погрузился в глубокое молчание.
Скерен ждал, не двигаясь с места. Тем временем дождь усиливался.
Новые и новые потоки тяжелых белых капель с шумом падали на серые камни. Молочная вода заливала крыши, неслась по водостокам и стекала на землю. Мостовые утопали в лужах. Целые ручьи бежали по улицам, устремляясь в нижнюю часть пустынной крепости.