Рыжая помеха

Я бы с обеими отжег. Ух, как отжег бы! Да и сейчас могу, ничего, в принципе, не мешает… И для легенды полезно. Наверно.

Но не тянет.

Так, чисто визуально, порадовать глаз… А внутри ничего не ворошится, не екает в радостном предвкушении кайфа.

Вот позавчера да, екало. Еще как!

Когда рыжую тискал во дворе того особняка.

С досадой отметив, что при одной только мысли о помехе-Светочке член в джинсах заинтересованно дернулся, я стираю улыбку с физиономии и топаю к ступенькам крыльца.

Сегодня праздник у ребят, сегодня будут танцы…

Моя основная задача — найти тех придурков, о рожи которых я кулаки почистил.

Найти и подружиться.

В принципе, это реально несложно, Васильич — просто старый маразматик, забывший, что в нашем возрасте от драки к дружбе переход быстрый.

А потому — будем дружить. У меня уже и легенда имеется…

— Макс, привет! — неподалеку возникает тот парнишка, с которым я познакомился в первый свой учебный день, Олег, — ты, говорят, позавчера на вписке отжег?

Обмениваемся рукопожатиями.

— Не понял, о чем ты? — усмехаюсь, подмигиваю проходящей мимо девчонке.

— О том, что ты рожи Гошику и Фариду помял…

— Кто это говорит?

— Да запись с камер наблюдения кто-то слил в сеть. Уже второй день по универу ходит.

Бляаааа… Ну вот как тут работать? Вообще никакой приватности… Может, есть еще запись, как я рыжульку зажимал?

При мысли об этом сердце екает.

Не хотелось бы… Нас вообще рядом не должны видеть.

— И как ты Старицкую засасываешь… — тут же договаривает, оправдывая мои опасения, Олег, хлопает меня по плечу, — ты крут!

— Ага…

Я стараюсь не терять присутствия духа, топаю к аудитории, где у нас должна быть пара, с кем-то здороваюсь, улыбаюсь, обмениваюсь тупыми шутками. И все это, не прекращая думать о том, как феерически лажанулся со Светиком. Мне надо образ свободного чувака поддерживать, и ее поменьше привлекать, а я, блин…

На лекции ко мне подсаживается девчонка из группы, что-то воркует, смешно дыша в шею.

Как раз и повод поддерживать образ. Благосклонно позволяю прижиматься к себе, что-то игривое отвечаю.

Обмениваемся телефонами, выходим с пары уже в обнимку.

Смеюсь, что-то ей бормочу на ухо, затем разворачиваюсь и вижу, как на нас с расстояния пары метров в упор смотрит Рыжулька. И столько злобы в ее глазках зеленых, что меня ощутимо торкает. Пониже пояса, ага. Заводит меня ее злость, просто нереально.

В этот момент девчонка, чьего имени я так и не запомнил, лезет целовать щеку.

И я позволяю, все так же не отрывая взгляда от Светочки. Да еще и нахально подмигиваю.

Даст Бог, теперь десятой дорогой оббегать меня будет.

И мне лучше, да и ей тоже.

Светочка, наблюдая, как меня в щеку облизывают, фыркает презрительно, а затем разворачивается и предсказуемо сваливает.

Я же, залипнув на пару секунд на роскошной корме, сейчас выражающей каждым своим покачиванием всю степень своего презрения ко мне, отвисаю, торопливо отцепляю от себя липучку и шустро топаю искать фигурантов.

И так полтора часа потерял, с этой учебой.

Одна пустая трата времени!

Ребятки, Гошик, он же Гошанский Паша и Фарид, он же Слахов Фарид, находятся возле туалета. Они ржут и пялятся в телефоны.

Я пару секунд с удовольствием разглядываю побитые рожи, дожидаясь, пока меня заметят.

И усмехаюсь, когда вижу, как вытягиваются физиономии.

Не ждали, мальчики? А дяденька пришел…

А где третий?

— А где третий? — спрашиваю, выразительно оглядывая коридор.

Народу полно, на нас особо не смотрят. И это хорошо.

— В больнице, — хмуро отвечает Гошик, — чего тебе?

— Ничего, — пожимаю плечами, — поздороваться подошел, а то, вроде как, знакомы… А что с ним?

Третий, это, кстати, тот самый мажорик, лапавший моего Светулика. Моего? Нихера себе, Макс… Вот просто нихера себе…

Но размышлять о вывертах подсознания некогда, надо крутой разговор вести.

— Сотряс, — коротко отвечает Фарид. И оглядывается. Нервно.

Мне ржачно, но с другой стороны, надо держаться. Играть.

— Ай-ай-ай… Упал? — сочувственно киваю головой.

— Ага. На кулак. — неожиданно прыскает Гошик, и сразу становится понятно, что мажорик, а в миру Красцов Виктор, сын, кстати, депутата городской Думы, да не простого, а руководителя регионального отделения одной из партий, хоть и заводила в их компашке, но, как это часто бывает, не особо любимый.

И это хорошо. Это мне на руку.

— Слышь, ты это… — Фарид примирительно бубнит, оглядываясь по сторонам на всякий случай, — не злись… Это все Крас. Нам-то пофиг, а он завёлся, что ты его девчонку тискал… Мы ему говорили, что ты на спор, и что она сама нарвалась…

— О как? Это которую из них я тискал? — спрашиваю я примирительно, отмечая, что на редкость ссыкливая свора у этого Краса, до смешного. Щенята тупые. Сразу своего сливают. Не. Не уважаю.

— Да Старицкую, — поясняет охотно Гошик, и, видя мое старательно изображаемое непонимание, добавляет, — рыжую такую, на спор.

— Аааа… — киваю, пожимая плечами. Типа, мелочь такая, чего заводиться?

— Ну вот и мы ему то же самое… — тут же правильно понимает мой жест Фарид, — типа, она сама виновата, нехрен было подначивать… И что тебе пофиг на нее, полно других баб на вписке… А он завелся. Он за ней с первого курса бегает… И тут наконец-то она согласилась с ним куда-то идти… Он думал, что после вписки даст… А она… Свалила. Вот он и завелся…

— А она свалила? Может, с кем-то другим? При чем тут я вообще?

Делаю удивленное лицо, прощупывая, может, и не о той записи я думаю? И никто нас со Светиком не видел возле дома?

— Да практически сразу, как салют начался, — понятливо поясняет Гошик, — свистанула с такой скоростью, что Крас и не понял нихера… Послала его прям при всех.

Я удерживаю на лице усталую понимающую усмешку, но внутренне ликую.

Нормально все. Никто нас со Светиком не засек.

И это хорошо.

— Ясно… Надеюсь, Крас на меня зла не держит? Не люблю, когда байк трогают. Ну и вообще…