Рыжий, циничный, неприличный

– Ну… в общих чертах осведомлён, – осторожно отозвался Пвел.

– Только в общих? – не удержалась в очередной раз Клео от шпильки.

– Клитор найти смогу! – огрызнулся не пойми с чего Павел.

– Маньяк озабоченный! – прошипела Клео. – Я имею в виду то, что у женщины внутри. Там… Там, внутри, понимаешь? Или ты дальше «найти клитор» не в курсе? К слову сказать, сегодня ночью ты его не нашел!

Павел открыл рот, но что сказать, тоже, видимо, не нашел. Так и стоял с открытым ртом. По щекам его разливался густой темно-красный румянец. Клео чувствовала, что и с ее щеками происходит примерно то же самое.

– Ладно, проехали! – она отвернулась и резко швырнула на кровать джинсы. – Ты в курсе, что у женщины внутри? Про влагалище, девственную плеву, матку, яичники в курсе?

Рот он, в конце концов, закрыл и кивнул хмуро.

– Мы полгода назад по одному делу приговор вынесли. Судили серийного маньяка – убийцу, насильника и каннибала. На женщинах специализировался. Я тщательно изучал заключения судмедэкспертов. Так что… могу сказать, что о женской анатомии я осведомлен. Достаточно глубоко.

Клео почувствовала, что на смену горячему румянцу приходят холодные мурашки. Что? Она не ослушалась? Каннибал?!

– Ладно, извини, – Павел вскинул перед собой руки. – Я не должен был этого… упоминать. Я же говорил, что моя работа – это малоинтересный и даже малоприятный предмет. Забудь. Пожалуйста, давай вернемся к нашим делам. Итак, что там с женской анатомией?

Клео потребовалось время, чтобы снова собраться с мыслями. Но запал скандалить и обижаться пропал окончательно. Она задумчиво вытянула с полки футболку, покрутила ее в руках. И так же, стоя лицом к шкафу и спиной к Павлу негромко продолжила.

– Девочки рождаются с девственной плевой, которая закрывает вход во влагалище. И которая рвется во время первого… полового акта. Строение плевы индивидуально – она может быть разной толщины, формы, разного наполнения кровеносными сосудами и нервными окончаниями. А так же ее может не быть вовсе. От рождения.

– У тебя так? – раздался из-за ее спины быстрый вопрос. – У тебя ее нет от рождения?

Клео покачала головой, все так же не оборачиваясь.

– Нет, у меня она была. Врач сказала, что остались рубчики… следы разрыва. Просто бывают такие занятия… виды деятельности… при которых может произойти разрыв девственной плевы.

– Без пенетрации?

Клео резко обернулась.

– Без чего?!

– Ну… – румянец у Павла немного спал. Но не до конца. – Я имею в виду, без… проникновения…туда… внутрь.

Господи, откуда он это слово выкопал? Наверно, из отчетов этих своих экспертов. Клео зябко передёрнула плечами.

– Да, без, – Клео отправила футболку к джинсам на кровати. – Без проникновения, благодаря внешним воздействиям.

Павел смотрел на нее широко распахнутыми глазами. Будь обстановка другой – Клео бы рассмеялась.

– И какие же это… воздействия?

– К таким воздействиям относят художественную гимнастику – а точнее, шпагаты – продольный и, особенно, поперечный. Во время шпагата девственная плева вполне может порваться. А так же конный спорт и отчасти велосипед – если этим заниматься профессионально.

– Ты это... серьёзно? – Павел по-прежнему выглядел ошарашенным.

–- Вполне.

– И что из этого было у тебя?

– Гимнастика. Маму предупреждала тренер, мне мама сама об этом говорила. Я около шести лет занималась, но больших результатов не достигла. А потом у меня появились другие интересы, и поэтому в четырнадцать лет я прекратила занятия гимнастикой. А во время одного из медосмотров врач сказала, что девственная плева... порвалась. И что для гимнасток это обычное дело. Вот.

На какое-то время наступила тишина. Слышно было только шум дождя за окном.

– Почему ты мне не сказала? – спросил Павел тихо. И по этому вопросу, по его тону Клео вдруг поняла, что он ей поверил. Не то, чтобы ей это было важно, но… Но вообще ситуация сложилась исключительно дурацкая.

– Что бы это поменяло? – буркнула Клео.

– Я был бы нежнее.

– Ты был достаточно нежным!

После этого ее ответа в комнате снова наступила тишина. Которую нарушил легкий скрип половиц. Павел шагнул к ней.

Нет-нет-нет!

Клео резко отступила назад.

Он так на нее смотрит… и это его «Я был бы нежнее». И это ее «Ты был достаточно нежным!». Нет, ей надо, просто жизненно необходимо остаться на какое-то время одной! В смысле, без Павла Тихого рядом. Чтобы все это как-то уложить в голове.

– Выйди, пожалуйста, - Клео заставила себя посмотреть ему в лицо. – Мне надо переодеться.

– Куда ты собралась?

– Работать. Будем с Вячеславом Семёновичем предварительным описанием и каталогизацией заниматься.

– Там идет дождь.

– Не страшно, – Клео снова вернулась к шкафу и достала оттуда пару ярко-желтых резиновых сапог. – К такому повороту я готова.

Глава 3.6

Глава 3.6

***

Павел мерил широкими шагами все пространство дома. Маршрут: «Кухня-прихожая-гостиная-спальня». И обратным транзитом. Только в комнату Клео не заходил. Туда, где сегодня ночью…

Он остановился у окна на кухне и прижался любом к стеклу, за которым сплошной стеной лил дождь.

Идиот. Осел. Кретин.

Нет, слов не находилось. Нет подходящих слов. Но налицо крайняя степень слабоумия, сегодня ночью внезапно выявившаяся у Павла. Кем надо быть, чтобы не понять, что ты у девушки – первый?!

Что он сегодня ночью подумал? Что у девушки давно никого не было? А девушка оказалась девушкой в прямом физиологическом смысле этого слова. И у нее не давно – а никогда никого не было! И ты стал первым, сделал ее женщиной. И ни хрена не понял этого.

Он застонал и сильнее прижался лбом к стеклу. В нем на разные голоса выли мужское самолюбие, инстинкты альфа-самца и что-то еще подвывало третьим голосом. Кажется, совесть.

Как он у нее спросил: «Ты успела?». Какое там к черту «успела»?! Ей не до наслаждения было, она терпела, в то время как сам Павел кайфовал.

Он застонал еще громче, повернулся, закинул голову назад и прижался к стеклу теперь уже затылком. Кажется, капли барабанили ему прямо в мозг.

Идиот-идиот-идиот…

А еще – лох. Потому что только полный лох, неумеха и лузер не смог бы понять, что он у партнерши – первый.

А все потому, что вчера эта самая личность, три-в-одном – лох, неумеха и лузер – была пьяна. На вино лег коньяк, который Паша пил прямо из горлышка, пока ехал в такси. И догмой явился уже конкретно навеселе, а еще заведённый и от того немного злой. А тут она. Такая внезапно послушная. Ласковая. Смелая.