Рыцари пятого океана

На следующий день Хрюкин вылетел к Толбухину и вскоре позвонил мне:

— Все в порядке. Замысел одобрен.

Действия авиации в период наступления наших сухопутных войск произвели на представителя Ставки маршала А. В. Василевского благоприятное впечатление. Наблюдая с КП командующего фронтом, как под прикрытием истребителей наши штурмовики наносят удары по переднему краю вражеской обороны, он похвалил:

— Молодцы летчики!

Оценку представителя Ставки мы сразу же передали в соединения. Это вызвало новый патриотический порыв среди авиаторов. Приходилось даже сдерживать некоторых летчиков, увлеченных азартом боя.

Когда войска, прорвав оборону противника, продвинулись вперед и шум сражения начал несколько стихать, я подошел к Василевскому и представился. Он выслушал меня и спросил, давно ли мне присвоили звание полковника.

За меня ответил Тимофей Тимофеевич Хрюкин.

— Он, товарищ маршал, еще до финской войны был полковым комиссаром. В начале Отечественной ему присвоили звание бригадного комиссара, а когда ввели единые звания — почему-то опять сделали полковником.

•Василевский рассмеялся и пообещал разобраться.

Вскоре после этого поступил приказ о присвоении мне звания генерал — майора авиации, а в газете был опубликован Указ Президиума Верховного Совета СССР о награждении меня орденом Суворова.

…За давностью времени трудно вспомнить все перипетии сражений тех дней, но наиболее яркие эпизоды сохранились на всю жизнь.

В одном из наших соединений был застенчивый, молчаливый летчик — штурмовик Леонид Беда. Глядя на его худенькую, почти мальчишескую фигуру, никто бы не сказал, что этот старший лейтенант — грозный боец, наводивший ужас на гитлеровских захватчиков. Он но знал страха в борьбе, всегда рвался туда, где было наиболее опасно.

Однажды Леонид Беда повел группу самолетов на штурмовку вражеского аэродрома. Хорошо поработали экипажи: вывели несколько машин из строя, подожгли склад с горючим. А когда собрались уходить домой, прямым попаданием зенитного снаряда повредило машину командира. Он передал по радио:

— Отказало управление. Иду на посадку.

Один из ведомых Беды, младший лейтенант Берестнев, не раздумывая, предупредил товарищей:

— Иду выручать командира.

К приземлившемуся в поле самолету кинулись немцы, но летчики — штурмовики лейтенант Брандис и младший лейтенант Амшеев открыли огонь и заставили их залечь. Леонид Беда и его стрелок Романов выстрелами из пистолетов вывели из строя приборное оборудование и бензиновые баки своего самолета и бросились к «илу» Берестнева. Как они втроем поместились в тесной кабине воздушного стрелка — трудно сказать. Только через минуту машина, подпрыгивая на кочках и выбоинах, уже устремилась на взлет.

Узнав об этом, я тут же позвонил редактору армейской газеты и попросил его подробно описать подвиг Берестнева. Сообщение о благородном поступке летчика в тот же день телеграфом было передано во все соединения.

…В составе 8–й воздушной армии был 9–й истребительный полк, который по справедливости называли созвездием Героев.

В разгар Сталинградской битвы гитлеровское командование перебросило туда 52–ю эскадру, считавшуюся ударной мощью германской авиации. Ее костяк составляли ветераны воздушного флота. Многие из них участвовали в боях на стороне Франко в Испании. Делалась ставка на то, чтобы навести страх и ужас на защитников советского неба.

Против отборных фашистских вояк требовалось создать не только надежный щит, но и разящий меч, который бы оказался в состоянии нанести по ним смертельный удар, развеять в прах не в меру раздутую славу фашистских асов. С этой целью и был сформирован 9–й истребительный полк. В его ряды влились многие уже прославившиеся к тому времени советские летчики. При отборе к ним предъявлялись высокие требования: иметь на своем счету не менее пяти сбитых фашистских самолетов, являть собой пример отваги и товарищеской верности. Преобладающее число летчиков полка были коммунистами, готовыми в критическую минуту лучше умереть, нежели изменить воинскому долгу.

Возглавил отборную гвардию советских асов бесстрашный боец и талантливый авиационный командир Лев Львович Шестаков. Полк Шестакова только за десять дней боев уничтожил пятьдесят вражеских самолетов. Особенно много ему пришлось поработать, когда гитлеровцы по воздуху пытались прорваться к окруженной в Сталинграде армии Паулюса.

За плечами Шестакова был к тому времени уже немалый боевой опыт. С фашистами он померился силами еще в небе Испании. О нем в свое время рассказывал мне Павел Васильевич Рычагов. Судя по наградам, которыми Советское правительство удостоило молодого летчика — добровольца, воевал Шестаков храбро. Грудь его украсили высшие боевые отличия — ордена Ленина и Красного Знамени.

В июне 1941 года майор Шестаков — командир полка в Одессе. В первый же день войны он поднял своих соколов навстречу вражеской армаде.

Времени на предварительное знакомство с людьми война ему не предоставила. Личный состав познавался непосредственно в сражениях.

Рассказывали о случае, когда ведомый в разгар боя потерял из виду своего ведущего, и тот чуть было не погиб. Узнав об этом, Шестаков приказал построить всех авиаторов.

— Измена товарищу — преступление, — сказал он перед строем и, отстранив летчика от боевых вылетов, добавил, что будет ходатайствовать об отчислении его из части.

Сам не свой ходил летчик по аэродрому, когда его друзья дрались с противником. Не было для него горше наказания, чем отстранение от боевой работы. Товарищи попросили командира пересмотреть суровое решение.

— Хорошо, — согласился Шестаков. — Если коллектив просит — пусть летает.

В воздушных боях этот летчик уничтожил более двух десятков вражеских самолетов и погиб смертью храбрых. Ему посмертно было присвоено звание Героя Советского Союза.

Полк, возглавляемый Шестаковым, сначала вел бон на дальних подступах к Одессе, а когда фашистские войска подошли вплотную к городу, он оказался единственной частью, оборонявшей твердыню Черноморья с воздуха. Моряки и пехотинцы, истекавшие кровью в неравной борьбе, с благодарностью взирали на краснозвездных «ястребков», которые наносили смелые штурмовые удары по тайкам и механизированным колоннам противника.

21 сентября 1941 года Шестаков предпринял небывало дерзкую по замыслу штурмовку вражеского аэродрома в районе Баден и Зельцы, где сосредоточилось множество «хейнкелей», «мессершмиттов» и «юнкерсов». Вылетев еще до восхода солнца, советские истребители с приглушенными моторами подошли к аэродрому неожиданно. Пока одна группа расправлялась с зенитными батареями противника, другая обрушила огненный смерч на палатки, в которых еще спали фашистские летчики, расстреляла самолеты на стоянках, подожгла бензосклад, штабеля с боеприпасами.

Полк вернулся домой в полном составе, а враг потерял более двадцати машин.

Семьдесят три дня бок о бок с защитниками блокированного города дрался истребительный авиационный полк Шестакова. Когда враг подошел почти вплотную к аэродрому и начал его обстреливать из артиллерийских орудий, командир принял решение перегнать самолеты па заблаговременно подготовленную площадку в районе 4–й станции Большого фонтана, по существу в черте города. Самолеты укрывали в сараях, между домами, и противник недоумевал, отку^тда они взлетают.