Рыцари песка и тумана

Окурок исчез в зарослях шиповника. Гермиона проследила за замысловатой траекторией его бреющего полета, но убирать пачку в тайник не спешила, задумчиво вертя ее в длинных пальцах с коротко остриженными аккуратными ноготками.

Сколько на свете придумано сказок,

Сколько на свете несчастий и лжи,

Сколько девушек ходит в красном,

Сколько кос у них цвета ржи.

Сколько выстрелов в бесконечность!

Сколько пут на телах и оков...

Сколько глаз теряют беспечность,

Увязая в болоте слов...

Ее любимый автор, Кейра Роланд. Женщина, ушедшая из жизни в возрасте восьмидесяти девяти лет. Правда за столь внушительный срок она успела издать лишь две книги, первая - «Ломая клетки» - увидела свет, когда ее создательнице было всего семнадцать, почти столько же, сколько сейчас Гермионе, а вторая, «Загнанный волей», - ровно через пятьдесят лет. На оборотной стороне обложки «Загнанного» Кейра написала, что с легкостью могла бы окрестить сборник «Черной книгой», а раннее свое творение - «Белой», существенно ничего бы не изменилось.

«Они разные как мужчина и женщина, похожие как любовь и ненависть. Две жизни и две правды, в конце сливающиеся в одну общую правду, пред которой не в силах будет устоять никто, ибо правда эта - безоговорочная, слепая вера в того, кого любишь» - повторила Гермиона по памяти, невольно улыбнувшись.

...Сколько губ, источающих нежность...

Глубокая затяжка.

Сколько тел, расточающих жар...

Пальчики запущены в кружево волос, технично машинально сплетают непослушные пряди в жесткий жгут и откидывают его за спину.

Нитью тянется неизбежность.

Взгляд, полный тоски, брошенный на скомканный лист, лежащий на полированной столешнице.

На душе - сигаретный нагар.

Кольцо дыма, замерев на миг, растаяло в воздухе.

Повторяется все, все течет, изменяясь.

От последней черты, до начала начал.

Сколько тех, кто предаст, никогда не раскаясь...

Сколько тех, кто раскаясь, все же предал...

– А Гермиона дурочка!- торжественно объявил курносый пятилетний мальчик, едва достигающий макушкой до дверной ручки, бесцеремонно вламываясь в комнату сестры.

– Поумнее некоторых,- проворчала девушка, зажмуриваясь, чтобы не видеть ухмыляющуюся физиономию этого ходячего недоразумения.

– Нет, Гермиона, ты все-таки дурочка,- авторитетно заключил мелкий, плюхнувшись на кровать.- Про тебя так все говорят.

– Пусть говорят все, что им заблагорассудится, мы, конечно, не янки, но у нас тоже свободная демократическая страна. Монархия - чисто номинальное явление,- фыркнула его сестра.

– А еще, - болтая ногами, продолжал дискуссию Рич, - ты... это...
– дитя наморщило лобик.- Ты...

– Полоумная,- охотно подсказала Гермиона.- Ричард Алан, что-то мне подсказывает, что у тебя дырявая башка, с этой светлой новостью ты уже посещал меня на прошлой неделе! В среду, если не ошибаюсь... Давай, выметайся, я тебя больше не задерживаю.

Мальчишка негодующе засопел, выпуклые глазенки заблестели:

– Тогда я пожалуюсь маме.

Гермиона слегка приподняла брови.

– На что, интересно?

– На то, что ты меня обижа-а-аешь,- надрывно затянул на одной ноте мелкий.

Девушка едва заметно поморщилась.

– И?

– И ты как всегда получишь по первое число,- по-деловому пояснил Рич, резко оборвав гнусавый вопль.

– Хороший план,- одобрила собеседница.- Теперь давай подумаем вместе. Мы одни, так? Родители на семинаре, вернутся только через несколько дней, присматривает за нами мисс Ленг, которая в данный момент благополучно отбыла на свидание вслепую. Значит готовься к неожиданностям. До вечера ее точно не будет, при любом раскладе, так?

Возмутитель спокойствия сглотнул, во все глаза вытаращившись на сестру.

– Теперь, внимание, вопрос: Что помешает мне столкнуть тебя с лестницы, чтобы ты сломал себе шею к чертовой матери, а потом преспокойно пойти пить чай?
– с расстановкой проговорила девушка, не утруждая себя даже поворотом головы.

– Родители...
– вякнул щенок.

– Родители вернуться не скоро, в крайнем случае, скажу им, что так оно и было.- Просто сказала Гермиона.- Вообще-то, я на такое не способна, ты же меня знаешь, Рич...- Притворно вздохнула она и, не дав, братцу опомниться, прошептала, так что того мороз продрал по коже.- А вот заморить тебя голодом вполне реально. Из нас двоих, я единственная, кто хоть как-то умеет готовить, и кому оставили деньги на продукты...

– Дура ненормальная!- выкрикнул Ричард, скуксившись.

– Считаю до трех,- честно предупредила старшая сестра, наконец, удостоив мальчика многообещающим взглядом.

– Бешенная...

– Раз...

– Подожди только...

– Два-два-с-половиной-три!- выдохнула Гермиона.

– Ведьма!- раздалось по ту сторону двери.- Дурочка, дурочка!.- Это уже тише, с опаской.

Гермиона Грейнджер прикусила губу, чтобы не расхохотаться в голос. Пять лет маленький паршивец отравляет ее жизнь. А она играет с ним в веселые старты. Наверное, стоило приложить разок чем-нибудь тяжелым, чтобы запомнил. Но... он всего лишь ребенок, к тому же, родная кровь...

Девушка грациозно соскользнула на пол и, спустившись вниз, набрала номер одной из подружек.

– Анна?

На другом конце провода раздалось шипение и приглушенное

бормотание.

– Анна, Земля вызывает Анну. Не придуривайся, Кирквуд, это я, Гермиона Грейнджер, и у меня как всегда нет времени. Как слышно, прием?

Ответом послужил взрыв хохота.

– Кирквуд, тебе принести успокоительных капель?- ледяным тоном осведомилась Герм.

– Лучше - убей, после твоих настоек нормальные ребята превращаются в зомби.- Фыркнула подруга.- Вспомни хотя бы Джереми...

Обе прыснули. Назвать Крампа нормальным было равносильно тому, чтобы согласиться с утверждением, что Джек-Потрошитель просто никем не понятый хирург-энтузиаст.

– Что ты ему туда намешала, до сих пор ходит за тобой, будто привязанный?- допытывалась Анна, все еще хихикая.

– Ничего недо... А, ладно, закрыли тему. Кирквуд, окажи мне услугу.

– Личного характера?- томно уточнила девушка.

– Иди к черту,- беззлобно отмахнулась Гермиона.- Сможешь посидеть с Ричом пару часов, до возвращения нашей блудной Мери Поппинс? Он тебя любит, лишних хлопот не доставит.