Рыжий и черный

Идо сложила руки на груди — судя по все еще сведенным на переносице бровям, его словам она не верила ни на грош.

— Для престижа района проще пустить огненного петуха, — мрачно предложила она. — Это сожжет все трущобы и прогонит прочь бездомных. А уже на пустыре будет проще построить новый, дорогой квартал. Обычная практика.

Брок сжал челюсти, проглатывая первые просящиеся на язык слова. Продышавшись, он все же выдавил:

— Мы все же пойдем другим путем. И это еще не трущобы, нерисса Идо. Вы не видели настоящих трущоб. Тут живут еще не до конца опустившиеся люди.

— Именно, — подтвердила Идо. — Они еще не опустились до того, чтобы отказываться от своих детей. Так вы никого тут не спасете. Это надо выше в горах собирать одиноких детей — там в трущобах таких полно. Вот для них и надо открывать приюты. А тут нужно иное.

— И что же?

Она спокойно сказала, словно не раз сама все обдумывала:

— Тут нужны ночлежки. Причем бесплатные ночлежки — люди предпочтут заплатить четверть летты за еду, а не за крышу над головой. Тем более, что холодный период заканчивается. Тут нужна столовая. Тоже бесплатная. Тут нужна школа для детей. Да-да-да, бесплатная! Я Вилли в платную-то еле отправляю — он все на устричную ферму бежать пытается. Тут нужно… — она посмотрела Броку прямо в глаза и впервые смутилась: — впрочем, зачем это вам. Вас это не волнует. Вас волнует лишь то, что тут толпы бывших преступников.

Он мягко поправил её — почему-то ему стало важно, чтобы она поменяла свое, абсолютно ложное мнение о нем:

— Вы неправы, нерисса Идо. Меня волнует этот город, как волнует он и леру Игнис. Могу я вас попросить обсудить проекты по открытию ночлежек и столовых с лерой Игнис? Она будет рада с вами поговорить сегодня в Управлении. Вам же все равно туда нужно… — заметив неприкрытый скепсис в глазах Идо, он сделал новое предложение: — Или сегодня в полдень на площади будет небольшое объявление от лица лер-мэра или даже герцога в присутствии репортеров о будущем района. Вы можете прийти туда и помочь замять вчерашнее…

Идо горько рассмеялась:

— Эти проекты абсолютно убыточны. Они ничего, кроме головной боли, не принесут. Вы так легко рассуждаете, словно подпольный миллионщик.

Брок не сдержал смеха, вместе с ожившим Лео и Алистером:

— Не поверите, я он и есть. И даже не подпольный.

Идо равнодушно пожала плечами:

— Рада за вас. Раз все разрешилось с констеблем Байо, прошу покинуть мой дом.

Брок сдержал удивление, признавая её право прогнать их. В конце концов они изначально предвзято отнеслись к неё. Он вышел, подпирая Лео своим плечом:

— Сейчас поедем в управление, с тебя кофе как малость — все парни до сих пор на ногах со вчерашнего дня… Вот же надо так сглупить, Лео! — он поднял руку вверх и пустил сигнал: «Конец операции!»

…Когда полиция покинула её дом, Идо без сил опустилась на стул, на котором до этого сидел Лео. Опершись локтями на столешницу, она сцепила пальцы в замок. Подавив в голосе любые нотки чувств: гнева, слез, обиды или обвинения, — она сухо сказала:

— Насколько я сейчас поняла, молочник не лгал, когда отказался поставлять нам молоко, заявив, что не получил денег за прошлую седьмицу. Насколько я поняла, зеленщик и мясник не обвешивали вас. Насколько я поняла, никто из них не поставлял нам дурной товар.

Девочки, сплотившись в стайку, молчали.

Идо продолжила:

— И обвинение в пропаже носовых платков из галантереи тоже не было облыжным. И словам, что вы никто не в курсе, что случилось с Джоном, теперь нет веры. Надеюсь, ради ваших душ, никто из вас не причастен к его смерти. Заклинаю богами, если вы что-то знаете, куда направился в то утро Джон, если вы знаете что-то о его планах, если вам известно, кто мог ему угрожать, то сообщите… — она все же повернулась к девочкам: — Не мне, полиции. Это важно, чтобы найти убийцу.

Она резко поднялась со стула, оглядывая девочек:

— Планы на сегодня немного поменялись. Сейчас я направлюсь к нашим поставщикам — мне нужно извиниться перед ними за случившееся. Потом я буду в полиции: опознание Джона и разговор с инспектором Одли. Приду к полудню. Прошу, не ходите на площадь — не портите своим присутствием репутацию констебля Байо. Не представляю, как они собираются замять случившееся вчера, ведь это была кража, но удачи им.

Ирма ткнула в спину Тину, заставляя её выходить вперед:

— Тина вообще хорошая! Она никогда не крала и ни в чем не замешана. Мы все уйдем, но Тина и Вилли ни при чем.

Идо обвела всех больным, усталым взглядом — она всю ночь не спала, ухаживая за Байо и боясь, что он отдаст душу богам:

— Я уже сказала: отбывший свое наказание считается в дальнейшем невиновным. Я никого не гоню, но впредь буду строже относиться к деньгам и не подвергать вас искушению.

Эмма прошептала:

— Я верну камею. Я найду деньги и выкуплю её!

Идо вздохнула:

— Опять украдешь?

— Нееет… — смешалась Эмма. — Заработаю… Как-нибудь.

— Камея неважна, — смирилась с потерей Идо. — Боги с ней. Важно иное. Доверие подорвано. Я понимаю, что подозреваю вас зря, но ножи… Я теперь думаю, кто из вас мог… — она осеклась. — Простите. Я неправа. Я не полиция, я не имею права осуждать и…

Ирма снова влезла:

— Я говорила Джону, что не стоит переться на тот завод! Я предупреждала его, что про его хозяина ходят всякие плохие слухи, но он уперся рогом, что обязан вам помогать! Только ж… — она поперхнулась словами, и Идо твердо сказала:

— Ирма, ты должна об этом рассказать полиции.

— Да кто мне поверит! — дернулась девушка. — Я же воровка, мне солгать, как плюнуть…

— И все же, хотя бы попытайся. Если боишься офицеров, я пойду с тобой, — предложила Идо. Она обвела взглядом всю плотную стайку своих воспитанниц: — еще раз… Прошу прощения за недостойные мысли о Джоне. Я никого не гоню. На улицах опасно, а вы все еще дети. И не надо так гневно смотреть: пока вам нет восемнадцати — вы дети. За вас отвечаю я — я пустила вас в свой дом и взяла ответственность за ваши жизни. Только прошу — больше никаких неприятных сюрпризов.

Тина тихо сказала:

— Простите, что привела вчера пилотку…

Идо заставила себя улыбнуться:

— А вот это как раз хороший сюрприз. Он был в беде из-за плохого самочувствия и мог умереть этой ночью на улице. Но вот красть было с его стороны плохим поступком! — все же не удержалась она от нотаций.

Глава 28 День четвертый. Немного легкого безумия

Андре проснулась рано утром — её поднял из постели заказанный телефонный звонок портье. Кутаясь в легкий ренальский халат-хипао и ступая босыми ногами по мягкому ворсу ковра в зыбком свете уличных фонарей, пробивающихся через неплотно задернутые шторы, Андре отчаянно хотелось спать, но горячий душ прогнал сонную хмарь, заставляя быстро двигаться и собираться — Грегори нельзя опаздывать на службу, она должна его вовремя подменить в госпитале. Ночью никто не телефонировал, так что Андре надеялась, что с Лиз все хорошо. Брат не стал бы молчать и скрывать, он бы телефонировал в любой час дня или ночи. Андре, пока горничная накрывала ранний завтрак в гостиной, оделась в свободный спортивный костюм, состоявший из бриджей, теплых гольфов и такого же свитера, твидового пиджака и кепки, позавтракала, поменяла воду в вазе — вчера Анри, словно извиняясь за головную боль из-за прошлого букета, прислал одинокую веточку цветущей вишни. Её розовые лепестки быстро опадали, зато ничем не пахли. Андре помнила, что вишня — символ краткости бытия, его мимолетности и красоты. Только почему-то при виде тонкой, хрупкой ветви в изящной вазе ренальской работы в голову приходило не это, а одиночество. Словно Анри намекал на свою потерянность и поиск родной души. Андре прогнала прочь глупые мысли — принцы не бывают одиноки. Если ей так кажется, то это нужно Анри для чего-то. Она хватила свой саквояж и выскочила в коридор гостиницы — ей еще свежую одежду для брата и Лиз необходимо собрать.