Рыцари песка и тумана

– Грейндж, а ты не... Слушай, а у тебя не свидание?

– Ага, с мольбертом и красками.- Серьезно ответила шатенка.- Так как, я на тебя рассчитываю?

– Ты из меня веревки вьешь, Гермиона,- смиренным голосом объявила Анна.- Выделишь мне минут сорок на сборы?

– Кирквуд, не пытайся казаться страшнее, чем ты есть, косметика тебя портит.- Давясь смехом, проговорила Гермиона.- Брось, Эн, ты же не на вечеринку идешь, у тебя ответственно е задание. Между прочим, я сберегла специально для тебя так страстно любимые тобой эклеры и булочки с джемом, проглот по имени Ричард даже не догадывается об их существовании.

– Ну...- протянула собеседница,- ты меня уломала. Пятнадцать минут, идет?

– Идет, я оставлю ключ, где обычно.

– А...

– Пока, Кирквуд, до встречи.

В комнате Ричарда Алана Грейнджера царил хаос. Игрушки, вперемешку с одеждой и грязной обувью валялись везде, где не валялось что-нибудь еще, вроде черепков цветочных горшков или ржавых жестянок, подобранных на улице.

В эпицентре беспорядка восседал его виновник и увлеченно, высунув от умственного перенапряжения кончик языка, разматывал почти целый рулон туалетной бумаги.

– Ричард, я ухожу.

– Ну и катись.

– Через четверть часа придет Анна и даст тебе чего-нибудь вкусненького, ОК?

– А яд чей?

– Ты о чем?

– Ну, яд в пирожных чей, гадючий или своего успела накапать?- не по годам смышленый ребенок скосил на девушку один глаз и выжидательно замер.

– Разумеется, мой, хотела сделать младшему братишке приятное. Не позорь сестрины седины, веди себя прилично.- Она потрепала мальчика по взлохмаченным волосам.

– Хорошо.- Легко согласился тот, не отвлекаясь от своего интеллектуального занятия.

– Не хочешь мне ничего сказать?

– Извини, Гермиона.- С ходу выпалил Рич, состроив невинную мордашку.

– Ладно. Пока.

– Пока.

...Извини, Гермиона, но ты психованная,- негромко добавил ребенок, обращаясь к выцветшему плюшевому медведю.

– Я все слышу, Рич! Ох, лучше б тебе заткнуться и сидеть тихо, в противном случае... Короче, ты меня понял?

– Да, мэм. Иди уже!

Сочтя на этом свои воспитательные функции исчерпанными, девушка, насвистывая какую-то мелодию, выскочила на улицу. На ходу оправила ворот льняной рубашки, накинутой поверх тонкой футболки, и дожевала бутерброд, прихваченный со стола.

За спиной на цветастых плетеных лямках болтался рюкзачок, в котором были несколько свернутых в рулон эскизов, пара заточенных карандашей и мешочек с угольками. На дне рюкзака покоился фотоаппарат. Пожалуй, сегодня Гермиона ограничится фотосъемкой, и не будет прикасаться к не завершенным работам.

Соседка семьи Грейнджер, молодая русоволосая женщина, лет двадцати трех-четырех, приветливо помахала девушке. За что и поплатилась на месте.

– Эллисон, подожди, ты здорово выглядишь, тебе очень идет это платье.- Несчастная жертва попыталась, было обойти миниатюрную шатенку с фланга, но маневр не удался.- Запечатлеем тебя для потомков?

– Гермиона, давай в другой раз,- взмолилась Эллисон.- И потомков у меня никаких нет.

– Не переживай. Будут.- Утешила ее Гермиона, настраивая ракурс.- Улыбнись, не стой как каменная. Молодец, классно. И еще раз!

Женщина послушно растянула рот в чудовищном оскале, символизировавшем милую улыбочку на память. Скорее всего, вечную... После увиденного-то.

Ни мало не смущенная результатом художница, рассыпалась в благодарностях. Завершилась ее тирада мощным: «Ну, вот и все, а ты боялась».

Обычно довольно рассудительная Гермиона, интроверт по натуре, буквально с катушек слетала, озаренная внезапным приступом творческой активности левого полушария головного мозга. Одергивать загоревшуюся чем-либо девушку было не только бессмысленно, но и травмоопасно. Легче всего пережидались родными и друзьями ее фанатичные увлечения в каком-нибудь безопасном месте, оснащенном бронированными дверями и сверхчувствительной сигнализацией.

Благо, времена бестолковой деятельности порой сменялись периодами благословенной тишины, застоя и поиска себя, как личности...

Идея сделать серию снимков Трафальгарской площади возникла спонтанно и ничем не мотивированно. Повинуясь, велению сердца, Гермиона сменила направление.

Летний ветерок играл душистыми прядями ее волос, окутывая девушку ореолом из едва уловимых ароматов сирени и крыжовника. В глаза плескались озорные солнечные блики.

Глава 3. Все не так просто

Вначале я думал все будет просто,

Я все равно ничего не теряю...

Сл. Гр. «Агата Кристи»; «Неживая вода»

Драко скользнул равнодушным взглядом по толпе. Посмотрел налево, направо, констатировал, что существенной разницы нет, и уставился на носки своих ботинок.

– Сброд,- мрачно подумал он.

– Кретин,- подумал «сброд», с разных сторон обтекая застывшего столбом посреди площади мальчишку.

Что делать, куда теперь... Идеи генерировались плохо. Голова, просто отказывалась нормально соображать в таких условиях.

Дьявол! Малфой злобно сверкнул глазами на человека, неловко задевшего его плечом.

– Ослеп?- негромко, словно бы даже сочувственно спросил юноша ему в спину. Прохожий, занесший было ногу для следующего шага, остановился, потом резко повернулся к блондину.

– Простите?

– Я говорю, может вы незрячий, так купите себе собаку поводы...- ядовитая усмешка слетела с губ, едва слизеринец понял, кто перед ним. Пепельно-русые волосы, зеленые глаза, мягкие черты, чуть заостренные из-за общей болезненной худобы...

– Люпин?!- в голосе Драко одновременно послышались плохо сочетающиеся друг с другом удивление и легкие брезгливо - пренебрежительные нотки.

– Ээээ... мы знакомы?- прищурился мужчина, между светлыми бровями залегла складка.- Мистер...

– Малфой.- Тихо сказал юноша, пораженно глядя на своего бывшего учителя. Сейчас, он готов был поклясться, Ремус Люпин выглядел моложе лет на восемь... ЧЕМ ТРИ ГОДА НАЗАД, когда они виделись в последний раз.

– Ты что-то напутал, парень. Будь мы знакомы, я бы тебя запомнил, больно уж внешность неординарная... Да и память на лица у меня хорошая. Ну, бывай.- Сероволосый небрежно махнул на прощанье, чтобы вновь раствориться в потоке людей.