Рыцари королевы Ядвиги
Шрифт:
И бывший сержант, сверяясь с напечатанной на куске пластика шпаргалкой, принялся наносить на стену некую надпись буквами универсального галактического алфавита. Попадая на стену, ядовито-желтая краска мгновенно застывала и начинала светиться.
– «Жадность – это плохо», – прочитал Вильям, когда Ли закончил и отступил на шаг, чтобы полюбоваться делом собственных рук. – Ты думаешь, он поймет?
Нравоучительный текст был сделан на базязе-один.
– Даже если не поймет, добрые люди переведут. Или не люди, но это уже не важно. Пошли.
Они вышли на улицу, под яркий свет висящего
Вильям и Соболев оказались в арьергарде и последними взбежали по трапу. Люк за ними захлопнулся, звездолет принялся набирать высоту.
– Всем спасибо, – сказал Ли на всю палубу. – Мы могли разрушить святилище, но это было бы грубо. Насмешка – страшное оружие не только у людей, и теперь глава каратарок проклянет тот день, когда вздумал обмануть нас.
– В радиусе действия сканеров потенциально опасный объект, – подпортил пафосную речь Бабник. – Второй, третий, четвертый. Опознаны как боевые атмосферные корабли класса два…
– Теперь осталось только ускользнуть от космических сил Халибрии, – сказал Вильям, – и можно будет считать, что слетали сюда не зря…
– Ну, а поскольку от нас в этом деле ничего не зависит, будем наблюдать за аттракционом и жевать попкорн, – хмыкнул успевший забраться в кресло Арагонес.
Через пару минут преследователи открыли огонь, и «Рим» закрутился подобно сухому листу, угодившему в свирепый вихрь.
Выход из гиперпространства прошел необычайно жестко. Звездолет тряхнуло, словно телегу, налетевшую на здоровенный валун, из-за кормовой переборки донесся рокот перегруженного двигателя, а приборная панель замерцала, как елка в Рождество.
Все-таки дали о себе знать повреждения, полученные «Римом» во время бегства из системы Халибрии. Тогда их несколько раз зацепили ракетами в атмосфере и приложили из фазотронной пушки на орбите.
Лишь в последний момент удалось выскользнуть из смыкавшейся ловушки.
– Перегрузка блока разгона двадцать семь процентов, – бесстрастно сообщил Бабник. – Необходим срочный ремонт.
– Ты это говорил раз пять, – поморщился Ли. – До Шарендара дотянем?
– С вероятностью восемьдесят пять процентов.
– Вот и хорошо. Устанавливай контакт с диспетчерской службой и не компостируй мне мозги.
– Контакт с диспетчерской службой установить невозможно. – Тут в голосе искусственного интеллекта проскользнуло нечто вроде удивления. – Ловятся только маяковые сигналы на аварийной частоте. Пространство вокруг имеет высшую степень метеоритной опасности.
– Что? – Вильям поднял голову.
Метеоритов в системе Гаромана было немного, а за чистотой пространства около свободного порта следила особая служба.
– Картинку, – приказал Ли.
Большой обзорный экран засветился, на нем возник знакомый алый диск, и чуть в стороне – сверкающая точка Шарендара. Изображение увеличилось, и на пассажирской палубе «Рима» воцарилась тишина.
Если раньше свободный порт напоминал консервную банку, то сейчас эта банка выглядела вскрытой
и брошенной в костер. Прозрачная крыша над городом зияла дырами, стенки причальных колонн были оплавлены. А вокруг кружились, равнодушно сверкая в лучах Гаромана, облака обломков, остовы космических кораблей, куски металла и трупы разумных…– Да помилует нас всех Святая Дева… – первым нарушил молчание Арагонес. – Что тут произошло?
– С вероятностью семьдесят процентов город подвергся нападению, – принял Бабник вопрос на свой счет.
– Это понятно… – Даже Ли был потрясен. – Но кто, кто мог это сделать? Кому могло понадобиться такое?
Шарендар лежал на перекрестке торговых путей и считался нейтральной зоной. На его территории встречались заклятые враги, а выгоду от существования свободного порта получали десятки рас.
Напасть – значило сделать их всех своими врагами.
Отважиться на такое мог только безумец или тот, кто на двести процентов уверен в собственной силе.
– Это сон? – спросил Гаррисон. – Я сплю?
– Увы, нет. – Ли потер щеки и принялся отдавать команды: – Бабник, сбросить скорость в два раза, включить защитное поле и активировать носовую пушку. Автоматический поиск целей.
– Принято.
– Смотрите, там есть живые! – воскликнул Соболев, указывая на обзорный экран.
Вокруг одного из скоплений обломков медленно двигался небольшой корабль. От него отпочковывались уродливые фигуры, сновали туда-сюда, открывалась и закрывалась черная пасть трюма.
– Мародеры, – презрительно бросил Ли. – Тут есть кое-что более интересное. Вон там, чуть выше…
В указанном месте висел обожженный и изломанный остов корабля, как две капли воды похожего на тот, на котором бывшие легионеры бежали из системы Апион-Фарит. И на уцелевшем куске борта виднелся символ – черная звезда, извергающая потоки красных искр.
– Хаурваки? – От волнения голос Вильяма сорвался и прозвучал пискляво. – Им-то что тут делать? И что с нашими, с Ван Хьеном и остальными…
– Чтобы узнать это, есть один-единственный путь – полететь и посмотреть, – сказал Ли. – Бабник, курс на Шарендар. Обследуй причальные колонны и выбери ту, что сохранилась лучше других.
Искусственный интеллект подтвердил прием приказа, и «Рим» изменил курс.
Звездолет двигался неспешно, по космическим меркам – просто шагом, мимо проплывали груды мусора и обломков. Громадные прозрачные сферы, что ставят в носовой части своих кораблей фиаллио, пучки золотых нитей от транспортных судов патроната Рао-Се, металлические полосы, что могли принадлежать кому угодно.
Почти целые корпуса бесстыдно выставляли пробоины в бортах и выжженные внутренности. Сверкали облака мельчайших кристалликов – вырвавшийся из звездолетов воздух. Плыли в пустоте искореженные компрессионным взрывом, смерзшиеся трупы, в которых с трудом можно было узнать обитателей порта – додангов, раззедофов, ачитра, турагин’к…
В какой-то момент Вильяма затошнило от этого зрелища, и он не выдержал, отвел глаза.
– Прими, Святая Дева, их души… пусть смилостивится над ними господь… – Арагонес, судя по всему, пытался вспомнить давно забытые молитвы, другие легионеры сидели необычно молчаливые и мрачные.