Рюрик

— А как же быть с королём Эриком? — спросил Людбранд. — Ведь он мой родственник, и мне совсем не хочется с ним воевать.

— А тебе и не придётся с ним воевать, — начала пояснять Умила. — Старая Ладога уже сейчас наша, Белозеро захватит Синав, а там и Новгород станет нашим с помощью моего отца Гостомысла. Ну а королю Эрику достанется город Чуд и прилегающие к нему земли. Не переживай, у славян земель много, на вас обоих хватит. Главное нам успеть, побольше их захватить, пока этого не сделал король Эрик, или ещё кто-нибудь. Коль скоро славянские князья не могут договориться между собой и править своими землями сами, значит, мы заберём их земли и города себе, и будем ими управлять. По-моему это не так уж сложно понять.

— Да, — задумчиво протянул король, — на словах всегда всё просто. Только мне почему-то кажется, что всё будет гораздо сложнее, чем ты думаешь. За всё придётся заплатить кровью.

— За такой жирный кусок земли и власти, — цинично произнесла королева, — можно и такую цену дать, как кровь. Вот только желательно, чтобы нашей крови было как можно меньше.

— Ну, ладно, я согласен оказать помощь славянам, — проговорил Людбранд. — Отправлю в Белозеро две тысячи наших воинов во главе с Синавом. Ну, что теперь ты довольна?

Королева улыбнулась, придвинулась к Людбранду и поцеловала его в губы.

35. Чужая правда — хуже неправды

Лишь только свежий утренний ветерок развеял тень ночи, и первые робкие лучи солнца позолотили крыши домов, но торжище в Белозере началось оживление. Проснувшиеся приказчики и мастеровые города открывали свои лавки, предлагая разнообразные товары переборчивым покупателям. Чего здесь только не было, и заморские ткани, и шелковистые переливающиеся на свету меха, и гончарные изделия, и ювелирные украшения из Царьграда, и, конечно же, оружие. Кожемяка Крепосил раскладывал на прилавке выделанные кожи. Это был мужчина средних лет, невысокого роста, фигура его походила на коренастый дуб. Неторопливые размеренные движения кожемяки говорили о спокойствии и основательности характера этого человека. Особенно бросались в глаза его крепкие и необычайно широкие ладони с кожей красноватого оттенка. Казалось, что такими сильными кистями рук, он может запросто согнуть лошадиную подкову. Впрочем, это так и было на самом деле. По роду своих занятий Крепосилу приходилось всю жизнь мять очень жёсткие кожи, и замачивать их в солевых растворах, этим и объяснялся цвет его ладоней и необычная сила рук. К нему подошла девушка лет шестнадцати и стала помогать раскладывать кожаные пласты на прилавке. Это была дочь Крепосила. Одета она была в длинный до пят льняной сарафан свободного покроя и белую рубашку, расшитую по горловине затейливыми узорами. Красная лента на голове украшала тугую русую косу, которая доходила до пояса.

— Зоряна, — обратился к девушке Крепосил, — сегодня ты сама начнёшь торговать. Мне надо ещё вернуться в мастерскую. Я там вчера замочил кожи, надо их вытащить, чтобы они подсохли. Я скоро вернусь. Справишься?

— Идите, тятенька, — проговорила Зоряна, — я управлюсь, не беспокойтесь.

Крепосил взглянул вверх. На небе весело сияло солнце. На прозрачной бездонной синеве не было ни одной тучки. День обещал быть прекрасным. Абсолютно ничего не предвещало никакой беды. Но, как уже давно известно, несчастья чаще всего и случаются именно тогда, когда их никто не ждёт. Крепосил спокойно направился домой в мастерскую, не подозревая, что коварная судьба уже занесла над ним свою безжалостную руку.

Торговля шла бойко. Зоряна успела продать несколько выделанных шкур, как вдруг её внимание привлекла шумная компания подвыпивших молодых людей. Это были варяжские воины. С недавнего времени они прибыли в Белозеро со своим князем Синавом, якобы для защиты города от нападения норманнского короля Эрика. Только никакого нападения так и не случилось, а вот варяжские дружинники стали позволять себе всякие непристойные вольности. То подерутся с городскими парнями, то обидят кого-нибудь из жителей Белозера. Делали они это, то ли от вынужденного безделья, то ли в силу своего буйного нрава, но это стало всё чаще и чаще причинять неприятные беспокойства жителям города. Недовольство среди горожан непристойными выходками варягов росло с каждым днём больше и больше.

Воины подошли к прилавку, за которым торговала Зоряна и принялись бесцеремонно разглядывать девушку, отпуская грубые шутки в её адрес. Зоряна не понимала смысла насмешек, так как варяги разговаривали на своём языке. Но при каждой новой шутке, они все дружно нахально смеялись. Девушке надоело их вызывающие поведение, и она строго сказала:

— Если вы не хотите ничего покупать, то уходите. Не загораживайте мой товар, и не мешайте мне торговать.

Варяги на мгновение затихли, а один из них наглым голосом произнёс:

— А, может, я тебя хочу купить. Сколько ты стоишь? Только перед покупкой я желаю пощупать товар, чтобы убедиться в его качестве.

Воин протянул к девушке свою мерзкую руку, пытаясь ущипнуть её за грудь. Крепосил, как раз в это время подошёл к прилавку и увидел вопиющую картину: какой-то пьяный воин пытается обесчестить его дочь. Кожемяка тут же подбежал к обидчику и схватил его за кисть, сжав её с такой силой, что у варяга затрещали кости на ладони. Воин дико закричал, опустился на колени, корчась от боли. Крепосил отпустил руку варяга, и тот свалился на землю, прижимая повреждённую руку к животу. Его дружки выхватили мечи и бросились на кожемяку, перепрыгнув через прилавок. Один из них попытался нанести удар Крепосилу, но кожемяка швырнул ему в лицо кожи, которые лежали на прилавке, от чего воин тут же упал. Другой варяг зашёл Крепосилу за спину и уже замахнулся мечом, чтобы поразить кожемяку сзади, но Зоряна заметила опасность, которая угрожала отцу и попыталась помешать варягу. Случилось так, что девушка оказалась между отцом и воином. Варяг не в силах задержать свою руку, нанёс удар прямо в грудь девушке. Зоряна пошатнулась и упала на землю. Крепосил повернулся и увидел, что его дочь лежит неподвижная, и из-под неё растекается лужа алой крови. Варяги сообразили, что натворили и тут же поспешили удалиться. Кожемяка бросился к дочери, стал перед ней на колени и приподнял ей голову. Из его глаз потекли слёзы. Девушка открыла глаза и слабеющим голосом спросила:

— Тятя, меня что убили? Не плачь, мне совсем не больно, только холодно.

Взор девушки замер. Крепосил прокусил себе губу до крови и зарычал, как раненный медведь. Затем он вскочил, желая поквитаться с убийцей дочери. Но варягов уже и след простыл.

— Что же это твориться, люди добрые? — возмутился один из горожан, стоявший возле кожемяки. — Варяги уже совсем распоясались. Они уже наших дочерей посреди бела дня убивают. Надо призвать их к ответу.

— Надо собирать Вече, — предложил старик из толпы. — Пусть их князь покарает убийцу. Все на площадь. Ударим в набат.

Люди одобрительно загудели и двинулись в центр города. По дороге число их увеличивалось, к ним присоединялись другие жители Белозера. Через некоторое время послышался тревожный голос набата. На главной площади собирали Вече.

Принц Синав находился в доме у местного князя Волича, когда раздался звон набата.

— Что это? — поинтересовался Синав, обращаясь к Воличу.

— Кто-то решил собрать Вече, — пояснил князь. — Наверное, что-то случилось.

Принц с князем вышли во двор. К ним навстречу поспешным шагом направлялся Новгородский воевода Караган. Он прибыл в Белозеро с небольшой дружиной новгородских воинов вместе с войском Синава.

— Беда, принц, — ещё на ходу сообщил Караган. — Один из твоих воинов убил девушку дочь какого-то мастерового. Народ требует справедливого суда над убийцей. Слышишь, уже собрали Вече.

— А за что он её убил? — спросил Синав.

— Точно не знаю, — неуверенно произнёс Караган. — Говорят, ни за что. Случайно всё произошло. Ну, сейчас начнётся. Горожане уже давно были недовольны выходками твоих воинов. А уж теперь они точно взбунтуются. Я не один раз предупреждал тебя, принц, чтобы ты окоротил своих ребят, а то беда будет. Вот и дождались несчастья.

— Ты думаешь, воевода, я испугаюсь каких-то там буйных горожан? — спросил Синав. — Тоже мне, нашёл, чем пугать. Да у меня две тысячи воинов. Если потребуется, то я силой позагоняю их в дома. Будут сидеть в своих норах, как крысы и не пикнут. Эй, стольник Сван, бери две сотни воинов и следуй за мной на площадь. Сейчас посмотрим, что это у вас за Вече такое. Слишком много вы воли даёте своим людям, вот поэтому и нет порядка у вас в стране.

Отряд вооружённых до зубов варягов двинулся на площадь. Там уже собралось множество народа. Даже примыкающие к центру улицы были заполнены людьми. Варяги с помощью копий и мечей проложили себе путь к возвышенности, где находился набат. После этого воины оцепили центр площади. В середине живой изгороди, поднявшись на холм, расположились принц Синав, князь Волич, воеводы Дюжич, Караган и стольник Сван.