Рыжие волосы, зеленые глаза

— Представьте, я в них кое-что смыслю. Гораздо больше, чем вам кажется, — обиделся Сильвано.

— Ну так помогите мне! — воскликнул молодой механик. — Идемте со мной. — Он пригласил Сильвано зайти в мастерскую, включил свет и принялся рыться в сундуке, набитом всякой всячиной, пока не нашел, что искал: старую воздушную камеру.

— Вырежем мембрану вот из этого, что вы скажете? — предложил Мистраль.

Сильвано не знал, слушать ли ему этого сумасшедшего или оставить его бредить в одиночестве.

— И мы сможем уехать? — обрадовалась Розильда.

— По-моему, это возможно.

— Ладно, попробуем, — решился Сильвано.

Мистраль взял ножницы и вырезал кружок из камеры.

— Она сработает? — в надежде спросила Розильда.

— Не знаю, раньше не пробовал. Но думаю, все получится.

— Как тебе пришла в голову такая мысль? — Сильвано был потрясен.

— Я часами копаюсь в моторах и читаю автомобильные журналы. За такую тачку, как у вас, я бы дал перерезать себе глотку, — мечтательно вздохнул Мистраль.

— Значит, ты наслышан о Сильвано Ваккари, — не отступал тот.

— А как же! Знаменитый инженер, доводчик гоночных машин!

— Сильвано Ваккари — это он, — Розильда с гордостью указала на своего спутника.

Красивое лицо Мистраля расплылось в широкой улыбке.

— Значит, мне придется совершить чудо. Не беспокойтесь, синьор Ваккари, вы вскоре уедете на своей машине.

— Ты не пожалеешь, что помог мне, — торжественно заверил его Сильвано. — Как тебя звать?

— Меня зовут Мистраль Вернати.

— Мистраль? — переспросила Розильда, зачарованно глядя на удивительного парня.

— Так называется ураганный ветер, дующий в Провансе, — объяснил он.

— Дай ему поработать спокойно, — остановил ее Сильвано.

Мистраль тем временем, действуя наждаком, зачистил и стесал по краям аккуратно вырезанный из камеры кружок. Потом, с помощью Сильвано, уже захваченного фантастической идеей, вставил самодельную мембрану на место старой, пришедшей в негодность.

— Ну вот, дело сделано, — сказал он наконец. — Теперь попробуйте завести мотор.

Во время операции Розильда стояла в сторонке и безмолвно возносила страстные молитвы Пречистой Деве, давая обет никогда больше не изменять мужу, если только ей удастся выбраться из этой передряги. Она подошла поближе в тот самый миг, когда случилось чудо. Бензин вновь начал поступать в насос, и мотор наконец-то завелся.

Сильвано с восхищением взглянул на молодого человека и улыбнулся.

— Это, конечно, не вечный двигатель, но сотню-другую километров продержится, — заметил Мистраль.

Розильда на прощание обняла его с самым искренним восторгом и села в машину. Сильвано вытащил из внутреннего кармана пиджака визитную карточку.

— Мистраль Вернати, — произнес он торжественно, — этот вонючий сарай не достоин тебя. Если надумаешь приехать в Модену, у меня есть для тебя работа.

Молодой человек взял карточку и взглянул на нее так, словно держал в руке золотой самородок.

— Когда? — спросил он.

— Как насчет понедельника? — предложил Сильвано.

— Понедельник — это послезавтра, — уточнил Мистраль.

— Хочешь приехать раньше? — усмехнулся Сильвано, вытаскивая из бумажника пару банкнот. — Вот тебе на проезд. Я буду тебя ждать, — попрощался он с дружеской улыбкой.

2

Старуха и девушка сидели в густой тени пышно разросшегося страстоцвета на задней веранде старинного деревенского дома. Нижний этаж, где когда-то располагались конюшня и склад сельскохозяйственного инвентаря, был превращен в процветающий сельский ресторанчик. На верхнем этаже жила семья. За кустами страстоцвета виднелось бывшее гумно, теперь уложенное бетонными плитами и защищенное навесом из дикого винограда. Под навесом были расставлены в шахматном порядке летние столики, покрытые клеенкой в белую и зеленую клетку, и плетеные стулья. За гумном простирались кукурузные поля. Початки потрескивали под утренним ветерком, золотясь под теплым солнцем начала сентября. В воздухе еще чувствовалось лето, но уже можно было угадать приближение гроз, прокладывающих дорогу осени.

Пластмассовое кресло едва вмещало тело внушительной старухи. Девушка сидела на отделанном зеленым пластиком столе, лениво болтая в воздухе стройными длинными ногами.

— Долго мне еще мучиться? — ворчливо спросила старая женщина, изнемогая в сдавившем ей голову пластиковом чепце. Раскаленный воздух из фена обвевал ее густые серебряные волосы, аккуратно накрученные на бигуди.

— Имей терпение, бабушка. Зато теперь у тебя будет красивая прическа. Ты у меня станешь настоящей модницей, — заявила девушка.

— Какие глупости, — возмутилась старая женщина, — и сколько ненужных слов!

Ей было досадно, что любимая внучка не хочет говорить на живописном и выразительном романьольском диалекте.

Из кухни вместе с веселой мелодией, исполнявшейся по радио, доносились запахи готовки и голоса хлопотавших у плиты членов семьи Гвиди. Они были заняты приготовлением блюд воскресного меню, достойного завсегдатаев ресторанчика, отличавшихся простыми вкусами и лужеными желудками.

— Послушай, Мария, мне уже невмоготу! Сними с меня эти штуки и дай мне наконец уйти на кухню. Уже скоро полдень, а я еще не принималась за английский десерт [8] , — заворчала старуха.

8

Бисквит с ликером, кремом и шоколадом.

— Да ну же, бабушка! Я тебе делаю бесплатную укладку, а ты еще жалуешься. Знаешь, сколько стоит такая прическа у Ванды? — с вызовом спросила Мария.

— А ты, бездельница, знаешь, на что бы ты жила, если бы все мы за тебя не работали? — с ворчливой лаской в голосе осадила ее бабушка Джанна, женщина добродушная и покладистая.

Именно ей много лет назад пришла в голову мысль открыть сельский трактир. Джанна была превосходной поварихой и постепенно сумела завоевать постоянную клиентуру, приносившую заведению солидный доход. Она гордилась своим ресторанчиком. Здесь подавали тушеную говядину, рагу по-деревенски, бараньи котлеты, домашнюю лапшу, «безбожники» [9] , плов с моллюсками, уху с лепешками, бисквитные пирожные с кремом и красным ликером. Именно бабушка Джанна была шеф-поваром. Ее сын Адельмо и Роксана, ее невестка, повиновались ей во всем. Ее внуки, Антарес и Эней, работали в кухне без особой охоты и обслуживали посетителей только ради того, чтобы маленькое семейное предприятие приносило с каждым днем все больше дохода. Только Мария не любила ресторан, и даже бабушке не удавалось ее переубедить.

9

Вареники с овощной начинкой в томатном соусе.

— Смотри, будешь вертеться, прическа не получится, и ты растеряешь всех своих кавалеров, — шутливо пригрозила внучка.

Расторопная в работе и острая на язык, бабушка очаровывала посетителей своими рассказами о добрых старых временах. Младшая из одиннадцати детей в семье рыбака, она родилась и выросла в Чезенатико. Ей нравился вид побережья зимой, когда оно было пустынным и заброшенным. Летом побережье наводняли толпы шумных отдыхающих, но с этим приходилось мириться, так как эти люди кормили ее семью и многие другие семьи. Старая Джанна еще застала те времена, когда на вилле «Адриатика», превращенной впоследствии в гостиницу, жила принцесса Одескалки, помнила важных господ, приезжавших на летний сезон, например, знаменитого Новелли [10] или оперную певицу Элену Бьянки-Каппеллини. Ее детство прошло в Романье, которой больше не было. Потом она вышла замуж за Этторе Гвиди, крестьянина из Каннучето, переехала в этот старинный деревенский дом вдали от берега и со свойственным ей трудолюбием и предприимчивостью превратила его в процветающий сельский трактир.

10

Эрмете Новелли (1851–1919) — актер театра и кино.