Рыцарь
Шрифт:
— Когда меня ранило, Элли. Рана зажила быстро. Слишком быстро. А потом ещё та штука с отпечатками.
— Ты сказал об этом 'Дори? — спросила я.
Он пожал плечами.
— Это всплыло в разговоре.
— То есть, он думает… что? Я могу удалять отпечатки? Исцелять шрапнельные раны?
— Да, — взгляд Ревика посерьёзнел. — Мы оба можем.
Я нахмурилась, но у меня не было хорошего ответа.
Увидев выражение моего лица, Ревик осторожно добавил.
— Мы думаем, что ты, может быть, вернулась с какими-то способностями к исцелению. Это также может объяснять случай с Джоном.
Когда я лишь нахмурилась ещё сильнее, он снова пожал плечами.
— 'Дори и Врег также думают, что мы с тобой влияем друг на друга. Как Сайримн, я отчасти имел это. Способности к исцелению, имею в виду.
Когда он произнёс это, в моей голове как будто лампочка зажглась.
Я вспомнила мальчика, Нензи, в той органической камере под Белым Домом. Он сделал что-то со мной своим светом после того, как Териан навредил мне. До этого я испытывала столько боли, что действительно думала, будто я умру. Когда он закончил, мне стало настолько лучше, что я вцепилась в него от благодарности. Такое чувство, будто он спас мою жизнь.
— То есть, я научилась этому от тебя? — спросила я.
Он слегка нахмурился.
— Не знаю… — начал он.
Помедлив, он покачал головой и скорректировал свои слова.
— …Нет, имею в виду, я не знаю наверняка, но я не думаю, что ты получила это от меня. 'Дори считает (и я согласен), что скорее какие-то части меня пробуждают какие-то части тебя, — он сделал ладонью тот жест «более-менее». — …и наоборот. Он видел изменения и в моём aleimi. Что бы это ни было, они ещё не проявили себя.
Я задумалась и над этим тоже.
— Может, именно это я сделала с Джоном. Может, я передала ему что-то.
Ревик наградил меня ровным взглядом. Я не понимала, читает он меня или нет, но когда он заговорил, его слова удивили меня.
— Почему ты ждёшь, когда я, 'Дори, Юми и Врег посмотрим Джона? — спросил он. — Элли… теперь ты можешь видеть не хуже нас. Во многих случаях даже лучше.
Когда я закатила глаза, он заговорил резче.
— Тот разговор с Сурли, — сказал он. — Даже будучи связанной с Лао Ху, ты не должна была почувствовать, что он пришёл предупредить тебя о Калифорнии… и о твоих друзьях. Балидора это чертовски шокировало, особенно после того как Сурли подтвердил твою правоту.
Я мягко щёлкнула языком.
— Наверное, я просто вспомнила, что Вой Пай угрожала мне этим.
Он покачал головой.
— Нет. Даже методом дедукции ты не должна была додуматься до этого так быстро, и с таким небольшим количеством информации. Ты боялась, — добавил он, бросив на меня взгляд. — Ты боялась за своих друзей… за свою тётю Кэрол. Я чувствовал это в тебе. Я не понимал причин, пока ты не упомянула Сан-Франциско, но это слишком подсознательная реакция на «догадку»… и маловероятная, если судить по моему опыту.
Я пожала плечами, глядя поверх балкона.
— Элли, — Ревик потянулся через стол и взял меня за руку, которой я играла с ножкой бокала. Он сжал мои пальцы, и эмоции в его прикосновении ошарашили меня, заставив посмотреть на него. — Ты не можешь продолжать в том же духе, жена.
Уже не существует никакой группы «только для разведчиков», в которую ты не входишь, — когда я не ответила, он крепче сжал мои пальцы. — Говорю тебе, ты не можешь продолжать в том же духе. Ты нужна нам.Закусив губу, я заставила себя обдумать его слова, по-настоящему услышать их. Выдохнув задержанный вдох, я кивнула.
— Знаю, — сказала я. — Я знаю, что ты прав.
Когда я сказала это, штора, отделявшая наш приватный балкончик, отодвинулась в сторону.
Вошли два официанта в тёмных костюмах и галстуках. Я с удивлением увидела, что они уже несут подносы, нагруженные таким количеством еды, которое мы, по-моему, не сможем съесть. Я гадала, заказал ли Ревик наперёд, или спектакль сопровождался каким-то заранее оговорённым меню.
— Нет никакого спектакля, Элли, — сказал Ревик.
Я озадаченно перевела взгляд.
Прежде чем я успела спросить, официанты принялись расставлять тарелки между нами, заставив меня умолкнуть, пока они не закончили. Они заняли всё свободное место на белой скатерти, которое уже не было занято бокалами вина, тарелками или свечами. Ревик подался вперёд, осторожно наблюдая, пока они расставляли блюда и миски разного размера.
Я слегка расслабилась, увидев, что порции в основном маленькие, максимум на несколько укусов для каждого из нас.
Однако посмотрев по сторонам, я снова нахмурилась.
В еде не было никакого смысла.
Возле моей правой руки расположилась маленькая миска чего-то вроде человеческого супа из консервной банки. Рядом с ней стояло блюдо видящих из белой лапши; я поняла, что это кухня видящих, уже по необычному запаху специй и реакциям своего света.
Рядом с ним стояло другое блюдо видящих, сделанное из манго, курицы и какого-то злака. Что-то в запахе казалось мне знакомым. Также тут имелись тёмно-зелёные рулетики, которые видящие ели во время тренировок и долгих походов — та быстрая закуска видящих, которую Джон называл буррито из водорослей. Рядом с ним, Богом клянусь, лежало размороженное буррито с заправочной станции и миска картошки фри.
Я невольно рассмеялась, увидев два последних блюда.
— Разве не это мы ели в Ванкувере? — спросила я, показывая на буррито из водорослей. — И то, что мы ели в первую ночь в хижине… и на кровати той ночью? — сказала я, показывая на блюдо с манго, потом на лапшу. — А это карри? — спросила я, снова рассмеявшись. — Что это? Закуски видящих? Или ты поручил им принести по любимому блюду для каждого из нас?
Ревик улыбнулся, но я уловила проблеск нервозности в его глазах.
— Что-то типа того.
— Делиться будем? — спросила я, широко улыбаясь. — Или картошка фри для меня?
Он удивил меня, схватив моё запястье и серьёзно посмотрев на меня.
— Элли, — произнёс он. — Это ритуал.
Я продолжала улыбаться, не зная, как реагировать.
— Что за ритуал?
Отпустив моё запястье, Ревик откинулся на спинку стула.
— Наверное, мне стоило просто сказать тебе, — произнёс он, проводя ладонью по своим волосам. — Я спрашивал у тебя, не передумала ли ты делать это, и ты, похоже, была не против…