С черного хода
Шрифт:
Иду, иду…
За заваленным огрызками и бутылками столом сидело трое, четвертый валялся на диване в бессознательном состоянии… или спал? Но уже не важно. На меня поднял взгляд только один из команды. Краснорожий бородатый здоровяк в заляпанном, растянутом тельнике. Лицо верзилы исказилось недоумением, но в то же мгновение, девятимиллиметровая пуля, со слышным даже через грохот выстрела стуком, проломила ему лобную кость. Брать в плен я никого не планирую…
Остальные мужики в каюте в каюте умерли, так и не поняв откуда пришла за ними смерть. Правда, в валяющегося на диване мужика пришлось дострелять магазин. Голову не было видно, а в туловище лучше бить с контролем.
Потянул из кармашка запасной
– А-а-а… С-сука-а-а… задавлю-ю ур-рода… – неизвестный навалился и стал колотить меня куда попало кулачищами.
Люгер брякнув, улетел куда-то под стол…
М-мать… вот же шестой… какой же ты здоровый, урод…
Кинжал с легким хлюпом вошел ему в бок, потом еще раз… и еще…
– Да что же ты сдыхать не х-хочешь, с-сука… – я едва вывернулся и засадил клинок, сбоку в голову. Тонкие височные кости с хрустом уступили золингеновской стали, мужик несколько раз взбрыкнув ногами, наконец затих.
– Млять… млять… – я дотянулся до пистолета и воткнул наконец в рукоятку магазин. – Млять… дурень… надо было сразу уходить в сторону от двери… С-сука, а еще инструктор…
Матеря себя последними словами, сместился в угол каюты держа под прицелом дверь и подождал несколько минут.
Все… вроде все. Зачем-то еще раз пересчитал трупы и пронесся по шхуне клиня все люки подручными предметами. Не должен соврать Курт, но хрен его знает. А если седьмой материализуется?..
Вернулся в кают-компанию и спихнув труп, уселся на диван. Потянул со стола бутылку, с изображёнными на ней артиллерийскими фортами стоящими в волнах.
– Кронштадтская особая?
Хороший глоток обжигающей жидкости, почти сразу утихомирил надрывающееся сердце.
– Ну да… водочка она завсегда пользительно… – я подавил в себе желание высосать сразу всю бутылку и закинул в рот кусок масляно отблескивающего под светом лампочки балыка.
– М-м-м… Пойдет… но все потом, – вышел в рубку и поискал глазами рацию.
Мама дорогая, а на хрена все эти рычажки, рычаги?.. Голову сломаешь, а бронзы сколько зафигачили. М-мать… где же рация. Ага, вот же она… на панели закреплена. Сука, какое же здесь все маленькое и нахрена было ее под телефон стилизовать с бронзовыми завитушками. Так… частоту они скорей всего не сменили. Как же она?… Твою мать… циферки зеленые…
– Фрау СС – ответь Лешему…
– Сам дурак… не знаем никакого Лешего… – Катарина отозвалась мгновенно. – Ты! У тебя все получилось! Ты целый?!
– Да, все получилось. Как обстановка? Не слышу доклада фрау СС. Прием…
– Дурак, какое СС?.. Нормально, но поспать нам не получится… Тут такое!.. кажется трупы жрать из леса все зверье собралось. Б-р-р… Хрустят, лают, шипят, воют…
– О-отставить панику. Не стреляй, пока не нападают. Сидите как мыши. Я с рассветом вернусь. Как поняла фрау СС? Прием…
– Да поняла, поняла… Еще раз назовешь так, пристрелю. У меня позывной «Ундина». Понял?.. г-м… Леший? Waldschrat? [9] А тебе идет…
– Понял. Я тут нашел еще одну девушку. Джулию. Она целая, а вот ее парня сожрали. Как поняла? Прием…
– Парня сожрали – это плохо. Девушку нашёл – это хорошо. Она красивая?
– Еще не понял. Грязная точно. Отставить засорять эфир. Если что критическое, только тогда вызывай…
– Смотри у меня… Приняла Леший. Поосторожней там. Отбой…
9
Леший. (нем.)
– Ты смотри, обрадовалась стерва, – неожиданно для себя, я очень близко воспринял искреннее беспокойство шведки.
Хотя искреннее ли? То-то
и оно. Хороших эсесовок не бывает… Или бывает?– Нет, не бывает. – Вынес я вердикт сам для себя и помчался искать плавсредство.
Надо Джулию на борт поднимать, а боров Урмас покукует до утра. Если доживет конечно…
Хотя…Нет, язык нужен живым. Для местных МГБ-шников. Убеждай им потом, что не мы напали, а на нас действительно напали. А живой Урмас все с радостью подтвердит. Значит придется и за ним топать.
Подходящее плавсредство оказалось на яхте. Обычная надувная лодка, но при ближайшем осмотре оказавшаяся непонятно продвинутой. И не резиновой… А моторчик на ней, вообще… В общем, трогать его я не решился и похлюпал веслами. Только нос лодчонки ткнулся в берег, в нее влетела Джулия и чуть меня не растерзала. Плакала, смеялась, целовала и успевала еще с пулеметно скоростью тараторить одновременно на русском и итальянском зыках.
Ох и темперамент…
– Да тише ты…
– Как? Как тебя зовут мой рыцарь?! Venite a me, il mio cavaliere [10] … – Джулия не дожидаясь ответа, с остервенением впилась мне в губы.
10
Целуй меня, мой герой. (итал.)
– Ал… Алекса…
– О… Santa Lucia… я хочу тебя Il mio eroe [11] … возьми меня прямо здесь мой герой…
– Джулия…
– Я хочу от тебя ребенка… возьми меня замуж…
Я усилием воли завязал в узел свое желание выполнить первую просьбу итальянки, осторожненько взял девушку за плечи и отодвинув от себя слегка встряхнул.
– Джулия, нам надо сейчас заняться делами. А потом уже все остальное…
– Si, Alexandrо [12] … – покорно пискнула итальянка и опять прильнула ко мне. – Ты только говори, что надо делать. Для тебя что угодно, мой герой…
11
Мой герой. (итал.)
12
Да, Александро. (итал.)
Урмас, к счастью, оказался живой, никто на его тушку так и не покусился, и мне, он обрадовался как приходу коммунизма во всем мире. Боялся что сожрут его, пока я там воюю. Я еле отбил его от фурии, в которую мгновенно превратилась Джулия и погнал к лодке. Впрочем, мстительная итальянка успела таки сунуть своим копьецом ему в левую булку… ну… то есть в полупопие. Заставив несчастного эстонца отчаянно взвизгнуть и прибавить рыси. Ничего, не помрет.
К судам помчались уже с ветерком, Джулия раскочегарила таки моторчик и лодка неожиданно тихо и оставляя за собой пушистый белый шлейф, полетела к яхте.
Определили Урмаса в кают-компанию шхуны и приковали к столу, а сами вернулись на яхту. Джулия покопавшись в моторном отсеке запустила движок, вспыхнул свет и я тихо выпал в осадок. От всего… Впрочем, сначала о итальянке…
Вот не знаю сколько ей лет, и спросить как бы неудобно. Судя тому, что она заканчивает или уже закончила университет, и получила докторскую степень – лет двадцать семь – двадцать восемь, если не больше, но выглядела девица едва на восемнадцать.
Иссиня-черные завивающиеся в мелкие кольца локоны выбивались из– под странной шапки ушанки, отороченной серебристым мехом и похожей на кожаный летный шлем, да еще с прикрепленными к нему летными очками в оправе из красноватого металла.