Рыдания усопших (сборник)

Принявший свой первоначальный лощеный облик, Филипп приблизился к гробу и, склонившись надо мной, закрыл своей пахнущей дорогим парфюмом рукой мои начавшие неудержимо гнить веки.

21.03.2010

Слепки

I

Маленький четырехместный «Цессна» разбежался по взлетной полосе и легко оторвался от земли. Частный аэродромчик быстро уменьшался в размерах, а через десяток секунд и вовсе пропал из виду, а вместе с ним и компания провожающих, продолжавших размахивать руками и слать воздушные поцелуи безбрежному небу.

Одно место в самолете пустовало. Помимо пилота, в полет отправилась лишь пара молодоженов – Лукас и Карин Барлоу, получивших это удовольствие в качестве свадебного подарка от коллег новоиспеченного супруга. Правда, Карин несколько побаивалась летать, и когда-то ей даже поставили диагноз аэрофобии, но отказываться от подарка было глупо, а купленный по льготной цене талон на полет уже нельзя было сдать обратно. Поэтому она решила стоически выдержать это испытание и теперь, поплотнее прижавшись к осчастливленному ею пару часов назад Лукасу, лишь порывисто дышала, но не жаловалась.

Полет продлится часа три с половиной, а потом они проведут вдвоем целых две недели в солнечных Альпах, в небольшом горном отеле, и назовут это времяпрепровождение медовым месяцем. Они сделают много-много фотографий и станут показывать их своим детям, когда они у них появятся. Карин придется отвечать на целую кучу вопросов касательно ее знакомства с их папочкой, и она будет с удовольствием делать это. В общем, если бы не покашливающее урчание мотора и не пропасть внизу, она могла бы чувствовать себя счастливой. Кстати, почему мотор покашливает?

Успокойся, зайка, это нормально, заверил ее Лукас, когда она поведала ему о своих опасениях. – Я много раз летал в таких самолетах и моторы всегда покашливали. Наверное, маловато цилиндров.

Карин с сомнением посмотрела на него, она вовсе не была уверена, что Люк знает толк в самолетных моторах.

Ты думаешь, все будет в порядке?

Безусловно, зайка. Ну, подумай сама, сколько таких самолетов взлетают и садятся каждый день? Тысячи! И лишь раз в год или около того ты услышишь по радио, что кто-то разбился. Такие дни – редкость, зайка.

Надеюсь, что сегодня не такой день, пробурчала Карин, но скорее для проформы, логика Лукаса была, как всегда, железной.

Она выглянула в иллюминатор. Далеко внизу проплывали разноцветные поля, аккуратно размеченные педантичными австрияками, а на юге, у самого горизонта, уже угадывались сизые контуры Альп. Теперь горы уже не скроются из виду, служа ориентиром, хотя до цели полета – горного аэродрома в Южном Тироле, еще лететь и лететь.

Пилот – неразговорчивый, почти мрачный парень лет двадцати трех, не обращал никакого внимания на шушуканье пассажиров, не докладывал о высоте и скорости полета и не развлекал их историями, как поступали многие его коллеги. Он двумя руками держал штурвал и все время смотрел вперед, словно перед ним было не безграничное небо, а поселковая дорога, испещренная требующими неустанного внимания колдобинами.

Может, он новичок? шепнула Карин в самое ухо мужа. – Что-то больно неуверенно он все это проделывает.

Насколько я могу судить, пока он еще ничего особенного не проделал, зайка. Кстати, новички обычно гораздо более внимательны, нежели бывалые, которые порой относятся к делу спустя рукава. А опыт, между прочим, нужно нарабатывать. Вспомни-ка, как ты в первый раз втыкала иглу в руку несчастной старушки, пытаясь забрать у нее кровь! Она, небось, не верещала, что ты новичок, а терпела.

Хм… Ну, сравнил! Врач может практиковаться только на пациентах, а этот малый мог бы пока и один полетать…

Он и полетает, когда услышит твое бурчание и вышвырнет нас отсюда. Так что, зайка, наберись терпения.

Почему ты выбрал именно это животное, паршивец?

Животное? – мужчина недоуменно посмотрел на жену. – Что ты имеешь в виду?

Я имею в виду «зайку», она сделала страшное лицо.

А-а-а… А ты предпочла бы «козу»?

Получив легкий тычок в зубы, Лукас Барлоу засмеялся и одарил новобрачную легким поцелуем.

На какое-то время в салоне воцарилась тишина, если, конечно, не считать туберкулезного кашля страдающего недостатком цилиндров мотора. От нечего делать Карин выдернула из кармашка в переднем сиденье брошюру с техническими характеристиками их «Цессны-182» и начала внимательно ее изучать.

Послушай-ка, Люк! Ты в курсе, что полезная нагрузка этого воздушного корыта всего пятьсот семнадцать килограммов?

Нет. И что? – отозвался тот, глядя в узкое продолговатое окно.

Ну, если бы ты все же допил то пиво, что припас на вечеринку, и взял с собой твои ужасные лыжи, то мы, пожалуй, и не взлетели бы.

Очень смешно.

Хм… Надо же… Размах крыла – одиннадцать метров. Мне казалось, меньше… А что такое «скорость сваливания», Люк? Кто откуда сваливает?

Лукас вздохнул и, не отворачиваясь от окошка, отчеканил:

«Сваливание в авиации – резкое падение подъемной силы в результате нарушения нормальных условий обтекания крыла воздушным потоком, что еще именуется срывом потока с крыла. В этом случае самолет самопроизвольно меняет углы тангажа и крена и с большой вероятностью может перейти в штопор. Ясно тебе, коза?»

Карин изумленно воззрилась на супруга.

Ты что, и в самом деле разбираешься во всех этих штуках? Но ты ведь не авиатор!

А ты не географ, однако знаешь, что эти горы, он указал пальцем в окно, зовутся Альпами. Я ведь тебе говорил, зайка, что много раз по службе летал в «этих штуках» и брошюры эти знаю наизусть. Все определения даны на последних страницах.

Карин посмотрела в конец книжицы и убедилась, что муж прав.

А может, ты еще процитируешь, что такое штопор, а я сверю?

Лукас легонько щелкнул ее по лбу.

Штопор, милая, это приспособление в виде винтового стержня с кольцом или рукояткой на конце для вытаскивания пробок из винных бутылок. Ну, сверила?

Сверила. Очень противный ты человек.

Не спорю. Послушай, а почему бы тебе не заняться чем-нибудь другим?

Чем же?

Ну, книжку почитай или мне поулыбайся.

Я сейчас пилоту начну улыбаться.

Не сомневаюсь.

Карин обиделась и отвернулась. Лукас не обиделся, но тоже отвернулся и продолжил наблюдение за окрестностями. Под крылом «Цессны» показались Альпы.