Рыцари былого и грядущего. Том I

Король, так же безотчётно, повинуясь многолетней привычке опытного воина, проследил движение руки юноши, но его реакция была совершенно неожиданной:

— У вас меч моего кузена и тёзки — графа Эдесского? Трудно поверить, что Балдуин смог расстаться с клинком, столь памятным для нас обоих. Он знал, что вы направляетесь ко мне?

— Да, ваше величество.

— Значит, он дал мне понять, что вы человек, облечённый его доверием. Чем вы смогли заслужить такую любовь дю Бурга?

— Ничем, ваше величество, я всего лишь у него гостил. Мне неизвестно, почему граф был так добр ко мне. И на словах он ничего не просил вам передать.

— Конечно, конечно, узнаю Балдуина. Он очень любит поболтать, но всё, что по-настоящему важно, передаёт без слов.

Король тяжело поднялся с трона и, перестав замечать Гуго, подошёл у окну. Разглядывая что-то во дворе своего дворца, он долго молчал. Потом, по-прежнему стоя к Гуго вполоборота и, не глядя на него, стал тяжело ронять слова:

— С тех пор, как мы с Готфридом освободили Иерусалим, королевство постоянно висит на волоске. Кажется, не было дня, чтобы не возникла новая угроза, ставящая королевство на край гибели. Европа, ещё совсем недавно готовая отдать всё ради освобождения Святой Земли, теперь совершенно равнодушна к нашей судьбе. Им, наверное, кажется, что сарацины восприняли возникновение крестоносных государств, как волю Небес и теперь обеспокоены лишь обменом посольствами с новыми соседями. А сарацины между тем, пришли в себя и оказывают нам такое сопротивление, что, кажется, скоро на Святой Земле не останется никаких христианских графств и королевств. Ты знаешь, какое страшное поражение потерпел недавно дю Бург. Ещё пара таких поражений, и мы потеряем всю Святую Землю. А подкреплений из Европы нет. Изредка прибывают одиночные мечтатели вроде тебя. Каждый из вас норовит учить меня жизни. Каждый знает, как спасти Святую Землю. Я один ничего не знаю, но как ни странно — именно я отвечаю за всё! — король неожиданно повысил голос и резко обернулся к Гуго.

— Ваше величество, я прекрасно понимаю, что не мне учить вас управлению королевством, но и вы постарайтесь понять: я говорю не об охране ручьёв, а об охране паломников. Прискорбно слышать, что судьба Иерусалимского королевства висит на волоске, но вы же знаете — никто не в силах оборвать этот волосок, кроме Бога. А Господь отступится от нашего королевства лишь в одном случае — если его существование потеряет смысл. Значит, нам самое время вспомнить — а в чём же высший смысл пребывания крестоносцев на Святой Земле? Во имя чего погибли тысячи крестоносцев? Во имя чего претерпевали немыслимые страдания и совершали богоугодные подвиги верные паладины Христа? Освободив Гроб Господень, паладины стремились к одному — чтобы паломники со всего христианского мира могли беспрепятственно приходить сюда, имея возможность облобызать землю, политую кровью нашего Спасителя. Но это-то как раз и не достигнуто! Королевство Иерусалимское не исполняет главного своего предназначения. Если пилигримов режут как баранов, прямо у стен Святого Града, значит Гроб Господень по-прежнему не доступен мирным христианам. И зачем оно тогда нужно, это ваше королевство? Пусть погибает, ничего не изменится, христианам не станет труднее попадать в Иерусалим. Итак, единственный способ спасти королевство — придать его существованию смысл в глазах Божьих. И тогда Господь будет с нами, и силы у нас сразу же появятся. А для этого надо защищать не столько укрепленные города и замки, сколько паломников. В них — смысл, в их душах, стремящихся на Землю Страданий Христовых, — Гуго тяжело вздохнул и замолчал. Вообще-то он никогда не отличался красноречием, и теперь был сам ошарашен собственной тирадой, такой продуманной, логичной и взвешенной, как будто она не ему принадлежала. Король тоже был ошарашен. Священники постоянно что-нибудь ему советовали, но их слова звучали детским лепетом по сравнению с боговдохновенной речью этого мальчика.

— Вижу, юноша, что Господь даровал тебе мудрость не по летам. Наверное, ты прав. Но людей у меня всё равно нет. Ни одного лишнего человека. Можешь поступить ко мне на службу и вместе с моими рыцарями сражаться за дело Божье. А можешь на свой страх и риск защищать, что хочешь и кого хочешь.

— У меня, ваше величество, выбора нет. Я должен делать то, что хочет Бог.

* * *

Теперь Гуго уже никого не пытался привлечь к исполнению своего замысла. Они вдвоём с Жаком должны были приступить к Божьему делу. Но как? Разбойники умеют не обнаруживать себя до тех пор, пока не приблизятся к цели на расстояние выстрела из лука. И если они с Жаком будут просто торчать у источника — так же просто получат по стреле раньше, чем успеют что-либо понять. И разбойники как всегда преспокойно устроят засаду в кустах, ожидая очередную партию паломников. Гуго напряжённо думал, стараясь ухватить самую суть этой головоломки. Итак, беспечные паломники, ничего не опасаясь приблизятся к источнику, не зная, что кусты неподалёку нафаршированы бандитами. Сила бандитов в том, что они приходят сюда раньше паломников и появляются потом очень неожиданно. Как они с Жаком могут лишить их этого преимущества? А что если использовать против негодяев их же силу? Придти к источнику ещё раньше их и так же неожиданно появиться? Это мысль! Желающие устроить засаду меньше всего ожидают засады. Прав был эдесский граф: на восточной войне не обойтись без восточной хитрости.

Гуго и Жак на последние деньги закупили продовольствие и отправились к источнику. Зарослей вокруг было много, ещё в прошлый раз они обнаружили место, где бандиты устраивали своё логово. Спрятаться надо не очень далеко от этого логова, чтобы негодяи находились в зоне досягаемости, но не очень близко, чтобы их раньше времени не заметили. Много лет спустя, Гуго думал о том, что тот их план был весьма непродуманным и мог сорваться по тысяче причин, но, видимо, Господь решил тогда помочь своим слугам, устранив все препятствия.

Гуго уже знал, что Восток требует умения терпеливо и подолгу ждать. За нетерпение здесь принято расплачиваться жизнью. Привычка к многочасовым неподвижным стояниям на молитве теперь очень пригодилась ему. Без малого сутки они просидели в засаде, ожидая, пока появятся бандиты. Вот они появились — около десяти человек. Неторопливо и по-деловому устроились в засаде рядом с рыцарским постом. Они считали себя охотниками, ещё не зная, что они на самом деле дичь. Как хотел Гуго сразу же на них напасть! С каким трудом он запрещал себе это! С пятикратным превосходством бандитов приходилось считаться. Если выйти сейчас, лицом к лицу, у них не будет шансов на победу. Нет, бандиты получат удар в спину в тот самый момент, когда уже приготовятся нанести удар в спину паломникам. Пилигримы не проходили здесь уже давно, вскоре очередной их караван обязательно должен появиться.

К счастью, паломников было всего пятеро. Это расслабило бандитов. Едва христиане приблизились к источнику, как негодяи вышли из своей засады, даже не пытаясь обстреливать их с расстояния. И тут же трое бандитов получили в спину стрелы из короткого арабского лука, которым уже вполне овладел Жак. Арбалет по ходу боя было слишком долго перезаряжать. Гуго выскочил из засады, подобно вихрю. Как хорош и уместен был в таком бою короткий лёгкий меч, подаренный Балдуином. Огромный двуручник, которым раньше орудовал Гуго, позволял наносить страшные удары, разбивающие любые доспехи, но бандиты чаще всего не имели доспехов, в схватке с ними всё решалось не силой ударов, а их количеством — точными, быстрыми, многократными взмахами. Коротким мечом Гуго успевал наносить три удара за то же время, пока двуручником ударил бы один раз. Бандиты, таким образом, теряли своё главное преимущество — скорость. Они не успели ничего понять, как ещё трое из них рухнули, обливаясь кровью, на песок. Негодяев осталось четверо. Их надо было прикончить, уже не имея преимущества неожиданности. Две стрелы ударили в рыцарскую кольчугу, застряв в кольцах и нанеся неглубокие раны. Жак больше не мог стрелять из кустов, Гуго перекрывал ему линию огня, к тому же, опытные бандиты постоянно маневрировали. Выхватив длинный кинжал, Жак тоже бросился в рукопашную. Вскоре всё было кончено. Раны, полученные рыцарем и оруженосцем, были многочисленными, но, к счастью, поверхностными.

Паломники всё это время в ужасе лежали на земле. Шатаясь от усталости и ран, Гуго подошёл к ним и произнёс слова, которые ему так давно хотелось произнести: «Именем Христа ваш дальнейший путь на Иерусалим свободен и безопасен».

* * *

Быстро смеркалось. Подступала холодная ночь пустыни. Вместе с паломниками они сидели у костра. По замыслу Гуго, бандитов, прежде чем зарыть в песок, оттащили от источника как можно дальше — их товарищи по разбойничьему ремеслу вообще не должны понять, куда делись десять опытных и хорошо вооружённых головорезов. Среди паломников оказалось женщина, с нежностью и заботой перевязавшая раны Гуго и Жаку. Перекусили, чем Бог послал. Один из паломников, одежда которого состояла из лохмотьев, снял с себя грубый домотканый пояс и протянул рыцарю. Ничего не понявший Гуго, взял пояс и был поражён его тяжестью. Там оказались зашиты не менее полусотни золотых монет. Гуго с возмущением хотел вернуть пояс, но на лице паломника отразилось страдание:

— Нет, нет, мессир, возьмите. Сегодня я должен был потерять не только деньги, но и жизнь. Если рассудить по совести, я должен расстаться хотя бы с деньгами. Я вижу, что вы благородный рыцарь и совершили свой подвиг во славу Христову и сама мысль о деньгах вам неприятна. Но ведь надо же вам и вашему храброму слуге чем-то питаться.

Сомнения Гуго окончательно развеял Жак:

— Мессир, нам действительно уже завтра было бы нечего есть.

Гуго тяжело вздохнул, велел Жаку одеть пояс на себя. Ещё после мадьярского леса он дал себе слово, что никогда в жизни больше не прикоснётся к золоту.

* * *

Гуго и Жак устроили у источника ещё три засады, постепенно всё лучше постигая тактику бандитов и учитывая многое такое, о чём в первый раз и не задумывались. Главное было правильно рассчитать время, когда здесь появятся бандиты и придти раньше их, но желательно — не на много раньше. А паломники шли непрерывно. Это были каждый раз новые люди, и некому было предупредить их о том, что к злосчастному источнику не стоит сворачивать. Гуго всё чаще задумывался о том, что тактика «засада против засады» не может работать долго, да и не особо она эффективна. Паломников режут на всех дорогах Святой Земли и контролировать надо бы дороги, а не колодцы. Если бы у него были соратники, они могли бы организовать конвой. Стоило бы всё-таки поискать в Иерусалиме единомышленников. Король — это ещё не всё рыцарство Святого Града. Во время очередной засады, лёжа на спине и глядя по обыкновению в небо, он думал об этом. Его прервал шёпот Жака.