Рыжий сводник для убежденного холостяка

цветами Лешка. Он долго топтался вокруг кадки с огромным ветвистым фикусом, цокал языком, что-то мерил

и только потом сказал.
– Его надо брать! У девчонок в квартире угол пустой у окна. Он там хорошо станет!

Сразу пять ошарашенных пар глаз уставилось на него. Даже продавщицы онемели от такой

хозяйственности.

– Так, все пошли вон! Ждите на улице!
– обратился Кир к друзьям, а потом развернулся к продавцам.
–

Милые дамы, мне белые розы, подлиннее, все, что есть, и быстро!

Через десять минут он стал обладателем тридцати пяти большущих белых роз. От их аромата очнулся даже

Филя. Рыжая мордочка с сонными глазами высунулась из одеяла и громко чихнула.

– А этот что здесь делает?
– удивился Кир.
– Только не говорите, что он сам попросился с нами!

– Он здесь квартиру спасает... От хаоса!
– уверенно заявил Леха.

– Мою машину вот никто не пожалел!
– возмутился под нос себе Гошка.

– Рули уже!
– ответили хором трое.

Вскоре место назначения показалось на горизонте. Все, кроме Кира, продолжали переговариваться о чем-то

своем, травить анекдоты. Ему же было не по себе.

Как мальчишка, нервничал, придумывал все новые и новые фразы, представлял встречу и не мог понять, как его так угораздило. Жил себе еще две недели назад припеваючи, бед не знал. Красивая любовница, спокойная жизнь и тут... Исцарапанный холодильник, рыжий вредный кот и такое волнение!

У подъезда друзья перекрестили ходока и отправили с Богом.

Глава 14. О гордых женщинах и отчаянных мужчинах

Часть 1.

Грабовский по-хозяйски развалился в кресле. Спешить ему сегодня не было нужно. Дома по-прежнему

зверствовала теща, а несчастных студентиков он и так всех завалил на зачете. Пусть доучивают.

Вика истребителем носилась по квартире. У девушек это почему-то называлась «генеральная уборка».

Общие принципы он понял сразу, только вот зачем ее делать каждый день?..

Хорошо, хоть кавалер ее сегодня не появлялся.

Он ничего не имел против лысого. Одно в нем было плохо - рост! При таких великанах профессору

Грабовскому было некомфортно. Вроде простой комплекс, но уж чересчур высок был этот Лешка. Почти

полметра разницы кого угодно заставят чувствовать себя лилипутом.

Василиса опять заперлась у себя в комнате и не впускала ни с плюшками, ни с книжками. Благо, в

подобной ситуации они три года назад уже бывали, так что слишком больших неприятностей ожидать не

следовало. Вены резать не станет из-за брезгливости, а сильнодействующих лекарств в доме испокон веков не

водилось. Грабовскому даже казалось, что эти две дамочки вообще болели только ПМСом.

Утро по всем признакам можно было считать удавшимся, если бы в дверь не позвонили.

Достаточно было глянуть на подозрительно покрасневшее лицо Вики, как вопрос о том, кто пришел, закрылся сам собой. Девушка, включив задний ход, скрылась в кухне и закрыла за собой дверь.

Грабовский остался сидеть. Он здесь не был ни гостем, ни жильцом, и вообще... «А раз призраки двери не

открывают, - рассудил он, - то пусть звонят! Звонок у девчонок противный, долго сами не выдержат».

Как всегда, Александр оказался прав.

– Вика, открой дверь! – спустя несколько секунд послышалось из комнаты Василисы.

Вместо ответа Вика открыла на кухне кран и стала шумно греметь тарелками.

– Шурик, будь человеком, открой!
– раздался жалостливый голос из комнаты.

– Не, я так не играю, я к вам в мажордомы не нанимался. Сама открывай!

Через секунду Василиса фурией вылетела из спальни. Все такая же зареванная, со спутанными волосами, в

старой майке до колен, но злая. Вот эта злость профессору очень понравилась. В прошлый раз они с Викой ее

две недели разозлить не могли.

Бросив на Грабовского и в сторону кухни яростный взгляд, девушка двинулась к входной двери.

Когда оттуда показался гигантский букет белых роз, профессор пожалел, что презентовал дедушкину каску

в музей Великой Отечественной войны. Сейчас этот головной убор был бы кстати.

– Здравствуй, Василиса, - только и успел сказать Кир.

– Батюшки, кто к нам пожаловал!

Девушка тут же выхватила из его рук розы и, недолго думая, принялась лупить гостя.

– Подлец! Мерзавец! Предатель! Бабник!
– она изо всех сил била его белоснежным букетом и с каждым

ударом выкрикивала новое оскорбление.
– Кобелина московская! Врун! Сукин сын! Предатель!

– Было уже...
– уходя от новых ударов, обидчиво выкрикнул Кир.

– Ах, тебе новое подавай! И женщину в каждом городе новую, и оскорблять с фантазией!

– Васенька, милая, я с миром пришел...

45

Но девушка не останавливалась. Почти все цветы осыпались от жестоких ударов. На площадке лежал

целый ковер из лепестков. «Это хорошо, что колючки срезаны!» - подумал про себя Кир, еле-еле увернувшись

от нового шлепка.

– Господи, как ты мог? Я ведь, как дура, влюбилась, поверила, в Москву приперлась!

Казалось, что избиение никогда не прекратится. Тут Василиса на секунду отвлеклась на странное движение

позади мужчины.

Прямо за спиной Кира с самым заинтересованным видом усаживался на бочок знакомый рыжий котенок.

«Вот только этого субчика с челобитной не хватало!» - возмущенно подумала она.

– Ты почто скотину принес?
– тыча голым веником за спину, спросила девушка.
– Хорошо, что человеческих

друзей не приволок. Совсем без группы поддержки не можешь, Пивоваров?

Кир резко развернулся. Филя не обращал на него внимания. Желтые глазки упрямо рассматривали