Рыцари порога.Тетралогия

Часть вторая

Запретное искусство

ПРОЛОГ

Саркофаги были огромны – даже по меркам Тайных Чертогов. Огромны, как дома, а проходы между их рядами – широки, словно улицы. И потому Усыпальница походила на город. Город, погруженный в вечный сумрак. И сквозь сумрак этот слепо таращились с невероятной высоты изголовий и изножий саркофагов гигантские изваяния сказочных чудовищ, истинных имен которых теперь не помнил даже сам Высокий Народ.

Рубиновый Мечник Аллиарий, Призывающий Серебряных Волков шел меж саркофагов. Много часов минуло с тех пор, как он ступил в Усыпальницу, а он все шел, не сбавляя шага, выглядывая в сумраке тот саркофаг, что был нужен ему.

Шелестящее бормотание пропитывало древний сумрак.

Это были голоса Засыпающих.

Время жизни, отпущенное каждому из Высокого Народа, так велико, что может показаться, будто эльфы живут столько, сколько им хочется. И оставляют этот мир только тогда, когда сами этого пожелают. Но и сам процесс умирания эльфов чрезвычайно долог. В мире людей могут пройти века и эпохи, прежде чем эльфийский старец в своем саркофаге окончательно погрузится в бесстрастное небытие. А до того – Засыпающие будут лежать во внешнем беспамятстве, внутренне витая в какихто только им известных мирах. Или, поднимаясь из саркофагов, не имеющих крышек, говорить друг с другом о тех стародавних временах, когда мир был совсем юн. Старцы Высокого Народа постепенно и неохотно отходят от жизни. В делах Тайных Чертогов они уже не участвуют, не выступают на Форуме, но молодые эльфы нередко навещают Усыпальницу, чтобы спросить у старцев совета…

Аллиарий остановился у одного из саркофагов, над изголовьем которого разевал пасть чудовищный каменный змей.

– Алмазный Мечник Таурус, Дитя Небесного Быка, – произнес он, и серебряная маска на его лице холодно блеснула в почти непроглядной темноте, когда эльф задрал вверх голову. – Сын твоего сына пришел, чтобы говорить с тобой.

Некоторое время было тихо. Потом в недрах саркофага родился мощный шуршащий скрежет – ктото невероятно огромный зашевелился на ложе из древнего камня.

– Видно, чтото действительно необычное произошло с тобой, если ты решилсятаки навестить меня, Призывающий Серебряных Волков, – глухо донеслось из саркофага. – С тех пор как я перешел в Усыпальницу, я тебя не видел.

– Случилось, – подтвердил Аллиарий.

Гдето недалеко, должно быть в соседнем саркофаге, над изголовьем которого навеки застыла серая громадина жуткого полумедведяполубыка, раздался глубокий шумный вздох – словно порыв пыльного ветра вырвался из пасти обвалившейся пещеры.

– Дети Высокого Народа теперь редко навещают Засыпающих, – прогудел голос из этого саркофага. – Им не нужна наша мудрость. Они считают, что сами знают, как править и Тайными Чертогами, и миром гилуглов…

Рубиновый Мечник поморщился под своей маской. Если бы не крайняя нужда, он бы ни за что не пришел сюда. Засыпающие, конечно, мудры, но вот старческое их брюзжание способно кого угодно вывести из себя.

Саркофаг Тауруса задрожал. Высоко над головой Аллиария – на кромке стены саркофага – с треском сомкнулись пальцы чудовищно огромной руки. Сам Рубиновый Мечник легко мог бы разместиться на этой ладони. Ведь, подобно деревьям, эльфы растут всю свою жизнь и к преклонным годам достигают таких размеров, что земная твердь уже не может их держать. Наверное, если бы ктото из эльфийских старцев вздумал покинуть Усыпальницу, на первом же шаге за ее порогом он глубоко погрузился бы в землю.

А потом над саркофагом словно воздвиглась скала, – Алмазный Мечник Таурус, Дитя Небесного Быка сел на своем последнем ложе. Космы длиннейших волос пепельным водопадом обрушились на необъятные плечи, на которых едва держались истлевшие лохмотья когдато великолепного одеяния. Серое лицо Тауруса покрывала причудливая паутина тонких морщин – точно к коже пристали мириады мертвых змей. Черная и кривая трещина безгубого рта подрагивала, выпуская облачка пыли. Но глаза старца пульсировали алыми всплесками огня, поджигая темноту, как у молодого.

Аллиарий невольно подался назад. Действительно, давно уже он не посещал Усыпальницы… И уже успел забыть о том, что облик эльфастарца далеко не так прекрасен, как облик эльфа, у которого впереди долгиедолгие века жизни…

«Будь на моем месте гилугл, – вдруг подумал Призывающий Серебряных Волков, – он бы рухнул замертво. Его сердце точно не выдержало бы вида Засыпающего… А ведь и я когданибудь стану таким…»

Эта мысль заставила его содрогнуться.

– Говори, – раскатилось наверху, точно гром, повеление Тауруса.

– Я хочу Инаиксию, – сказал Аллиарий, – Лунную Танцовщицу Инаиксию, Принцессу Жемчужного Дома. Сестру и возлюбленную Лилатирия, Хранителя Поющих Книг, Глядящего Сквозь Время. Я хочу, чтобы она любила меня, а не его. Я хочу, чтобы она была моей, а его… а своего брата – возненавидела с той же страстью, с какой любила с самого их детства и любит сейчас.

Аллиарий замолчал. Таурус рассмеялся, осыпав пылью саркофаги вокруг себя.

– Чего ты хочешь больше, Призывающий Серебряных Волков, – спросил он, – чтобы Инаиксия любила тебя? Или чтобы она ненавидела Лилатирия?

– Я хочу и того, и другого с равной силой, – ответил Аллиарий. – Моя любовь к Лунной Танцовщице исчисляется столетиями. Но моя ненависть к Хранителю Поющих Книг разгорелась недавно… и полыхает все ярче и ярче. Ты, отец моего отца, и здесь способен видеть и слышать все, что происходит в Тайных Чертогах. Ты знаешь, в чем причина моей ненависти.

– Форум… – неожиданно прогремел голос старца, поднявшегося из саркофага с рогатым чудовищем над изголовьем. – Мы знаем, что произошло на последнем Форуме, Аллиарий. Лилатирий выступил на Форуме, и Форум решил, что в той битве, в месте, называемом гилуглами«Предгорье Серых Камней Огров», погибло слишком много воинов Высокого Народа.

– И потому тебя, Призывающий Серебряных Волков, отозвали из мира гилуглов, – продолжил Таурус. – Тебе нельзя более делать то, что ты делал до сих пор. И право хранить Темный Сосуд передали Глядящему Сквозь Время. Да… На моей памяти было лишь несколько случаев, когда Форум выносил столь тяжелое наказание. Подумать только – запрет, ограничивающий свободу действий…

– Враг оказался силен! – повысил голос Рубиновый Мечник, поворачивая голову то к одному, то к другому собеседнику. – Слишком силен! Я вел за собой воинство Высокого Народа, я сражался в первых рядах – и знаю, о чем говорю. Великая победа всегда достигается ценой великих жертв! Я говорил об этом, говорил! А Форум послушал его, Лилатирия!

– Коекто из бывших там, в Предгорье, тоже считает, что Лилатирий прав, – возразил Дитя Небесного Быка.

– Лилатирий обратил мой народ против меня, – крикнул Аллиарий. – Если бы не он, решение Форума было бы другим. Мне плевать на гилуглов, в конце концов, но… отняв право хранить Темный Сосуд, Форум тем самым лишил меня славы героя! Мое имя опозорено, Таурус. И… Инаиксия смеется надо мной. Во всем этом виноват – Лилатирий! Но он поплатится! Клянусь тенями наших предков – поплатится!