Рыжий: спасти СССР

Но нужно и честь знать.

Еще ведь надо подготовиться к работе. Чувствую, легко не будет. Ну и чуточку отдохнуть не помешает, только не в ресторане.

* * *

– Ой! – отреагировала Таня, когда очередной презерватив слетел, как будто отпустили незавязанный надутый шарик.

Действительно, “ой”. “Резиновое изделие номер 2” было изготовлено из довольно толстой резины , но оттого не особо прочной, как резиновые перчатки. И рвались презервативы, и слетали – да и, мягко сказать, ощущения не те. Но без них опасно. Плодить проблемы на ровном месте не хотелось.

– Я заказала Витьку, ты только не обижайся, через Катьку заказала, импортные эти… – смешно было смотреть, как Таня раскраснелась, не решаясь произнести слово “презерватив”.

Только что вытворяла акробатические кульбиты на ковре, привезенном отцу прямиком из Ташкента, а теперь от слова смущается.

В начале июня, когда отец все же умудрился повлиять на график экзаменов так, что у него образовались аж десять свободных дней, родители укатили на юга, в Ялту. У Аркадия Борисовича Чубайсова были свои люди в профсоюзе, так что отличные путевки достать он смог без большого труда. Наверняка, отец мог даже отплатить за услугу продуктовым набором. Так что у нас с Таней теперь были ежедневные кардиотренировки. Я начинал привыкать к бурной и регулярной половой жизни.

– Тань. Я не хочу, чтобы ты что-то заказывала у Витька. Дело, конечно, твое, ты вольна поступать, как знаешь, но мне это не нравится, – сказал я, когда мы уже лежали на ковре, усталые, довольные, созерцающие потолок.

У отца руки росли откуда надо, так что в доме, на потолке, в изобилии была лепнина. Вокруг чехословацкой хрустальной люстры, по большому блату и за большие деньги купленной отцом, был вылеплен круг, внутри которого шли розочки. Это прямо шик по нынешним временам.

– Останешься на ночь? – спросил я Таню.

– Останусь. Я уже поговорила с Катей, она меня прикроет. Но у меня послезавтра экзамен… Нет, все равно останусь, – девушка подхватилась. – А ты не голодный? Я же быстро, я умею.

Интересные виды открылись мне, когда Таня встала, увлекательный орнамент. Но есть действительно хотелось.

– Там размороженная венгерская курица. Придумаешь, что с ней сделать? – спросил я.

– Венгерская? Это которая в упаковке – и потроха в отдельном мешочке? – удивилась девушка.

– Она и есть.

В отличие от “синих кур”, которые в Советском Союзе встречались повсеместно, по крайней мере, в Ленинграде, как в городе первой категории обеспечения, венгерские куры больше всего были похожи на привычных мне бройлеров из будущего. Белые, пухлые, с ощипом таким, что не приходилось дополнительно осмаливать перья на конфорке. Короче говоря, одно удобство. А особенно в такой период, когда и ухаживания ещё не закончены.

И даже для Тани, девушки из очень богатой по советским меркам семьи, а ее отец начальник СТО, четвертой по номеру, из четырех существующих в Ленинграде, такие куры были редкостью.

– Я ее смажу майонезом, чуть посыплю лимонкой… Пальчики оближешь, – воодушевилась девушка.

– М-м-м! Насчет оближешь…

– Ай, да что ты! Потом, утомил уже. Поесть нужно, – будто сварливая жена, сказала Таня, потом осеклась и внимательно посмотрела на меня. – Витя сильно злой, Толь. Говорит, что теперь какой-то Илья будет с тобой конкретно разбираться.

– Я боюсь за тебя, – шепнула она. – Хочешь, я дам денег, чтобы Витек отстал? У меня есть, ты же знаешь, что мой папа…

– Нет! – жестко отрезал я.

– Но ты же потом отдашь! Это просто в долг!

Я медленно покачал головой. Таня кивнула в ответ и шмыгнула в кухню.

Проблема моя, и втягивать в нее Таню я не буду. Хотел бы её «решить», так и выполнил бы обещание, данное прежним Толей и обеспечил доступ к норковым шубам через отца. Схема там простая: за норку интурист дает джинсы, например пятнадцать или больше пар. Ну а после эти джинсы продаются с наваром больше тысячи рублей с одной сделки. Да, заработать можно хорошо, но таким Макаром я не повлияю на Советский Союз. Поэтому нет – твёрдое и категорическое.

– Лучшая помощь от тебя, если только ты сама захочешь, это подсказать о том, что делает Витек, и предупредить меня о его очередном глупом поступке, – сказал я.

Катя-то, девушка Витька, его, вроде бы как, в скором времени жена, все равно остается подругой Тани. Хотя после выпускного девчонки и общаются разве что тайком от Витька. А тот как с ума сошел. Вот что “золотой телец” делает с людьми! Получив от меня отставку, а потом еще вдогонку и по морде, он все равно думает силой приобщить меня к своим делишкам.

Илья, Илья… Кто это такой? Насколько серьезный человек? Все, что я о нем успел узнать – он контролирует часть ленинградской фарцы, и далеко не большую ее часть. Длинные у него руки? Но все равно, не стоит прогибаться под изменчивый мир, пусть лучше мир прогнется под нас.

– Так ты поговоришь с Катей насчет делишек Витька? – выкрикнул я в сторону кухни.

– Поговорю! Но она такая… влюбленная в него, слушать ведь не станет, – отвечала девушка.

Я поднялся и, чтобы не надрывать голосовые связки, тоже пошел на кухню. В переднике на голое тело у плиты стояла счастливая девушка с растрепанными светлыми волосами и раскрасневшимися щечками – то ли от стыда за то, что только что вытворяла, то ли от прилива крови после физических нагрузок.

Поддавшись порыву, я подошел и обнял девушку.

– Я сделаю для тебя все, что хочешь! – прикрыв глаза, сказала Таня.

– Все? – игриво спросил я.

– Что, еще раз? – удивленно спросила Таня.

– Ты о чем? – издевался я над девушкой.

Таня зарделась. Я догадывался, что она имеет в виду. Но подумалось о другом.

– Слушай, вот что. Твой отец ведь работает на станции обслуживания автомобилей? – уточнил я.

– Да! Починить машину нужно? Так я договорюсь. Отец любит меня, он сделает все, что я попрошу. И денег не надо, – обрадовалась Таня, которая, видимо, искренне хотела мне угодить во всем.

– Да, нужно. “Волгу” двадцать первую починит? – спросил я задумчиво.

В голове родилась интереснейшая мысль, как сделать маленький шажок на пути своего становления неким авторитетом в ПТУ. В училище есть на балансе “Волга”, об этом знают все, особенно была в курсе вахтерша теть Даша. И это головная боль и директора, и комитета по образованию. Машина есть, и не только в моем ПТУ, все профтехучилища в свое время получили такие машины, списанные с таксопарков, но, как считалось, должные ещё послужить на благо образованию.