Рыжик-5

Люда смотрела на него остекленелым взглядом и чувствовала, что смысл умных речей, словно кошка, - не даваясь в руки и гордо подёргивая хвостом, - проходит мимо.

– Попробуй представить, что Лес, - продолжил Костик, не вняв её мольбам, - на определённом этапе развития становиться уже не скопищем деревьев, а такой вот живой самоорганизованной системой. А твоя Миклуха, в свою очередь, является квинтэссенцией развития этой системы, как бы её разумом, и сама представляет своего рода живую самоорганизованную...

– Костя-а-а!..

– Да-да?

– Понимаешь, Костя, - решилась она объясниться, - всё это о-о-очень интересно... но мне это уже...

ШАНДАРАХ!!! Дверь сисадминской коморки с грохотом распахнулась, заставив и гостью, и хозяина испуганно вздрогнуть, а на пороге возникла, светя безумно расширенными глазами, растрёпанная и захеканная Юлька.

– ЛЮСЬКИН! БЕГОМ!
– выдавила она, тяжело дыша и упираясь руками в косяк.
– Нас в "поле" посылают!

– К-как - в "поле"? Когда?
– выдавила Люда, с перепугу уронив ноги с лежанки.

– Уже!!!
– гаркнула та, не оставив возможности для сомнений.
– Машина ждёт!

– Ой, так я сейчас... только сумку...
– засуетилась Люда, но и тут её грубо прервали.

– Нафиг сумки - мы сегодня вернёмся!
– Юлька, наконец, отдышалась и бросилась хватать Люду за руку.
– Валим! Валим! Валим!
– потянула она, безо всякого сожаления сдёрнув подругу с места.

И провожаемая восхищённым взглядом Костика, Люда с топотом вывалилась из сисадминской.

Внутрь деловито урчащего "бобика" Люда влетела как птичка, в том смысле, что свободного места там было, как у той ласточки в гнёздышке. Она вжалась Юльке в бок, втянула ноги поверх лежащего на полу мешка и упёрлась затылком в брезенты, нависавшие из багажного отделения. Но только она устроилась, как гора вещей, чуть не до потолка громоздившаяся сбоку от Юльки, зашевелилась и голосом Олежки сообщила: "Держите!", после чего на колени девушек лавиной сползло по увесистому баулу. "Все?" - нетерпеливо обернулся с переднего сидения завхоз и, убедившись, что даже если бы не все, то всё равно меж тюками больше не влезет, барским взмахом руки скомандовал: - "Поехали!" Лёха сдвинул один рычаг, передёрнул второй и, деловито ухватившись за руль, плавно тронул с места. Зажатая в уютной "норке" между дверцей, Юлькой и баулом, Люда начала успокаиваться, а успокоившись - уверенно проваливаться в хандру.

"Всё!..
– думала она, пока выезжали со двора и, как заведенная, повторяла: - Всё, всё, всё... Всё закончилось... Всё! Ни тебе - падать в обморок, ни - шарахаться от каждой тени... Ни драк, ни воплей в голове, ни дурдома в перспективе... Всё!"...

Люду тряхнуло и прижало к дверце. Следом, с громким "ай!", на неё навалилась Юлька вместе со своим тюком, и принялась елозить и пытаться выпрямиться. Но пока она возилась, машина качнулась в обратную сторону и всех "усадило" на место. "Тут у вас на воротах такая яма..." - виновато сказал Лёха. "Рули!" - отмахнулся завхоз. Люда всего этого даже не заметила.

"Всё, гайка!..
– продолжила она, как только мысли перестали бултыхаться в голове, как вода во фляге.
– Матвийко изменил, Миклуха сбежала... Жизнь налаживается! Или налажается - это с какой стороны смотреть... Теперь остаётся только - работа, работа, работа! Ну, ты же сюда работать пришла? Вот и не отвлекайся! Кстати, а чего это давно не едем?"...

Люда "выглянула" во внешний мир и обнаружила, что "бобик" уже некоторое время стоит на месте перед главной улицей, не решаясь втиснуться в поток машин. "Та давай уже!" - не выдержал завхоз. "Та куда?!" - огрызнулся Лёха, нервно крутя головой. "Ты езжай - он пропустит, куда денется! Время, время!.." - с нетерпеливой убеждённостью рокотал завхоз. "Ну, тогда держитесь..." - вдруг проговорил Лёха и резко перевёл рычаг у себя под боком. "Бобик" дёрнулся вперёд, закачавшись на рессорах и заставив ближайшую иномарку нервно взвизгнуть тормозами, после чего сорвался с места и лихим виражом втиснулся в образовавшийся просвет. "Уй-йо!" - восхитился Олежка. "Можешь, если хочешь", - удовлетворённо пророкотал завхоз. "Могу, но не хочу..." - буркнул Лёха, приноравливаясь к неторопливо-нудному темпу дороги. Люда поняла, что ничего интересного больше не будет и вернулась к самокопанию.

"Итак, на чем мы остановились? А, на личной жизни... которой пока нет и не будет... Не, ну - подлость! Стоит найти симпатичного парня, а его уже какая-то лялька заарканила! Ва-аще!.. Так, стоп-стоп-стоп, мысли позитивно: она выцепила, пускай теперь сама мучается. А нам "нЕма цо мажить о небеских мигдалках" [прим.
– "нечего мечтать про миндаль с неба"], работать надо. Как там сказал пан Ромцю? "Робота, то наше життя, або смерть", о! Вот Миклуха бы меня поняла, Миклуха бы быстро нашла, чем... Мммать-перемать!!! РРРРРРРРР!"

– Эй! Ты чего?!
– неожиданно получила она локтём в бок.

– Чего - "чего"?
– содержательно удивилась Люда.

– Чего рычишь?
– уточнила Юлька.

– Слышь, Рыжая, - встрял Олежка, - а прививки от бешенства ты делала? А то я с тобой в одном "поле" оставаться боюсь. Еще покусаешь!

– Очень надо!
– пробурчала Люда и въедливо добавила: - Пускай тебя Юлька кусает... и царапает.

– Лю-у-уськин!
– возмутилась подруга и снова пихнулась локтём.

Люда зашипела от боли, но смолчала, решив, что на сегодня цирка достаточно. Тем более, что поймала в зеркальце заднего вида быстрый внимательный взгляд водителя. Но Лёха только глянул и отвернулся к дороге, а вот массивный затылок завхоза заинтересовано приподнялся и замер в предвкушении продолжения концерта. Люда набычилась и стала глядеть в окно. С минуту было тихо.

– Ну чего ты плетёшься!
– не выдержал, наконец, завхоз.
– Обгоняй, давай, обгоняй!

– Некуда же!
– попытался возражать Лёха, но высокое начальство, раз уж взялось командовать, то попустить обратно не могло.

– Ты водитель или жаба парагвайская?! По встречной, давай!

– Мы там не вырулим!

– Вырулим-вырулим! Ты рули давай - понабирали тут шоферов...

Лёха нерешительно опустил руку на рычаг, и тут мимо них по той самой встречной промчалась, отчаянно сигналя, красная легковушка с обтекаемыми обводами. Завхоз только успел победно глянуть на водителя и открыть рот, как впереди раздался смачный "бздым!" и к сигналам машин прибавилась громкая ругань. Движение встало.

Лёха в сторону начальства даже не посмотрел и руку от рычагов убрал. Начальство в свою очередь сделало вид, что так оно и надо и до самого выезда на трассу терпеливо помалкивало. Вспухать оно начало, когда они набрали уверенные шестьдесят километров в час, и стрелка спидометра словно примёрзла к этой отметке.

– Чё плетёшься? Давай газуй!
– не выдержал завхоз, когда их в очередной раз обогнал чёрный как ночь джип. Тот пронёсся мимо, будто они и вовсе стояли на месте, но всё же успел пренебрежительно помигать и даже что-то показать из окошка.

– Нормально...
– отозвался Лёха, не поведя и глазом в сторону наглого обгонщика.

– Что нормально?! Что нормально?!
– обиделось начальство.
– Ты не разговаривай, ты газу давай!

– Я никому ничего не даю...
– словно сам себе проговорил Лёха.

Тихо любезничавшие друг с другом Юлька с Олежкой, удивлённо примолкли, а Люда, которая всю дорогу уныло глядела в окошко, вздрогнула и уставилась в Лёшин затылок. Никакой дополнительной информации затылок ей не сообщил.

– Ты не умничай! Сидит тут, как республика Гондурас на своих островах!
– раскипятился завхоз.

– Вы не правы, Данила Петрович, - стоически выслушав всю тираду, вежливо заметил Лёха, - Республика Гондурас сидит не на островах...
– И не прибавил при этом ни метра скорости.

"Галёрка" сейчас же прониклась к нему немым уважением, а в "ложе" побурчали немного про, типа, умных, но смирились. Какое-то время Люда ещё прислушивалась, но продолжения не дождалась и снова уткнулась в окно.