Рыцари порога.Тетралогия

Король едва заметно побледнел. Кажется, уверенность в том, что все обойдется благополучно, покинула его. Дело, которое представлялось нетрудным, обернулось какойто неожиданно пугающей стороной.

– Итак, уважаемые и благородные сэры… – начал говорить Гавэн, но Эрл прервал его:

– Братья! – громко произнес он, глядя на болотников и Оттара както… просяще. – Я верю в то, что вы разъясните нам происшедшее и снимете с себя ужасные эти обвинения. Я знаю, что в помыслах ваших не было и не могло быть злых намерений… И я всем сердцем с вами, братья. Но Долг короля – это Долг короля. И поэтому я обязан теперь спросить вас о поступках, совершенных вами. Я обязан выслушать вас и отлущить ложь от правды в словах ваших. И вынести приговор.

Король смотрел на болотников, но болотники молчали.

– Рыцари Болотной Крепости никогда не лгут, – буркнул Оттар. И заткнулся.

– Пришло время говорить, – мягко подсказал обвиняемым Гавэн.

Болотники молчали. Молчали, не выказывая никакого беспокойства или страха. Точно вопреки общему мнению считали, что время говорить еще не пришло. Молчал и Лилатирий. В глазных прорезях его маски тлели алые огоньки, мерно и тускло – и нельзя было угадать намерений нежданно явившегося в Башню Правосудия представителя Высокого Народа… Он словно тоже чегото ждал. И король, коснувшись отверделым взглядом болотников, а потом и эльфа, вдруг подумал о том, что и для Лилатирия, и для Кая с Гербом выдвинутые обвинения ровным счетом ничего не значат. А то главное – одинаково важное для всех, для людей и для эльфов – еще не было затронуто этим вечером в Судебном зале.

Порыв ветра хлестнул из окон. Тяжко загремели, заплясав, цепи, свисающие с потолка.

И тогда взорвался Оттар.

– Да чушь это все, брат Э… то есть ваше величество!.. Чушь! – вскричал он, потрясая кулаками поочередно на все четыре стороны. – Дичь просто! Какие мы злодеито? Какие? С чего нас к душегубамто причли?! Ты и сам… То есть вы и сами помните, как мы ее высочество принцессу выкорябывали – вот из этого самого дворца, когда он кишел изменниками, будто труп червями! Сами помните, как этот Константин поганый в жены ее взять хотел, а мы – не дали ему сделать это! Как через весь Гаэлон продирались к Болотной Крепости, отбиваясь от псов Константина, по пятам нашим следовавших! И после этого мы – изменники?

– Вас судят не за это, – быстро проговорил Гавэн. – Вовсе не за это. Спрос за другое. И старые заслуги сейчас веса не имеют. Так ли, вашего величество?

– Закон есть закон, – глухо произнес король. – И Долг есть Долг, – совсем уж неслышно добавил он, словно обращаясь к самому себе.

– Закон! – воскликнул Оттар. Он тоже пару раз с некоторым удивлением оглянулся на безмолвствующих болотников. – Рази ж мы законто нарушали? Дело было так, ваше величество… Кто такой Бранад, мы и знать не знаем. У города Ардоба нас встретил отряд ратников – это да, было. Только еще раньше явился эльф – вот этот самый, я его, голубчика, запомнил…

Судебный зал вскипел шумом.

– И говорит, мол, – продолжал Оттар, ни на кого не обращая внимания, – а пойдемте, ваше высочество, со мной. Я, дескать, вас к его величеству и доставлю – не успеете и глазом моргнуть. Мы глядим, а ее высочество уже и того… сомлела… Знать, он колдовство свое применил, очаровал ее то есть. Получается, против воли принцессы ее забрать хотел! Это что – это правильно, да? Он и говорил, конечно, что королевской волей к нам послан – от этого мы не отказываемся. Но только – как ему верить, ежели он уже раз пытался ее увести! Эльф – не государев человек, чтобы его слушать. Он на службе у вас, ваше величество, не состоит. Следовательно, и веры его словам нет. Да и сейчас мне вот неясно: с вашего ли позволения эльф действовал?

– Досточтимый Лилатирий, – признал король, – заранее осведомил меня о своем намерении доставить ее высочество в Дарбион.

– Ишь ты… – покрутил головой северянин, – осведомил… Ну а дальше, ваше величество… Брат Кай дал ему от ворот поворот. Эльф и озлобился. И королевским рыцарям, которые только подоспели, башки затуманил – они по его приказу, ровно псы цепные, кинулись на нас. Тут нам уж времени не было разбирать: кто сэр Бранад, а кто не сэр Бранад. Так вот и получилось, ваше величество, волю вашу нам никто не объявлял. Кроме эльфа. Но ведь он на то права не имеет, ага? А рыцари дрались с нами не по вашему велению – ежели вы, конечно, не давали им приказа рубать нас почем зря безо всяких объяснений – рыцарями эльф повелевал. И насчет оскорбления… – Оттар подбоченился. – Такого тоже не было. Не оскорбляли. Да и как нам успетьто было? Он воинов в бой кинул, а сам – деру задал… Да и спросили бы самого этого Бранада, который тем отрядом командовал, – как дело было. Он бы рассказал…

– Сэр Бранад, – сказал Гавэн, – со своим отрядом еще не вернулся в Дарбион. Воины так сильно пострадали в той битве, что не день и не два не могли прийти в себя…

Шум в зале возрос до такой степени, что в середине своей речи Оттару пришлось сильно повысить голос, чтобы перекричать собравшихся. Но последние несколько фраз он договаривал в почти полной тишине. И, когда замолчал, довольно долго никто ничего не говорил.

– А вот эти слова рыцаря Ордена Северной Крепости Порога сэра Оттара, – нарушил наконец тишину неуверенный голос господина Гавэна, – вот эти речи его… разве нельзя считать оскорбительными?

– Говорю, как было, – уверенно заявил Оттар, с удовольствием отмечая, как разгладилось и порозовело лицо короля, пока он держал слово, – не вру. Ежели б я обзывался или посылал… досточтимого Лилатирия куданибудь… далеко – тогда другое дело.

Бодрый ответ северного рыцаря, растерянный голос первого королевского министра господина Гавэна, бездействие и молчание Глядящего Сквозь Время, но главное – лицо короля, который был явно доволен объяснениями Оттара: все это смутило и первую, и вторую, и третью ступени. Люди не знали, как им реагировать. Коекто шепотом переговаривался, но большинство только озиралось, стараясь угадать, в каком направлении будут развиваться дальнейшие события.

– Сэр Оттар! – преувеличенно грозно насупив брови, подал вновь голос Гавэн. – Ваша грубость возмутительна!

– Какая грубость? – простодушно удивился Оттар, который нутром почувствовал, что завладел ситуацией; и – судя по тому, что болотники не прерывали его – делал все правильно. – Это ты еще не слышал, как я грублю… Ежели б я загрубил, ты б от страха башмаки свои проглотил.

Гавэн подавился слюной и мучительно закашлялся, будто ему в глотку и вправду запихнули пару башмаков.

– Я не думал, что в твоем доме мои слова будут подвергать сомнению, повелитель Гаэлона, – золотым колоколом зазвучал голос Лилатирия в притихшем Судебном зале. Игнорируя болотников и обнаглевшего Оттара, эльф обращался к Эрлу.

– Никто и никогда не обвинит во лжи моего друга и друга всего королевства, – ответил король спокойно и с достоинством. – Скорее всего, здесь дело в том, что мне неверно передали вести о случившемся.

– Ваше величество… – шепнул Гавэн.

– Помолчи, первый министр, – оборвал его Эрл.

– Возможно, так оно и было, – не стал спорить Лилатирий. – Случилось недоразумение, и я только рад, что теперь все благополучно разрешилось. Почти все.

Эрл вздохнул. И облегчение ясно было слышно в этом вздохе.

– Что же еще осталось неясным? – спросил король. – Сэр Оттар ответил на все обвинения. И, насколько я могу судить, вина моих братьев только в том, что они вели себя не вполне почтительно по отношению к тебе. Смею надеяться, ты соблаговолишь принять их и мои извинения.