Рысюхин, налейте для храбрости!

Подумав, посчитав и посоветовавшись с супругой — только для того, чтобы она была в курсе предстоящего «манёвра», изменил рассадку, имея главной задачей не нагружать до поры «норвежцев». Сам остался до поры за рулём грузовика, взяв к себе казака-охранника. Алёшкинского водителя усадил за руль пикапа, Клим остался в фургоне, чтоб Маше одной страшно не было. Собственно, всё «советование» с ней к этому и сводилось — к выяснению, поедет одна или с пассажиром. Таким образом все участники торговой экспедиции до перекрёстка могли отдыхать.

Через три с половиной часа все мы вернулись на свои исходные места в кабинах и, попрощавшись, разъехались в разные стороны: пикап с акавитой направо, на север, а оставшаяся колонна из двух автомобилей сперва прямо, а через полчаса — налево. Я старательно отгонял от себя опасение, что местная «прямая дорога» окажется такой же, как от Буйнич до Глухой Селибы, но нет, боги миловали. Да, из остававшихся ста двадцати километров от силы пятая часть была более-менее похожа на шоссе, остальное — грунтовка, порою превращавшаяся просто в две колеи через поле или лес, но грунтовка проходимая без поддержки сапёрной роты. Правда, каждый раз, когда дорога превращалась в направление, намеченное тележными колёсами, появлялось опасение, что мы где-то свернули не туда и заблудились, но изучение карты успокаивало. С местными жителями поговорить для уточнения дороги тоже не очень получалось: многие не знали русского, оставшиеся в большинстве своём не умели читать карту, и почти все не знали ничего, что находится дальше дневного перехода от их деревни. Дед утешал в своём стиле:

«Мимо речки точно не промахнёмся, она у нас поперёк пути. Если выедем к мосту — то, значит, правильно двигаемся, если к берегу, броду или какому-то перелазу — то вернёмся к ближайшему перекрёстку и свернём вдоль реки. И так — пока не нащупаем нужную дорогу».

К счастью, ничего «щупать» не пришлось, к моему глубочайшему удивлению выехали точно к мосту, а потом и на дорогу вдоль побережья, что вела от Клайпеды мимо нового кайринского курорта к маяку, что имел разом и практическое, и историческое, и культурное значение. Туда даже экскурсантов возили, правда, поскольку маяк числился военным объектом — полазить по нему не давали. И почти все они, уставшие и наполненные впечатлениями, на обратном пути будут проезжать через нашу гостиницу — остаётся только заманить их на отдых, а манков там, если Кайрины всё сделали, как оговаривалось — должно быть много. Прямо почувствовал себя коварным злодеем, правда, не из эпоса, а из оперетты.

Из-за того, что на колейных участках приходилось сбрасывать скорость чуть ли не до пешеходной — я даже подумал, что объездная дорога через Клайпеду длиной двести пятьдесят шесть километров оказалась бы короче по времени. Зато — романтика, сельские пейзажи с местным колоритом, обед в лесу, правда, разогретый не на костре, а на плитке в фургоне. Если бы ещё не «третий лишний» в лице водителя грузовика… Правда, с этой романтикой телепались почти двенадцать часов: выехали в семь утра, доехали около семи вечера. А через Клайпеду, скорее всего, добрались бы часов за десять. Дед говорит, что я всё ещё не могу внутренне пересесть с коня на автомобиль, понять, что качество дороги намного важнее, чем то, что она окажется длиннее на тридцать-пятьдесят километров. Умом понимаю, что это не сутки в пути, а часа полтора-два, которые с лихвой отыграю по скорости, но для этого нужно сделать усилие над собой, начать думать нужным способом и «в нужную сторону».

Комплекс отличался от того, что себе представлял я, что мне показывал в воображаемых картинках дед и что мы с ним рисовали на бумаге. Не знаю, хуже или лучше — но иначе. Несколько меньше ультра-модерна, больше классики в линиях окон и арочных проёмов, в отделке колонн и порталов камнем. Меньше блестящего алюминия и больше чугуна и чернёной бронзы. Меньше прямых линий и переходов металл-стекло, больше завитушек на фигурном литье. Как итог: новая, нигде прежде не встречавшаяся, а я немало журналов пролистал, интересуясь, концепция построения единого пространства, новые архитектурные концепции — но сделанные с традиционными едва ли не до старомодности, «солидными» визуальными решениями. В итоге получилось… Не что-то вообще небывалое, завораживающее и заставляющее замереть на выдохе, как мне представлялось, а, скорее «надо же, как извернулись». То есть — совсем другой эффект при первом знакомстве.

Но главное было сделано: связь между зданиями и сооружениями, создающая ощущение множественности и единства сразу, а также эффект «встроенности» дороги в тот же комплекс. Словно не проезжаешь по дороге мимо по своим делам, а въезжаешь внутрь. Как мне потом рассказали, довольно многие сперва останавливалась, и спрашивали — а где дорога-то? Которая не в гостиницу, а на маяк? И, да — на время строительства пришлось соорудить временную объездную дорогу, что позже стала частью внутренних коммуникаций.

Граф Кайрин, который брат ректора, был уже на месте, лично контролируя подготовку к завтрашнему торжественному открытию, ректор же задержался в Клайпеде и обещал быть завтра утром. Разумеется, Алексей Петрович не встречал нас на стойке регистрации, но отдал все распоряжения персоналу и время от времени названивал, уточняя — приехали мы или нет? Нам с Машей был подготовлен номер люкс на третьем этаже из семи, при этом фактический первый, оказавшийся ниже уровня прогулочной террасы на высоте подъездной дорожки, словно бы «не считался», был полностью отдан в ведение хозяйственных и вспомогательных служб, за исключением большого холла и нескольких небольших лавок со всякой мелочью, полезной и не очень, от памятных открыток и прессы до сувениров разной степени бесполезности, от печенья в фирменных коробочках до зонтов, шляпок и перчаток против солнца.

Первый этаж со стороны фасада был отдан под торговлю, в основном — снедью: пара кофеен, чайная, ещё какая-то забегаловка (главное, не назвать её так при владельце), все — со столиками на террасе. Остаток этажа, помимо кухонь и продуктовых складов, занимали комнаты для слуг постояльцев, в одной из которых разместили нашего шофёра, а грузовик с фургоном переставили на служебную стоянку во внутреннем дворике.

Здесь, на террасе, нас и нашёл старший из братьев Кайриных.

— Добрый вечер! Как вам наше заведение? Приятно увидеть свои идеи воплощёнными в камне и не только?

— Доброго вечера, Ваше сиятельство!

— Без чинов.

— Благодарю, Алексей Петрович. Только идеи тут, скажем так — не совсем мои, многое изменено.

— Да, есть такое. Не уследил немного — архитектор сделал, как привык — и успел к отцу наведаться. И убедить его, что должно быть «солидно», а не «эти ваши новомодные финтифлюшки».

— Так тоже хорошо получилось, но вот эффекта «ух ты!» — увы, уже не получится.

— Это да. Правда, некоторые изменения — вынужденные. Например, мостики — пришлось делать «горбатыми», иначе не получалось из-за ограничений по расстоянию от опор до дорожного полотна и на минимальную высоту. Слишком длинный пролёт, и «нулевой» этаж, с учётом толщины балок, пришлось бы строить на метр выше…

После короткой экскурсии — обошли только здание гостиницы и ресторации за дорогой, а также посмотрели с террасы на другие видимые постройки, оставив детальный осмотр на потом, граф всё же не выдержал, спросил:

— Извините, но меня мучает любопытство. Если не секрет — зачем вам понадобился ещё и грузовик, в довесок к фургону? Неужели столько нарядов с собой взяли? Или там какая-то новая идея?

— Ну, идей там много, и новых, и старых. Но их надо обсуждать предметно…

Подошли, осмотрели, обсудили. Потом — опробовали, снова обсудили. В общем, довольно неплохо провели вечер вчетвером с присоединившейся к нам графиней, Аглаей Серафимовной. Женщины удалились в сторону, прихватив с собой бутылку голубичной с апельсином и половину тортика на закуску. А мы с графом обсудили качество продукции, уникальность некоторых предложений, а также перспективы поставок с нового сезона. В общем, весь груз ушёл здесь, не придётся шофёру на обратном пути по резервным вариантам бегать. Правда, граф взял не за «живые» деньги, а на реализацию, но мне было не принципиально, а ему до того момента, как пойдёт выручка, кассу опустошать не хотелось.

Глава 15

Усталость от поездки, экскурсия, переговоры, да ещё и под спиртное — всё это заставило лечь спать чуть ли не в детское время. Торжественное открытие было назначено на одиннадцать утра, хоть гости начали съезжаться заранее, в том числе ещё с вечера. Тем не менее, хватило времени и на то, чтобы выспаться, и не спеша встать, привести себя в порядок и разобраться с шофёром.

Груз работники гостиницы уже перетаскали на склады, бумаги о передаче его подписаны — осталось лишь передать их нашему бухгалтеру. Для отчётности. Выплатил довольному шофёру командировочные и суточные из расчёта того, что назад будет добираться три дня — восемь часов за рулём, даже если среднюю скорость держать двадцать пять километров в час, получается двести за день, а ехать пятьсот сорок по короткой дороге или пятьсот семьдесят «с гаком» по нормальной. И это до Смолевич, кстати. Выдал человеку карту с пометками пути через Клайпеду, чтобы не заблудился в полях, зарядил по максимуму накопители и отправил его домой. А чтобы не возникало странных мыслей — например, насчёт подхалтурить по дороге, или зависнуть где-то на пару дней, устроив себе внеплановые выходные — прямо при нём связался по мобилету с Егором Фомичом и сообщил, что отправляю грузовик обратно, с указанием ожидаемой даты прибытия в Смолевичи.