Рюрик
Шрифт:
Вторая родственная связь матери Рагнхильд, указанная в саге, малодостоверна. Дело в том, что Горм Старый (основатель новой датской династии, получившей впоследствии наименование Кнютлинги), жену которого действительно звали Тюра (это доказывается двумя мемориальными камнями с руническими надписями из Еллинга в Ютландии), начал править в Дании в середине 930-х годов. Соответственно, Тюра никак не могла быть сестрой бабушки Харальда Прекрасноволосого, чья деятельность приходится на конец IX — первую треть X века.
Видимо, родство с датскими Скьёльдунгами, родичами Рорика, обусловило появление имени Хрёрек и у норвежских Инглингов. Так назвал одного из своих сыновей Харальд Прекрасноволосый. То же имя носил и его более отдаленный потомок — Хрёрек, конунг в Хейдмёрке (Хедмарке) на юго-востоке Норвегии, лишенный удела норвежским королем Олавом Святым (убит в 1030 году) [200] . Родственные связи норвежской династии с правителями Ютландии продолжались и при Харальде Прекрасноволосом. Одной из его многочисленных жен была Рагнхильд
200
Молчанов А. А.Древнескандинавский антропонимический элемент… С. 45–46.
201
Снорри Стурлусон. Указ. соч. С. 53.
Таково было реальное и легендарное родственное окружение Рорика, связывавшее его со многими выдающимися личностями ранней скандинавской истории. Деятельность Рорика пришлась на самый пик эпохи викингов в Западной Европе — именно IX век был временем наибольшей активности норманнов на Европейском континенте. Если Рорик Ютландский и Рюрик Новгородский — одно лицо, то его можно считать первым выдающимся деятелем в русской истории датского происхождения. Правда, таковых за всю историю России было, пожалуй, только трое. Кроме Рорика-Рюрика это еще руководитель Камчатских экспедиций капитан-командор Витус Беринг (1681–1741), вновь открывший пролив между Азией и Америкой, и писатель и ученый Владимир Иванович Даль (1801–1872), составивший самый известный Толковый словарь русского языка.
Глава шестая
Русь до Рюрика
Но вернемся на Русь. Какие существуют упоминания о русских (восточнославянских) князьях и о Руси до времени Рюрика? Что происходило тогда на территории будущего Древнерусского государства и какие свидетельства об этом сохранились в исторических источниках? В начальной, недатированной части «Повести временных лет» есть еще одна легенда о трех братьях — известное сказание об основании Киева, будущей столицы Руси, а в ту эпоху племенного центра полян. Давно замечено, что летописец особенно выделяет полян среди других восточнославянских племен. Повествование летописи как бы «поляноцентрично», что и неудивительно, учитывая место ее создания [202] . Летописца интересует возникновение Киева, и он фиксирует местные предания о первых Полянских князьях. Вот как они выглядят в «Повести»:
202
Петрухин В. Я.Древняя Русь: Народ. Князья. Религия // Из истории русской культуры. Т. I. Древняя Русь. М., 2000. С. 77.
«Полем же жившем особе и володеющем роды своими, иже и до сее братье бяху поляне, и живяху кождо с своим родом и на своих местех, владеющее кождо родом своим. И быша 3 братья: единому имя Кий, а другому Щек, а третьему Хорив, и сестра их Лыбедь. Седяше Кий на горе, где же ныне увоз Боричев, а Щек седяше на горе, где же ныне зовется Щековица, а Хорив на третьей горе, от него же прозвася Хоревица. И створиша град во имя брата своего старейшаго, и нарекоша имя ему Киев. Бяше около града лес и бор велик, и бяху ловяща зверь, бяху мужи мудри и смыслени, нарицахуся поляне, от них же есть поляне в Киеве и до сего дне.
Ини же, не сведуще, рекоша, яко Кий есть перевозник был, у Киева бо бяше перевоз тогда. с оноя стороны Днепра, тем глагол аху: на перевоз на Киев. Аще бо бы перевозник Кий, то не бы ходил Царюгороду; но се Кий княжаше в роде своемь, приходившю ему ко царю, якоже сказають, яко велику честь приял от царя, при котором приходив цари. Идущю же ему вспять, приде к Дунаеви, и възлюби место, и сруби градок мал, и хотяше сести с родом своим, и не Даша ему ту близь живущии; еже и доныне наречють дунайци городище Киевець. Киеви же пришедшю в свой град Киев, ту живот свой сконча; и брат его Щек и Хорив и сестра их Лыбедь ту скончашася.
И по сих братьи держати почаша род их княженье в полях, а в деревлях свое, а дреговичи свое, а словени свое в Новегороде, а другое на Полоте, иже полочане».
Приведем перевод:
«Поляне же жили в те времена отдельно и управлялись своими родами; ибо и до той братии (о которой речь в дальнейшем) были уже поляне, и жили они все своими родами на своих местах, и каждый управлялся самостоятельно. И были три брата: один по имени Кий, другой — Щек и третий — Хорив, а сестра их — Лыбедь. Сидел Кий на горе, где ныне подъем Боричев, а Щек сидел на горе, которая ныне зовется Щековица, а Хорив на третьей горе, которая прозвалась по имени его Хоривицей. И построили город в честь старшего своего брата и назвали его Киев. Был вокруг города лес и бор велик, и ловили там зверей, а были те мужи мудры и смыслены, и назывались они полянами, от них поляне и доныне в Киеве.
Некоторые же, не зная, говорят, что Кий был перевозчиком; был-де тогда у Киева перевоз с той стороны Днепра, отчего и говорили: "На перевоз на Киев". Если бы был Кий перевозчиком, то не ходил бы к Царьграду; а этот Кий княжил в роде своем, и когда ходил он к царю, то, говорят, что великих почестей удостоился от царя, к которому
он приходил. Когда же возвращался, пришел он к Дунаю, и облюбовал место, и срубил городок небольшой, и хотел сесть в нем со своим родом, да не дали ему живущие окрест; так и доныне называют придунайские жители городище то — Киевец. Кий же, вернувшись в свой город Киев, тут и умер; и братья его Щек и Хорив и сестра их Лыбедь тут же скончались.И после этих братьев стал род их держать княжение у полян, а у древлян было свое княжение, а у дреговичей свое, а у словен в Новгороде свое, а другое на реке Полоте, где полочане» [203] .
В Новгородской первой летописи младшего извода, в которой, как помним, отразился предшествовавший «Повести временных лет» так называемый Начальный свод 1090-х годов, известия о Кие и его братьях выглядят несколько по-иному. В самом начале летописного текста объясняется, почему Киев был назван по имени Кия: «Якоже древле царь Рим, назвася и во имя его город Рим; и паки Антиох, и бысть Антиохиа великаа; и паки Селевки, и бысть Селевкиа; и паки Александрии, и бысть во имя его Александриа; и по многая места тако прозвании быша грады в имена царев тех и князей тех: тако жив нашей стране зван бысть град великим князем во имя Кия, его же нарицают тако перевозника бывша; инеи же: ловы деяше около города» [204] . Таким образом летописец ставит название Киева в один ряд с названиями других знаменитых городов, названных по именам их основателей. Подобно тому, как все эти города были названы по именам создавших их людей, так и Киев назван по имени некоего Кия. О самом же Кие сообщается две версии: по одной, он был перевозчиком, по второй, охотником («делал ловы» около города). Мотив охоты присутствует и в известии «Повести временных лет», где, вслед за Новгородской первой летописью, говорится, что в лесах около города ловили зверей, но сам Кий при этом не упоминается.
203
ПВЛ. С. 9–10, 145–146 (пер. Д. С. Лихачева).
204
ПСРЛ. Т. 3. С. 103.
Далее Кий упоминается в датированной части этой летописи, в статье под самым первым обозначенным номером годом — 6362-м, то есть 854-м: «Живяху кождо с родом своим на своих местех и странах, владеюща кождо родом своим. И быша три братия: единому имя Кии, второму же имя Щек, третьему же имя Хорив, а сестра их Лыбедь. И седяше Кыи на горе, идеже ныне увоз Боричев, и бе с родом своим; а брат его Щек на друзии горе, от него же прозвася Щековица; а трети Хорив, от него же прозвася Хоривица. И сотвориша градок, во имя брата своего стареишаго и наркоша имя Кыев. И быше около их лес и бор велик, и бяху ловище зверие. И беша мужи мудри и смыслене, наречахуся Поляне, и до сего дне от них же суть кыяне; бяху же погане, жруще озером и кладезям и рощением, якоже прочии погани» [205] . Ничего о княжеском происхождении Кия и о его деяниях в этом качестве в Новгородской первой летописи не говорится. Зато особенно подчеркивается языческий образ жизни полян во времена Кия. В этом отразилась не только менее «киевоцентричная» позиция летописца Новгородской первой летописи, своего рода «"новгородский патриотизм", поддавшись которому, летописец приравнял полян к "прочим поганым"» [206] , в то время как в «Повести временных лет» поляне выделяются и даже противопоставляются другим восточнославянским племенам. Возможно, у полян существовал культ основателей Киева в качестве сакральных предков рода, и поэтому летописец не преминул еще раз подчеркнуть языческий характер верований полян [207] . Но как бы то ни было, княжеское происхождение Кия летописца здесь не интересует.
205
Там же. С. 104–105.
206
Петрухин В. Я.Начало этнокультурной истории Руси IX–XI веков. Смоленск; М., 1995. С. 74.
207
Комарович В. Л.Культ рода и земли в княжеской среде XI–XIII вв. // Из истории русской культуры. Т. II. Кн. 1. Киевская и Московская Русь. М., 2002. С. 16.
В рассказе «Повести» не очень понятно, каким образом (военным походом или мирным путешествием) Кий ходил в Византию, где встречался с императором, от которого принял «великую честь». Поэтому в Никоновской летописи XVI века эта ситуация была домыслена — Кий ходил на Константинополь «с силою ратью». И вообще как настоящий князь-воин он «воевал» многие страны и даже победил волжских болгар [208] . Эти сведения, конечно, продукт позднейшего вымысла и не могут считаться достоверными. Отмечу, что в первой половине XVI века, накануне взятия Казани Иваном Грозным, когда отношения с Казанским ханством были важной частью государственной политики, мнимые походы древних князей, а тем более самого основателя Киева, казались особенно актуальными.
208
ПВЛ. С. 390 (коммент. Д. С. Лихачева).