«Рыцари чести и злые демоны»: петербургские учителя XIX- н. XX в. глазами учеников

ИВАН ОСИПОВИЧ ТИМКОВСКИЙ

Директор С.-Петербургской губернской гимназии в 1811 – 1822 гг.

Курганович А.В. Историческая записка 75-летия С.-Петербургской второй гимназии. Ч.1. СПб., 1880. С. 125.

«При поступлении моём в феврале 1817 г. в С.-Петербургскую губернскую гимназию, впоследствии Высшее училище, директором её был Иван Осипович Тимковский; в то же время он заведовал училищами губернии и был цензором. Он был начальником у нас только по названию и очень редко посещал заведение».

1810-1820-е гг.

Воспоминания А.Ф. Поздеева

Курганович А.В., Круглый А.О. Историческая записка 75-летия С.-Петербургской Второй гимназии. СПб., 1894. Ч. 2. С. 7.

АЛЕКСАНДР ВЕНЕДИКТОВИЧ ШАКЕЕВ

Родился в 1812 г., окончил С.-Петербургскую гимназию и затем, в 1835 г., историко-филологический факультет С.-Петербургского университета со степенью кандидата. Преподавал в Инженерном училище, Пажеском корпусе, Школе гвардейских подпрапорщиков. Во Второй гимназии служил учителем истории и статистики в 1835 – 1845 гг.

Курганович А.В., Круглый А.О. Историческая записка 75-летия С.-Петербургской Второй гимназии. СПб., 1894. Ч. 2. С. 344 – 345, 357.

«Из уст Шакеева мы впервые услышали живое слово, увлекательный рассказ; мы с восторгом ожидали его урок, с жадностью записывали слышанное, за то и он всегда приветливо принимал ученика у себя на квартире, когда тот приносил к нему классные записки для просмотра – нет ли в них упущений. Ученики приходили к нему не как к учителю, а как к старшему товарищу, так ласков и обходителен он был с ними, зато я не помню, чтобы кто-либо из учеников, без особо уважительных причин, когда объявлялась репетиция, не приготовился. Такие личности как Шакеев и Эвальд были в то время редкими явлениями, за то и ученики любили их; целый класс заботился о том, чтобы не огорчать их, чтобы не навлечь их неудовольствия. Об них я сохранил навсегда приятное воспоминание».

А. Родионов, 1832 – 1840 гг.

Пятидесятилетие 2 С.-Петербургской гимназии. СПб., 1880. Вып. 1. С. 9.

***

«Александр Венедиктович Шакеев составлял, по моему мнению, какую-то среднюю педагогическую величину между Ф.Ф. Эвальдом и М.К. Иващенко. Это был мастерский рассказчик хорошо сгруппированных исторических фактов; он изображал из себя лихача учителя, который пользовался бы всеобщей любовью, если бы не был резок до дерзости и не преследовал бы по чему-либо не приглянувшихся ему учеников, над которыми он позволял себе беспощадно глумиться, преподнося им весьма не лестные эпитеты, приправленные весьма не педагогическими приёмами: «Ну-с, почтеннейший, или любезнейший такой-то, пожалуйте-с, повеселите нас, расскажите-ка нам, как велики ваши сведения по части Пелопонесской войны», – говорил он, вызывая ученика на кафедру. Ученик, сразу сконфуженный таким обращением, весьма естественно терял спокойствие духа, сбивался… А это вызывало учителя на новые выходки, новые шуточки на потеху класса. Мудрено ли, что при такой обстановке и при таких шпигованьях робкий и застенчивый ученик терялся совершенно и упорно молчал. Александр же Венедиктович, прогуливаясь с лёгким перевальцем по классу и пришлёпывая себя по мягким телесам, ехидно-одобрительно говорил: «Хорошо-с; прекрасно-с; продолжайте-с!» или «Да, что же вы, мой почтеннейший, остановились?» «или не желаете потешить нас вашим красноречием?» «В таком случае – милости просим», – указывал он на место ученику и расшаркиваясь, благодарил «за столь красноречивое молчание»…Преподавание его было бы живым и интересным, если бы он не губил много времени на диктовку своих лекций, переполненных напускным и совершенно излишним красноречием, нередко в ущерб существу преподаваемого им предмета. Некоторые из этих трескучих фраз до сих пор сохранились у меня в памяти. Вот одна из них: «Но вот на горизонте римского небосклона появляется новая яркая звезда, которая затмила звезду счастья Помпея, – это был Кай Юлий Цезарь». Кроме того диктовка лекций Александра Венедиктовича отличалась ещё особой оригинальностью: ходя по классу и диктуя, он в то же время зорко наблюдал за учениками и потому нередко текст лекций пересыпал разными знаменательным вставками, в таком роде: «И их (греков) флаг», – диктовал он, – развевался на гостеприимных волнах хорошо знакомого моря … легче, легче, гг. Михеев и Масленников! 10

10

Были соседи по местам и в классе, и часто между собой пререкались.

Конец ознакомительного фрагмента.