Ржевский. Том 2

— Шутишь? Или обидеть норовишь? Гусары денег не берут, — напоминаю. — Особенно с баб. Нашёл на ком расчёты строить!

— Я-то согласен, Мить, — вздыхает дед. — И горжусь тобой. Но это же не ответ на мой вопрос.

— У меня есть семь планов. Один из них уже частично реализован, второй и третий полностью готовы и начнутся в ближайшее время. Четыре штуки — запас. С оборотными деньгами возможны проблемы по инерции какое-то время, но до конца царского моратория должен успеть.

— Успеть что? Это за месяц, да?

— Да. Рассчитаться со всеми нашими долгами, — загибаю первый палец. — Привести в порядок периметр нашей с тобой территории, — второй. — Автоматизированную систему охраны поставить, причём такую, чтоб местными магами не проходилась, — третий. — Остальные дома дооборудовать как Первый, — четвёртый палец. — Школу нормально окончить и в Академию или Университет поступить, — пятый. — Пока, правда, не решил, куда именно.

— Эк тебя жизнь покрутила, — старик с опаской смотрит на меня. — Хотя, после такого боя с Эмиратовскими… Соратники есть у тебя?

— Шу Норимацу — официально партнёрша. С договором, в совместном проекте, уже начали вместе двигаться.

— Нормально ты пальцев назагибал, — погружается в размышления дед.

— Это ещё не все, — поднимаю вторую руку. — Снять обременение с имения, — шестой палец. — Сделать на этом основании паевой взнос в будущую компанию с Норимацу…

— СТОЙ! Кто ещё в той компании будет?

— Никто, — удивляюсь. — По плану и предварительному договору — только мы с ней. Ни о ком третьем речи не было, да и не нужен нам никто.

— Знаешь, если бы ты о ком ином из её рода вспомнил, я бы ещё подумал, что сказать, — Трофим Барсуков закусывает нижнюю губу. — Но она… пойдёт, короче. Годится.

— Я чего-то не знаю?

Смысл выяснить есть, раз я раньше не озаботился.

В аристократических семьях, как оказалось, деда ориентируется — вон, даже Мадину упоминанием её пращура походя так зацепил, что она едва не прыгала от избытка эмоций.

Если же припомнить, какого рода личные рекорды мой предшественник в японских источниках ставил, да с каким контингентом, то и вовсе.

Лучше позже ситуацию с близким и знающим провентилировать, чем никогда.

— Норимацу в Мицубиси и среди людей Ивасаки самые нормальные. Можно сказать, такие, как мы, только менее знатные. Хотя и более богатые, — задумчиво рассказывает старик. — В том веке после войны их тогдашний предок двадцать пять лет в Южном Море один воевал: его связной амулет накрылся, он приказа не получил, что война кончилась.

— Хренасе.

— Да. Маги огнестрел запретили, а он в историю вошёл как Последний Самурай Японии: единственный, кто четверть века после запрета оружия этого самого оружия не складывал. Пока его сотник бывший лично туда не прибыл и его не забрал, резал всех подряд, не разбирая, кто есть кто по паспорту.

— Достойный человек, — кажется, понятно теперь, почему Шу на вопросах чести так повёрнута. — Четверть века одному против мира воевать…

— Ивасаки потом банально стали бандитами, — продолжает дед. — А Норимацу при них в Мицубиси — типа единственные из всех, кто себя ничем недостойным не запятнал. Несмотря на. Хотя и непросто им порой приходится.

— Оба-на. Спасибо за информацию.

— Да не за что, — пожимает плечами старик. — У меня от тебя секретов нет, ты просто раньше не спрашивал. Я думал, сам знаешь.

— Нет. По дурости не спрашивал, не от большого ума.

— В общем, к самой своей Норимацу спиной можешь поворачиваться смело — их слово с нашим в одной цене. А вот к остальным из их клана…

— Об остальных и речи нет, — качаю головой. — Она пока вообще у меня остановилась именно поэтому.

— Слушай! — глаза родственника вспыхивают живым интересом, а лицо розовеет. — Японки, в отличие от Залива, на интим совсем иначе смотрят! И изощрены, если верить кое-каким семейным хроникам, дальше некуда! Ты там случайно не нырнул…? Куда надо…? Разок-другой?

— Если бы, — ворчу.

Настроение мгновенно падает вниз не пойми с чего.

— Ладно, тебе спать пора, мне работать, — закругляю беседу.

— СТОЙ! Ты не все пальцы загнул, которые хотел, — напоминает дед. — Ещё о каких-нибудь планах расскажешь?

— Вернуть наш Независимый Титул, без которого остались, послав царя. Ржевским вернуться в Совет Города.

Можно было бы ещё сказать про маговышки Шу, которые с уклоном в техно — и про долю рынка связи в городе, которую мы хотим отобрать — но это уже не моя информация.

Без разрешения партнёра раскрывать не имею права.

— Спокойной ночи, — светлеет взглядом старик тоже не пойми с чего. Ну и беседа. — ДИМ!

— А? — в последний момент удерживаюсь, чтобы не разорвать соединение.

— Не нервничай из-за баб? Будет и на твоей улице праздник.

— Я тоже так думаю. Спокойной ночи, деда.

Шу Норимацу, клан Ивасаки, группа Мицубиси.

— Она сейчас как проорётся, я её заставлю тебе магией поклясться. Просто чтобы на твоё лицо ещё раз посмотреть, когда ты клятву увидишь.

— Ой. — Шу принялась лихорадочно шевелить извилинами, заново оценивая ситуацию.

Как оказалось, Ржевский на неё кое в каком моменте рассчитывал. В очень неоднозначном, весьма деликатном, но тем не менее.

— Чтоб ты наивных вопросов не задавала, когда тебе дважды всё разжевали, — окончила достаточно откровенное пояснение чужая принцесса.

Японка, начавшая с пятого на десятое понимать язык Залива за этот день (ну или угадывать предмет разговора), добросовестно дождалась, пока менталистка успокоится и переведёт ей текст близнеца полностью и точно.

— Подтверди магией, — попросила она спокойно, не сводя глаз с Наджиб.

— Ржевский хотел с тобой секса. Пришёл наверняка за этим, — та буднично пыхнула с ладони фитильком плазмы. — Перед этим он подкатывал и к нам. Мы с Далиёй ему отказали, точнее, я поставила условие. Оно его не устроило.

— Спасибо…

— Эй, о чём задумалась?! — потребовала Наджиб.

На соседней кровати с любопытством ожидала ответа её близнец.

— Извините, это наши личные с партнёром отношения. Я не думаю, что стоит их обсуждать тут. — Шу подняла глаза. — Кто в душ первым?