С 3

Представил лицо Курбанова, читающего мой рапорт, и чуть пельменем не подавился.

– Ты чего такой задумчивый? – после того как огрел меня по спине пару раз, Ситников вновь уселся за стол.

– Да вспомнил кое-что. Ладно, это потом. Не отвлекаемся. Сейчас у нас другая задача, - отмахнулся я от расспросов.

– Это точно, - посерьезнел инспектор. – Скоро все должно решиться.

Точной даты проведения операции еще не было. Все зависело от того, на какой день Пахоменко договорится о встрече с Цепиловым. Да, взяткодателем будет Пахоменко. Первоначально его не планировали использовать напрямую, только как источник информации, но недавние события показали, что задумавшей крутить свои комбинации пешке требуется вправить мозги. Именно из этих соображений Пахоменко был направлен на передовую.

Об изменении диспозиции я сообщил ему вечером. Дождался, когда он приедет домой, помахал рукой и заманил в расположенный рядом сквер.

– Мы так не договаривались! – ожидаемо отреагировал торговый чиновник.

Минут пять кричал, угрожал и требовал встречи с главным.

Шафиров выходить из тени пока не спешил, поэтому, чтобы сломить сопротивление, я дал почитать Пахоменко откровения Фоминых, в которых он тоже фигурировал. Проникся. Тон поубавил, в голосе стала слышна обреченность.

– Но ведь Цепилов меня сдаст. Расскажет, что взятку я ему не впервые даю, а делаю это регулярно.

– Эти показания не войдут в протокол допроса, - уверил я его. Свой человек в областном управлении торговли Шафирову пригодится, так что я был уверен, полковник отгородит Пахоменко от неприятностей. – Да и не дурак Цепилов добавлять себе эпизоды, ведь от их количества зависит срок заключения.

В общем, хоть и с трудом, но консенсуса мы достигли.

Пока я был занят своими делами в Отделе что-то изменилось. В воздухе чувствовалась некая нервозность. Озадаченный этим открытием, я рассматривал коллег на утренней оперативке. Лица напряженные, как будто ждут чего-то. От предвкушения этого чего-то у Журбиной руки спокойно не лежат, и чтобы это скрыть она спрятала их под стол, положив на колени. Но я сижу на кресле, немного в отдалении от остальных и все прекрасно вижу. У Панкеева глаза бегают, и он то и дело поглаживает лысину. Курбанов мрачен и зол. Одна лишь Акимова непроницаема.

Разгадка не заставила себя ждать. Она заявилась ко мне в кабинет в образе Журбиной.

– Мамонтов где? – начальница только сейчас заметила отсутствие одного из сотрудников.

– Повестки разносит, - дежурно соврал я. Так-то Мамонтов был в гараже, чинил выделенный нам Шафировым старенький Москвич. Но Людмиле знать об этом незачем.

– Тогда пока ты подпиши, - она подсунула мне под нос напечатанный на машинке рапорт.

Пробежал текст глазами и вернул Журбиной.

– Не буду.

– Что значит не будешь?! – уязвленная отказом закричала начальница.

– Это значит, что я не буду ставить подпись под этой хренью, - доходчиво разъяснил я.

– То есть, по-твоему это хрень?! – Журбина потрясла рапортом.

– Дурнопахнущая хрень, и когда она рванет, нас всех заляпает.

– Замараться значит боишься, - со злостью выпалила она.

– Не хочу, - подкорректировал я.

– Понятно, - прошипела аки змея начальница. Выражение ее лица ничего хорошего мне не сулило. – То есть тебе плевать, что твоих коллег всячески оскорбляют и называют шлюхами?

– Ты передергиваешь. Да, Курбанов был некорректен в высказываниях, но напрямую, адресно он никого из вас не оскорбил.

– Ты это сейчас серьезно или в тебе взыграла мужская солидарность?!

– Не вижу состава, - в отличие от Журбиной я не кричал, слюной не брызгал, по кабинету не метался, спокойно сидел на своем рабочем месте и аргументировал.

– А вот я вижу! Он совершил должностной проступок! Он женщин-следователей сравнил со шлюхами! Таким не место на руководящих должностях! Да он не только нас не уважает, он ко всем так относится. Тебя так вообще терпеть не может, постоянно придирается, алкашом называет. А ты его покрываешь!

– Никаких гадостей он мне не делает, не подставляет, черту не переходит. Всего лишь пытается сделать из меня образцового сотрудника. Но у него ничего не выходит, вот он и злится, - парировал я, мысленно же привел еще один довод – ревность. Не только к Зудилиной, но и к Митрошину, и в целом к моему положению. В Отделе многие считают, что у меня волосатая лапа наверху.

– Да, он просто выжидает! Курбанов тебя съест, как только представится возможность!

– Съест, не съест, а когда меня от должности отстранили, он единственный кто меня навестил.

– Да он к тебе пришел, потому что Головачев его к тебе отправил - удостоверение вернуть, которое Курбанов у тебя незаконно изъял!

– Главное поддержка, а не ее причина, - настаивал я на своем, пытаясь избежать участия во внутренних интригах. Не до них мне сейчас.

Журбина закатила глаза, реагируя на мою тупость, а я продолжил:

– Я вот не понимаю зачем тебе все это надо? Какая твоя выгода? Думаешь, если Курбанова снимут, то тебя в первые замы переведут? Тебя даже в должности еще не утвердили.

– Утвердили. Приказ уже готов, мне в кадрах шепнули, - лучась самодовольством, поделилась новостью начальница.

– Поздравляю. Но все-равно не вижу причин для конфронтации с Курбановым.

– Мы с ним не сработались, - процедила Журбина.

Ну да, кому понравится, когда открыто говорят, что ты не вытягиваешь работу с подразделением.

– И кто займет освободившееся кресло? Акимова? – догадаться было несложно кто является основным выгодоприобретателем от раскручивания этой истории.

– Почему бы нет? Ты что-то имеешь против? – дерзко ответила Журбина. По ходу, она даже не понимала, что Акимова ее использует.

– Да мне плевать, - сказал я чистую правду.

– Если это так, почему тогда отказываешься помочь?

– Не хочу замараться. Мы же это уже выяснили.

Начальница недобро прищурилась.

– Вижу уже позабыл, чем ты мне обязан.

– Я тебе очень благодарен, что ты меня натаскиваешь, - уверил я ее. – Лучшей наставницы не найти.

– Хорошо, скажу прямо, - не удовлетворилась она моей реакцией. – Я прекрасно знаю, кто выкинул ту бутылку из окна и куда делся Ксюхин плюшевый медведь! Но я об этом молчу. Так что ты мне должен!

Глава 23

Журбина нависла над соседним столом, упершись в него руками, победно скалилась и ждала капитуляции, а я страдал от неудобного стула без мягкой сидушки и подлокотников, размышлял, где бы раздобыть нормальное офисное кресло и перебирал в уме варианты устранения невесть что возомнившей о себе начальницы.

На сбор компромата нет времени. Рассказать о заговоре Курбанову - тоже не вариант. Слив информации, судя по царившей на утренней оперативке атмосфере, и без меня случился, да и не поможет это заткнуть рот Журбиной. Ввязываться с ней в открытое противостояние сейчас, в преддверии рассмотрения компетентными органами вопроса моего выезда за границу – можно сразу попрощаться с положительной характеристикой, ведь Журбина останется единственной из руководства если Курбанова сместят. К тому же та злополучная бутылка летела в сторону Шафирова, и мне бы не хотелось, чтобы до него дошла компрометирующая меня версия событий.