Рыжие волосы, зеленые глаза

— Что тебе нужно? — сухо спросила Мария.

— Я прилетел из Нью-Йорка, как только узнал, — в голосе Джанни прозвучали столь несвойственные ему обычно уважительные нотки.

— Я должна тебя поблагодарить? — враждебным тоном осведомилась Мария.

— В этом нет необходимости, — сказал он тихо.

Флоретта оставалась поблизости, готовая прийти на помощь.

— Я видела графиню в госпитале, — сообщила Мария, не приглашая его сесть. — Похоже, она привезла сюда своих адвокатов.

— Возможно.

— Стервятники чуют запах наследства, — заметила она.

— Не забывай, по закону графиня — законная супруга Мистраля, — предостерег ее Джанни.

Мария в ответ лишь крепче сжала в ладонях ручку Фьяммы.

— Это твоя дочь? — спросил Джанни.

Ему было прекрасно известно, что у Марии есть дочка с синдромом Дауна, но он ни разу раньше ее не видел.

Мария кивнула.

— Ей, наверное, лет двенадцать?

— У тебя хорошая память, — усмехнулась она.

— Она родилась вскоре после смерти моего отца, — пояснил он.

— Петер так ее и не увидел, — уточнила Мария.

Джанни был явно смущен и смотрел на Фьямму, словно пытаясь найти в кротком взгляде девочки ответы на мучившие его вопросы, подтверждение или опровержение своих сомнений.

— Она действительно твоя сестра, — прошептала Мария, — пора тебе с ней познакомиться.

7

Не говоря ни слова, Джанни Штраус опустился в кресло, в котором только что сидела Адель. Он выглядел подавленным и растерянным.

— Мне… стыдно, — с трудом выдавил он из себя.

— Потому что услышал от меня о том, что тебе и раньше было известно? — Тон Марии был непримиримо враждебным. Не сводя с него глаз, она сделала знак Флоретте, чтобы та увела девочку.

— Мама, мне обязательно надо уходить? — спросила Фьямма, встревоженная странным разговором матери с незнакомцем.

— Да, дорогая, тебе пора, — подтвердила Мария.

Фьямма послушалась, не споря. Когда они остались одни, Джанни Штраус судорожно перевел дух, словно ему не хватало воздуха.

— Мне стыдно, — повторил он.

— Ты это уже говорил, — сказала Мария по-прежнему холодно и сухо, — но я не вижу причин.

— Я так мало знаю об отце и практически ничего — об этой девочке.

— Если бы ты только захотел, все было бы по-другому.

— Я не смог примириться с твоим присутствием. Я тебя терпеть не мог, — признался он.

— Зачем ворошить прошлое? Лучше оставим все, как есть.

— Теперь, когда я увидел твою дочку, это невозможно.

— Но ты же знал, что она есть!

— Да, но я ее никогда не видел. А теперь для меня все переменилось. Ты можешь это понять? Это правда, что ее зовут Фьяммой? — спросил он вдруг.

— Разве тебе не нравится это имя?

— Оно ей идет, — Джанни закрыл лицо руками и замер на несколько мгновений. — Отец обязательно женился бы на тебе, если бы не погиб, — добавил он.

— Замужество никогда не было для меня целью жизни.

— Но для Фьяммы это имело бы решающее значение.

— У Фьяммы есть отец.

— Ты рискуешь потерять и его, — грубо напомнил он.

Мария обожгла его гневным взглядом.

— Это самая гнусная ложь, какую мне когда-либо приходилось слышать. Интересно знать, откуда вдруг такая забота обо мне и моих детях?

Пока великий Петер Штраус был жив, Джанни относился к ней крайне враждебно. После смерти отца он сделал вид, что знать ее не знает, хотя ему было известно, что она ждет ребенка. Отец не делал секрета из своих отношений с Марией, наоборот, он страшно гордился их близостью. Но как раз накануне решающей встречи с адвокатами, на которой должны были быть определены условия его развода с женой, Марианной Фукс, Петер погиб в дорожном происшествии. На частной дороге, поднимавшейся от озера Комо к его вилле, машину, в которой он ехал один, сбил тяжелый грузовик, скрывшийся с места аварии. Грузовик так и не нашли; дело о наезде было отправлено в архив. Смерть предпринимателя стала последней в ряду множества загадок, окружавших его жизнь.

— Послушай, Мария, возможно, Мистраль выживет. Я искренне на это надеюсь. Но мы должны действовать, исходя из худшего, — стоял на своем Джанни.

— Что ты имеешь в виду?

— Ты должна вести себя так, чтобы во второй раз не остаться на бобах.

— Неужели в тебе совесть заговорила через столько лет? Что-то не верится, — удивилась Мария.

— Ты никогда никому не доверяешь? — попрекнул ее Джанни.

— Всякий раз, стоило мне кому-то довериться, я оказывалась в сточной канаве. Потому и спрашиваю, с какой такой радости ты вдруг стал заботиться обо мне?

Джанни поднялся и пересел на диван рядом с ней.

— Скажем так: время сглаживает острые углы, с годами люди меняются. Мы не должны забывать, что законной наследницей Мистраля в случае его смерти будет Шанталь Онфлер. Если ему суждено умереть, — повторил он невозмутимо, — все, что у тебя есть, перейдет к его жене. Ты имеешь хоть какое-то представление о состоянии Мистраля?

— Я знаю, что он богат, но, если он умрет, для меня все потеряет смысл. И его богатство тоже.

Годовой оборот предприятий Мистраля превышал тридцать миллионов долларов. Фирма «Промо-Ми» в Монте-Карло занималась недвижимостью, продажей автомобилей и рекламной деятельностью. Ее представительство, включавшее огромный конференц-зал, размещалось в солидном семиэтажном здании. В Париже находилась «Пабли-Ассошиэйтед», компания по связям с общественностью, представлявшая интересы Мистраля и других известных спортсменов. Фирма активной рекламы в Милане обслуживала интересы спонсоров на европейском рынке.

Мария была в курсе всех дел, но без Мистраля все его огромное состояние ничего для нее не значило.

— Ты должна проявить инициативу. Прижми ее к стенке, не давай ей развернуться, — посоветовал Джанни. — Тебе надо растить двоих детей. Мистраль сколотил для них огромное состояние, нельзя допустить, чтобы оно уплыло в чужие руки.

Мария смотрела на него с подозрением.

— Скажи честно, ты не пытаешься использовать меня, чтобы насолить графине?

Джанни Штраус вспыхнул до корней волос.