Рыжий: спасти СССР

После того случая с Таней мы с ней виделись дважды, погуляли, словно шпионы, прячась от людей, чтобы целоваться до онемения челюстей. И я понимал, что не любовь это, но нахлынула такая ностальгия по юности, что я как-то сам увлекался и был с Татьяной искренним. А теперь здесь ко мне прижимается ещё более интересный женский организм со смазливой головкой.

– И что, я тебе уже вообще не нравлюсь? – прошептала мне на ухо Лида, практически касаясь своими губами мочки уха.

– Отнюдь, – ответил я.

Девица ждала продолжения, возможно, моей исповеди, жарких признаний и клятв. Но "отнюдь" – было единственное, чего она дождалась во время танца. Знала бы девочка, какие у меня возникали мысли! Но, воздержание от глупости – важная характеристика зрелого ума. А я, смею надеяться, всё же больше человек, проживший жизнь, чем юноша, только вступавший на тропу действительного взросления.

– Козёл! – Лида одарила меня нелицеприятным эпитетом, как только закончился танец.

– Вот шалашовка! – усмехнулся я ей вослед.

Ансамбль сыграл "Шизгара", в душном помещении еще больше стало попахивать потными телами, а я решил пообщаться с комсомолкой Машей. Нет, не ради того, чтобы закрутить интрижку с пухленькой девчонкой, которая, казалось, высыпала на себя целый мешок разноцветной штукатурки, так ярко была накрашена. Я хотел узнать у Маши подноготную городской организации комсомола, кто там за кого. Не упустившая возможности выпить шампанского, Маша наверняка рассказала бы мне много интересного.

Понятно, что пробиваться без того, чтобы стать своим в этой организации, не выйдет. Более того, мне нужна хорошая характеристика от комсомола, чтобы исключить возможные проблемы при вступлении в партию. И лучше Маши всю эту комсомольскую кухню никто не знает.

Что до выпивших, то трезвым мог считаться только я, хотя и выпил немного бренди с некоторыми преподавателями, как и с нужными мне студентами.

Удивительно, но на столах не было алкоголя, кроме пары десятков бутылок шампанского человек на сто, не меньше. И, по большей части, это шампанское так и не было открыто. Зато напиток "Буратино" чудесным образом стал карамельного цвета, а иногда так и вовсе прозрачным. А в туалете будто бы был ликёро-водочный завод, куда приходили уже бывшие студенты, гле наливали в тару предпочитаемые напитки. По шестьдесят рублей с носа – в такую астрономическую сумму нам обошёлся банкет.

–Толян, пойдем покурим! – подошёл ко мне Витёк.

Он перехватил меня на полпути к главной комсомолке потока. Я весь вечер ловил на себе взгляды Витька, которые не сулили ничего хорошего. Обиду на меня копит. Но, как известно, на обиженных воду возят – и балконы на них падают.

– Не курю и тебе не советую, – бросил я и уже собрался уходить, но Витек перегородил мне дорогу.

– Что, зассал? – с вызовом спросил изрядно пьяный Витёк.

– Ты уверен, что тебе это надо, Вить? – вздохнул я.

– Не, если зассал, так и скажи! – Витя сверлил меня осоловевшими глазами.

– Ну пойдем… покурим, – вздохнул я.

Конечно, можно было бы подумать своим взрослым разумом, что этого делать не стоит. Однако новости о том, что Чубайсов зассал, разлетятся по всему Ленинграду молнией. Потом доказывай…

– Ну, и что ты хотел? – спросил я, как только мы вышли на крыльцо ресторана.

Здесь ещё стояло много людей, которые действительно вышли покурить. Курить можно было бы и в зале, как и поступали некоторые приглашённые нами преподаватели. Но большинство всё-таки предпочитали выйти на воздух. Было сухо – в целом Ленинграде неделю не было дождя! – и солнце палило нещадно. Так что мужчины выходили, скорее, чтобы немножко охладиться.

– Пошли туда! – сказал Витёк и попробовал дёрнуть меня за пиджак, но я убрал свою руку.

Сам пошёл за угол, приготовившись не бить, а, скорее, скрутить буяна, которому так сильно захотелось драки.

– Ну привет, любовничек! – сразу за углом стоял громила.

– Вот, Матвей, привёл! Он только что мацал Лидку, – победным голосом произнес Витёк, потом повернулся ко мне и добавил. – Это тебе, сука, за то, что подставил меня с шубой. Илья передаёт, что ты ему должен. С тебя пятьсот рублей.

– Это ты, значит, мою Лидку за жопу мацал? – накачивал себя Матвей, разминая пудовые кулаки.

Глава 4

– Че ссышь? – торжествующе спросил бугай и попер на меня.

Я помню заветы государственного лидера, при котором я жил последние десятки лет. "Если драки не избежать, нужно бить первым" – так гласило наставление одного известного на весь мир россиянина.

Матвей не ожидал, что я подойду к нему вплотную, оттого и не среагировал на мой манёвр.

– Хрясь! – я резко ударил головой в нос бугаю.

Такой коварный удар должен был срубить его наповал, но этот Матвей только пошатнулся назад и согнулся, схватившись занос. И это тоже неплохо, а давать возможность опомниться здоровяку я не собирался.

– На! – всадил я ему, сгорбленному, коленом по бороде.

Вот теперь бугай завалился, однако даже на секунду не вырубился.

– А-а-а! – это навалился на меня сзади Витёк, приноравливаясь душить.

Если бы он не огласил криком свои намерения, то имел бы какой-то шанс ухватиться за мою шею. Однако, на удивление – видно, сработал рефлекс из прошлой жизни – я моментально перевёл руку бывшего дружка и подельника на болевой приём.

– Че Витек, мал клоп, да вонюч – это про тебя? – усмехнулся я.

– Отпусти, сука! – взмолился Витёк.

Я посмотрел на корчащегося Матвея, ослабил хват и пнул коленом под зад Витька. Он свалился на асфальт рядом со своим сообщником.

– Бабу твою, если она твоя, я не трогал – и отшил её. Подойди и поговори с ней! Но захочу, буду с ней, – я чуть повернулся в сторону поднимающегося с колен Витька. – А ты вообще гнида! Решил стравить меня с Матвеем, потому что я отказался участвовать с тобой в темных делишках? Сука и есть!

Я с невозмутимым видом отряхнулся, не показывая своим противникам, что драка с ними для меня также не прошла бесследно. Удар головой был исполнен не лучшим образом – теперь весь лоб гудел. Завтра, наверное, будет ещё и шишка.

– Мой адрес – не дом и не улица, мой адрес Советский Союз, – уже на автомате, по большей части держась за микрофонную стойку, пел вокалист ВИА.

Но всем было уже наплевать на ноты и вообще качество исполнения песни. Празднование выпуска перерастало в вакханалию, за которую многим будет на следующий день стыдно. Как, вон, Лидке, отпрясывающей так, что платье задирается выше пупа. Хороша, чертовка! Я то и дело ловил на себе её взгляд.