Ржевский. Том 2

— Не получить по яйцам, — добавляет аль-Футаим на своём языке. — С носка от всех троих.

— Но для создания подобающего комфорта ВАМ мне ещё большие финансы требуются, чем на профессионалок почасовки! — Ничуть не смущаюсь, потому что поздно стесняться. — Согласитесь, они достаточно бюджетный вариант досуга? — искренность, искренность, только искренность. — В сравнении с подарками монархам и вам?

Первым делом, как денег раздобуду, надо Далие за эту ванну отдать, кстати. Чтобы личных принципов не нарушать.

А предшественник, судя по его памяти, любил повторять, что порядочные женщины обходятся намного дороже, чем те, которых позвала Норимацу. Непонятно только, как это сейчас деликатно вслух сформулировать.

Или не надо ничего формулировать, так сойдёт?

— Интересно, это был комплимент или оскорбление? — задумчиво изрекает принцесса.

— Не оскорбление. Мужчина должен обеспечить всех женщин, которые от него зависят. Согласна? Как и гостей?

— Да. Полностью совпадает с обычаями нашей страны.

— Вот я пока этим и займусь! С учётом твоего титула, мне ещё тут вам условия подобающие создавать, поскольку я очень рад вас видеть, — разворачиваюсь и рысью направляюсь к заждавшемуся Самбуру. — Встречайте тех баб без меня, защиты по периметру пока нет, — бросаю тихо через плечо. — Только не говорите никому.

* * *

— Дмитрий, спасибо, что приняли в такой час и не отказали. Со своей стороны гарантирую полную конфиденциальность того, что здесь увидел и понял. — Ювелир, миновав голографическую пародию на охранную систему, цепким взглядом смотрит по сторонам.

Кое-что напоминает. Из прошлой жизни. Вернее, кое-кого.

— Только пару часов тому реконструкцию затеял, — говорю чистую правду. — В самое ближайшее время приведу всё в порядок, но несколько дней может уйти.

— Вы своими руками работаете? — удивляется гость. — Как и у меня в салоне? День удивлений.

Вместо ответа схожу с тропы, поднимаю и переставляю в сторону изрядного размера обломок скалы. Обычным людям не под силу.

— Знаете, после вашего ремонта артефакта Её Величества я уже не удивлён, — Самбур задумывается и замедляет шаг. — Давайте в избу не пойдём? У вас здесь такая природа хорошая, для центра нетипичная; погуляем по периметру вдоль забора? То, что сами работаете, для меня даже лучше… чужих нет…

Какое-то время шагаем молча нога в ногу.

На другом краю имения, в сотне ярдов, со стороны южной дороги появляются те самые профессионалки Норимацу. Судя по тому, что внутрь ведёт их лично Наджиб, в мозгах у них порядок и компрометирующих намерений нет.

— Можем и до утра погулять, если хотите, — хихикаю после двухминутной тишины. — Заодно доразведаете всё то, о чём ваши датчики пока не доложили.

— Как вы поняли?! — его брови становятся домиком. — На вас нет ни одного прибора, ни одного амулета! Вы не маг и не менталист!

Разовый бонус на технику, но вслух не скажешь. А техно в кармане Самбура, людям невидимое, для меня красным достаточно ярко светится.

Сомнений в назначении прибора нет — он в пульсирующем режиме сканирует. А зачем со сканерами по чужим охраняемым периметрам ходят, мне объяснять не надо.

— Анатолий Михайлович, если вы мне сообщите, что именно хотите на моей земле выяснить, возможно, я смогу сэкономить вам время. — Выхожу из обычного амплуа Ржевского и превращаюсь в себя-прежнего.

Насколько успел заметить по Мадине, такой мой переход на контрасте на собеседников больше всего действует.

— Давайте, — ювелир подбирается, озадаченно наблюдая за моим лицом. — Дмитрий, первое. Я хочу искренне вас поблагодарить за помощь и защиту в нужное время. За то, что вы против самого Воронцова не побоялись выступить, заступаясь за меня.

— Не за что. На моём месте так поступил бы каждый.

— Если бы, — Самбур глубоко вздыхает.

— К тому же, говоря технически, вас защитили люди Эмирата и, ситуативно, Шу Норимацу.

— Это же ваши люди! За ними же стоите вы! — отмахивается собеседник. — Если бы вы такой разный народ не организовали, никто бы мне и не помог. Так и остался бы овощем, а всё, что нажито непосильным трудом… — он не договаривает.

— Вы заблуждаетесь. Случившееся — действительно плод случайности и личных качеств моих спутниц.

— Возьмите. — Самбур лезет во внутренний карман, чтобы протянуть мне о-о-очень пухлую пачку банкнот. — Давайте считать это количественным выражением моей благодарности. Не люблю быть должным.

Здесь только рассмеяться.

Что и делаю, засунув руки в карманы, разумеется, к наличным не прикасаясь.

Он сперва недоуменно останавливается, затем догоняет меня, заглядывая в лицо:

— Что вы этим имеете ввиду?!

— Анатолий Михайлович, милый, — улыбаюсь своей прежней улыбкой, не местной. — Вы же в людях разбираетесь, обо мне тоже справки навели. Вопрос в лоб: есть что-то в этом мире крепче, чем слово Ржевского?

— Занятная постановка вопроса, — собеседник спотыкается. — Сходу не назову. Но пока не улавливаю связи: любая работа должна быть оплачена.

— Вы не обидитесь, если я вам процитирую свою подопечную?

— Почту за честь. Я понял задним числом, что это она тогда в салоне… неважно. Я умею быть благодарным! Так почему не берёте денег? Что на этот счёт ваша менталистка говорит?

— Никогда не считай других глупее себя, — смеюсь с высоты своего опыта (не Димы Ржевского). — Анатолий Михайлович, беспредела в молле я творить не позволил, по мере сил, не в расчёте на ваш гешефт. А исключительно из принципов своего рода и фамилии.

— Ох. — Ювелир смотрит на меня поверх очков.

— Разменивать бесценное на ваши ассигнации, — указываю пальцем на банкноты в его руках, — вы согласитесь, не самая умная конвертация с моей стороны?

— Даже боюсь спросить, правильно ли я вас сейчас понял.

— Правильно, — киваю уверенно. — Если у человека, всю жизнь работающего с банковскими металлами и натуральными камнями, понятийный аппарат от моего отличается, то я в этом мире ничего не понимаю.

— Вы планируете какое-то сотрудничество. — Самбур тоже преображается.