Рыжая проблема альфы

В самолет я заползаю на заплетающихся ногах и вырубаюсь, едва спина касается кресла. Плевать на все. Сейчас мне хорошо. Тревоги отплыли на задний план, и мысли выветрились из моей дурьей башки.

Прихожу в себя я в знакомой палате, в госпитале Серебристых. На мне такая же знакомая распашонка, а от руки тянется трубочка капельницы, в которой почти не осталось жидкости. Странно, голова не болит, не кружится, никаких симптомов интоксикации. Похоже, в капельнице антидот или другое вещество, которое вывело алкоголь из моего организма.

Дверь пикает, и в палату входит Шейд в сопровождении Мэтта и Серебристой волчицы в халате.

Врачи приближаются, а альфа с планшетом в руках, остается у двери, ожидая, пока те сделают что нужно. Мэтт смотрит на капельницу, потом на меня:

— Как себя чувствуешь? — делает знак волчице, и та принимается снимать капельницу. Аккуратно залепляет ранку от катетера пластырем. Затем откатывает стойку к стене.

— Я бы чувствовала себя лучше в нормальной одежде, а не в этом, — окидываю себя сердитым взглядом.

— А по мне, без одежды тебе самый раз, — вмешивается Шейд и подходит.

Мэтт чуть розовеет.

— Раз Рэйвен в порядке, мы вас оставим, — мурлычет вполголоса и жестом отправляет волчицу на выход.

Мы с Шейдом остаемся наедине, и мне это не нравится. Я чувствую себя беззащитной и почти голой. Чертова распашонка не в счет, она меня не защитит.

— Зачем пришел? — спрашиваю колючим тоном, показывая, что ни разу не рада видеть альфу.

— Соскучился, — отвечает он язвительно, а потом серьезно добавляет: — Пора поговорить о том, что будет дальше.

32.

— А лучшего места не найдется? — меня прямо сердит, что я снова почти не одета. — Трудно было дождаться, пока я поправлюсь и мне выдадут одежду?

Шейд досадливо вздыхает и направляется к тумбочке у каталки. Пахнет скорее раздражением, чем возбуждением. Такое чувство, что ещё не отошел от разговора с Найтом. Он вынимает из ящика и кладет в изножье каталки мою одежду. Наконец, ту самую, в которой я попала к Серебристым после продажи волками Грома.

— Отвернись, — бурчу недовольно.

Шейд закатывает глаза, но действительно отворачивается, а я быстро стягиваю распашонку и, подгоняемая страхом, что он вот-вот снова упрет в меня пытливый взгляд, поспешно натягиваю одежду. Выдыхаю, когда оказываюсь полностью одета. И в своей одежде мне комфортнее, чем в платье или спортивном костюме.

— Оделась? — спрашивает Шейд недовольно. — Я пришел сюда вообще-то справиться о твоем здоровье. Думал, ты ещё поваляешься, отдохнешь. Но раз ты такая бодрая и полностью здорова, идем. Продолжим в другом месте.

Он выпускает меня своей ключ-картой из палаты и сопровождает к лифту, но поднимаемся мы не на верхний, а на третий этаж. Здесь располагаются, похоже, офисные помещения. Перегородки стеклянные, за ними сидят Серебристые за компьютерами и в окружении стеллажей с бумагами.

Мы проходим в часть, где начинаются бетонные стены, и Шейд заводит меня в небольшую комнату с толстой дверью. Окон нет, по центру стоит небольшой круглый стол и несколько стульев. У стены стойка с оборудованием, как показывают в сериалах про полицию.

— Почему мы всегда беседуем в таких неуютных местах? — спрашиваю, недовольно поежившись.

— Себя спроси, — рычит Шейд. — Этот разговор никто не должен подслушать. А специальная комната позволит этого добиться. Здесь звукоизоляция и клетка Фарадея, если ты в курсе, что это.

Конечно, в курсе! За кого он меня держит? В эту комнату не проходят никакие радиосигналы, как и из неё. Киваю и усаживаюсь за стол. Шейд опускается напротив.

— Сегодня я тебя отпущу. У тебя будет месяц, чтобы найти грабителей, — произносит он сурово. — Твой брат все это время поживет у нас, гарантом того, что ты вернешься.

Наверное, так будет даже лучше. Под замком Тони не наломает дров. А я в любом случае найду исполнителей ограбления и выкуплю его свободу.

— Ты снимешь с меня обруч? — спрашиваю, проводя рукой по шее, и обнаруживаю, что его уже нет. — Спасибо… — добавляю удивленно.

— После разговора с Найтом я решил, что держать тебя в нем не очень правильно, — чуть виновато отвечает Шейд, — да и тебе для успешной работы потребуется быть свободной.

И то верно. Все равно приятно, что мне больше не придется носить рабскую побрякушку.

— Не думаю, что ты попытаешься сбежать и бросить своего братца, но все же расскажу тебе о том, какое оборудование в тебе установлено, — продолжает Шейд, поворачивая экраном планшет ко мне.

Он поделен на две неравные части. Справа короткий список чиьх-то жизненных показателей — пульс, давление, насыщение крови кислородом, из тех, что я узнала. Слева квадратная часть показывает эту комнату и Шейда за столом. По коже бегут мурашки — это вид из моих глаз. И осеняет, что серьга в брови — камера!

— Я что, все время должна её носить? Ты совсем извращенец? — вспыхиваю. Кожа заливается румянцем. — Мне даже в туалет нормально не сходить! В зеркало не посмотреть!

— Зато я буду постоянно контролировать, что ты видишь и даже не видишь. Камера транслирует картинку 24/7, — самодовольно произносит Шейд. — Просто не занимайся самоудовлетворением в душе, и все будет пучком.

Насупливаюсь. Не нравится мне это. В конце концов, я ведь смогу просто вырвать эту камеру из брови, если что? Хотя… Могу и не вырывать, а подразнить Серебристого. Внутренний голос лукаво нашептывает мне, что я могу знатно помотать альфе нервы, пользуясь своей камерой, и где-то в душе поднимается волна тихого злорадства.

— В ямочке между ключиц у тебя штуковина, на которую нужно нажать в случае опасности, — продолжает Шейд деловым тоном. — Если попадешь в беду, сделай это, и я пришлю кого-нибудь тебе на помощь.

Ну да, так я и поверила. Прямо рыцарь на белом коне.

— Ты думаешь, успеешь? — усмехаюсь. — Если я попаду в беду, с вероятностью девяносто девять и девять в периоде меня прикончат сразу же. Никто не будет вести светских бесед и давать твоим спасительным силам добраться до меня.

Шейд стискивает челюсть. На ней играют желваки.