Рыцари былого и грядущего. Том I

Тамплиеры не боялись земных владык. Любой тамплиер, включая высших иерархов Ордена, всегда мог воспользоваться простейшим выходом из самой сложной ситуации — погибнуть в бою на Святой Земле. В Орден вступали не для того, чтобы приобрести власть, а для того, чтобы отдать жизнь. Именно это и ставило тамплиеров выше всех владык мира. А ведь папа мог одним только росчерком пера под соответствующей буллой уже тогда, в 1264 году, распустить Орден. Не посмел. Просто не посмел и всё.

Орден прямо заявил на весь мир, что подчиняется Христу, а не папе. Надо полагать, в душе понтифика уже тогда прозвучал смертный приговор Ордену. Преемники Урбана IV ничего не забыли.

* * *

В 1172 году паломник Теодорих, описывая Святую Землю, выразил восхищение Орденом Храма: «Трудно даже представить себе, сколь велико могущество и богатство тамплиеров — они властвуют почти во всех городах и селениях страны иудеев. Повсюду высятся их замки, где обитают рыцари и их войска».

Эта простенькая, казалось бы, картинка исполнена подлинного величия. Такое чувство, что Теодорих смотрел на Палестину с высоты птичьего полёта и смог ухватить главное из того, что там можно было увидеть — повсеместно распространившуюся мощь храмовников.

А если бы так же сверху посмотреть на Францию времён Ордена Храма? Луи Шарпантье писал: «Благодаря сети своих дорог и командорств, тамплиеры кардинальным образом изменили сложившийся порядок вещей. Обычно «тамплиери» стояли так близко друг от друга, что путешественники, будь то паломники или торговцы, находились под постоянным присмотром вооружённых людей».

Командорства были разбросаны по всей Франции, страна покрылась сетью дорог, которые их соединяли. Отчасти, это были старые дороги, отчасти, заново проложенные тамплиерами, но в социальном плане все они были новыми, потому что благодаря этой сети во Франции возникла новая система порядка и справедливости.

Никакой системы комплексной безопасности в Европе не было со времён Римской империи, при этом римское могущество рухнуло, так и не успев пропитаться христианскими идеалами, а позднее империя Карла Великого, созданная уже на основе христианства, раздробилась, едва успев возникнуть. И вот Орден Храма во времена феодальный раздробленности фактически сплотил всю Францию, отчасти — всю Европу, а до известной степени — Средиземноморье. В государственном плане все эти обширные пространства по-прежнему оставались раздробленными настолько, что мельче некуда. И все-таки уже в XIII веке фрагменты былых империй в некотором смысле оказались объединены под защитой сверхнациональных вооружённых сил Ордена Храма, в рамках единой средиземноморской финансово-экономической системы тамплиеров, на основе христианских идеалов справедливости, взаимовыручки и защиты слабых. Тамплиеры создали новую империю Христа и Храма. Они не спорили с «оракулом наших дней» о том, чем может быть «спаяло единство». Они спаяли свою империю железом, кровью и любовью.

Формально империи тамплиеров не существовало, но фактически она становилась всё более реальной и зримой. Если в начале XIV века тамплиерам уже принадлежала треть Парижа, при этом Орден никогда не приостанавливал процесс приобретения новой недвижимости, так что же было бы, когда храмовники завладели бы большей частью Парижа? И ведь процесс постоянного увеличения владений шёл по всей Франции. При этом надо помнить, что в Средние века власть была неотъемлема от собственности — кто владеет землёй, тот и суверен. Теперь вспомним о том, что с конца XIII века Орден больше не нёс гигантских расходов по содержанию войска в Палестине, то есть высвободились огромные материальные ресурсы, которые можно было тратить на приобретение недвижимости во Франции. Великий магистр Ордена, и так уже более могущественный, чем король, вскоре мог превратишься в некоронованного короля. Итак, схватка между Орденом и троном становилась неизбежна.

И величие и трагедия Ордена заключились в том, что он развивался по имперскому пути, всё больше и больше подменяя собой государственную власть, и ему было суждено либо погибнуть от рук этой власти, либо раствориться в ней, что, по большому счёту, то же самое.

Луи Шарпантье писал: «Целью Ордена было создание упорядоченной гармоничной цивилизации, средством — наращивание ресурсов». Воистину так. Орден не просто стал украшением западной цивилизации, он превоссоздал её, он заново сотворил эту цивилизацию. Орден постепенно поглощал Европу и территориально, и экономически, и духовно. В мире не оставалось ничего такого, чего не было бы в Ордене — своя земля, своя армия, своя административная система, своя рабочая сила, свои храмы, своё духовенство.

Мишле назвал мученическую гибель Ордена Храма величайшим катаклизмом в истории западной цивилизации. Это и так, и не так. Гибель Ордена, действительно породила катастрофические последствия для Европы, поскольку Европа и Орден были уже почти равны. Соответственно, Европа, убив Орден, сама чуть не умерла. От повсеместного голода, от эпидемии чумы, от столетней войны. Но «катаклизм», в понимании Мишле, это то, чего можно и должно было избежать, а гибель Ордена была на самом деле неизбежна.

Умная француженка Марион Мельвиль писала: «Преемники Гуго де Пейна создали стиль жизни. Существовала истинная гармония между их целями и духом эпохи. В начале XIV века всё меняется: сталкиваются интересы наций, вырисовываются новые классы. Могли ли тамплиеры сохраниться в новом климате?».

Опять же — и так и не так. Орден действительно был порождён небывалым религиозным подъёмом XII века, священным порывом крестового похода, духом братского единения во Христе. Небывалое христианское воодушевление, охватившее всё общество, требовало всё новых и новых форм реализации, так чтобы все слои общества смогли участвовать в этом едином порыве к Богу. Вот и родился Орден, обеспечивший это участие касте профессиональных военных — рыцарей. Орден, сохранивший в себе священный порыв первого крестового похода, не утративший этого высокого накала вплоть до XIV века, когда религиозное воодушевление в обществе заметно остыло, действительно выглядел в новом веке довольно чужеродно, и это было одной из причин прозвучавшего над ним приговора.

И всё же неправильно было бы думать, что Орден умер, потому что время его прошло, пришла новая эпоха. Дело в том, что Орден Храма никогда и не принадлежал своему времени, не вписывался в систему традиционных средневековых отношений, и в этом смысле именно для Средних веков он был совершенно неорганичен.

Структура средневекового общества была очень простой и всем понятной: те, кто сражается, те, кто молятся, и те, кто трудится. Интересно, где тут место Ордена? К какой из этих трёх групп принадлежали храмовники? Да ни к какой и одновременно — ко всем. Храмовники выросли из тех, кто сражается, но вскоре у них появились и «молящиеся», и «трудящиеся» — свои храмы и священники, свои фермы и работники. И все они — и военные, и священники, и фермеры были тамплиерами. Таким образом, понятие «тамплиер» совершенно не вписывалось в сословную структуру средневекового общества.

А то обстоятельство, что голова великого магистра приравнивалась к венценосной? По своему положению магистр был равен принцам крови. Достаточно ли оценена парадоксальность этого факта? Монах, не имевший в личной собственности ни клочка земли, официально стоял вровень если не с «его величеством», то во всяком случае — с «их высочествами». При этом великий магистр Ордена Храма не имел ни одного вассала, и сам никому не приносил вассальной присяги.

Это совершенно не соответствовало феодальной структуре средневековья — не было тогда принцев без вассалов, и не могло быть так, чтобы над ними не было сеньора. Официально магистр был «церковником», но, во-первых, его, как рыцаря — полководца никто в качестве церковника не воспринимал, а, во-вторых, фактически он стоял вне церковной иерархии. Находясь на Святой Земле вне власти патриарха Иерусалимского, он и папе римскому подчинялся лишь номинально. Дело не в том, что магистры иногда «не слушались» римских понтификов и не выполняли их приказы. Это могло иметь причиной личные свойства магистров и понтификов. Дело в самом принципе их взаимоотношений — римские папы не назначали великих магистров, и властью своей магистры были обязаны не папам, а верховному капитулу Ордена Храма. Одно только это делало власть римских понтификов над Орденом фиктивной и призрачной. Если у вас есть подчинённые, назначение и смещение которых от вас совершенно не зависит, то вы очень наивны, полагая их своими подчинёнными.

Вывод отсюда напрашивается ошеломляющий — Орден Храма совершенно не принадлежал средневековью и был ему абсолютно чужд, потому что бытовал вне сословной структуры, вне феодальной и церковной иерархии, вне всей системы привычных для средневековья представлений. Не говоря уже о высшем, духовном смысле неприсутствия Ордена в средневековой реальности. Орден храма — «Вечности заложник у времени в плену». Вечность чужда любому времени, любой эпохе, но это-то как раз и означает, что «гости вечности» могут появляться в любую эпоху, не будучи связанными ни с одной из них.