С легким наваром
Шрифт:
– А как же тебе удалось ее разглядеть? – удивилась Вероника.
– Очень просто, она на лестничной площадке пудреницу достала и посмотрелась в нее, шапочку свою поправила, и я сразу поняла, что это совсем другая девушка. Та была полненькая и невысокая, а эта – как жердь.
– Как же она-то тебя не заметила?
– Там, у подоконника, совсем темно было, а на лестничной площадке лампочка в сто ватт, вот вам и ответ. А вы мне верьте, насчет «Джек-пота» я правду вам сказала.
Вероника посмотрела на нее внимательным взглядом, а потом проговорила:
– Я тебе верю, но все же ты должна рассказать в милиции о том, что ты знаешь о махинациях с игровыми автоматами.
– Никуда
– Ладно, пока оставим этот вопрос открытым. Вот тебе мой номер телефона, как только вспомнишь что-нибудь еще насчет Сухановых, сразу звони, – сказала Вероника.
– А зачем вам это нужно? Думаете, что та медсестра помогла Зинаиде Григорьевне умереть?
– Я смотрю, умная ты не по годам, – рявкнула Вероника. – Не суй свой нос куда не следует, сама же сказала, что жить хочешь, вот и не лезь.
– Ладно, прижму. Как только вспомню, сразу позвоню, обещаю.
Вероника прошла к двери и, остановившись в прихожей, задала Наташе вопрос:
– Игоря-то не жалко?
– Очень жалко, он очень хороший, настоящий.
– Что же тогда ты бросила его?
– Люди гибнут за металл, – пожала Наташа плечами и горько усмехнулась.
– Кстати, что делал джип возле дома Игоря?
– Это я попросила Вадика меня отвезти, но у подъезда бабки сидели, и я не могла пройти. Вадик не мог ждать, у него срочные дела были, поэтому он меня высадил и уехал, а я осталась и ждала, пока все уйдут.
– Как же ты все Вадику своему объяснила?
– Да наплела сто верст до небес. Если честно, он и не очень интересовался, у него одни баксы в голове.
– Ладно, до свидания еще раз, – и Вероника вышла из квартиры.
Когда она выехала на трассу, начал накрапывать дождь. Она задумалась и чуть не проскочила поворот, она резко взяла вправо, и тут ей навстречу выскочил «Ягуар». Ника до отказа вывернула руль, но избежать столкновения полностью не сумела. Удар был не очень сильным, вскользь, но «Ягуар» по мокрому асфальту понесло прямо на бетонное ограждение. Раздался грохот, и он остановился. Ника выскочила из машины и понеслась в его сторону. Она распахнула дверцу и заорала на сидящего за рулем мужика:
– Ты что, етит твою мать, совсем чокнутый? Куда прешь? Что ты виляешь, как баба на панели. Думаешь, раз в крутой тачке сидишь, значит, все можно? Эй, что с тобой? Ты живой?
– Живой, живой. Вот только что-то, по-моему, в ребрах хрустнуло.
– Хрустнуло? У тебя в мозгах что-то хрустнуло, – ярилась Ника.
Мужчина посмотрел на нее отрешенным взглядом и спросил:
– Ты откуда взялась?
– Ничего себе заявочки. Я откуда взялась? Откуда ты такой крутой? Не умеешь водить, не садись за руль. Я из-за тебя два ногтя сломала и машину помяла.
– Вроде машин-то совсем мало. Откуда ты свалилась на мою голову? Выскочила, как черт из табакерки.
– Нет, вы на него посмотрите, я же еще и виновата. Откуда надо, оттуда и свалилась. Вон, гляди, архаровцы летят, блюстители порядка. Мы как будем разбираться? Полюбовно, или протокол составлять?
– Не знаю, плохо мне. По-моему, ребра сломаны.
– Значит, протокол, чтоб тебя… времени и так нет, возись теперь.
Вероника обреченно махнула рукой и пошла к своей машине. Вся процедура заняла почти три часа. Мужчину с двумя сломанными ребрами и разбитым носом забрали в Институт Склифосовского. Он, охая и матерясь, залез в машину «Скорой помощи». На прощание он одарил Веронику таким взглядом, cловно она была виновата во всех смертных грехах
человечества.– Чокнутый какой-то, – заключила она и отправилась наконец домой.
Машине теперь, конечно, требовался ремонт, и ее это злило неимоверно.
– Говорил же Королев, надо застраховать машину, нет, уперлась как овца. Мол, я очень аккуратный водитель.
Хотя на самом деле Вероника была еще тот водитель. Она ездила так, как было удобно только ей. А гаишников доводила буквально до обморока, если кто-то из них имел несчастье связаться с ней. Буквально через пятнадцать минут они хватались за голову и готовы были сами заплатить, лишь бы она побыстрее уехала.
– Вот тебе и аккуратный, – продолжала ворчать Вероника, – и так денег кот наплакал, а тут еще ремонт влетит в копеечку. Е-мое, что вообще происходит? Прямо черная полоса какая-то.
В доме надрывался телефон, а Ника, как нарочно, не могла открыть дверь. Когда ей наконец это удалось, она кубарем влетела в комнату и схватила трубку, но из нее уже летели короткие гудки.
«Вдруг это Ромка?»
Она позвонила ему, и он сразу же ответил.
– Рома, ты мне не звонил только что?
– Нет, не успел, но собирался. Я хотел тебе сообщить, что сегодня приехать не сумею, у меня очень важные дела.
– Ты же хотел сегодня вечером что-то мне рассказать.
– Расскажу в следующий раз, мне некогда, Вероника, честное слово, не обижайся, я тебя целую. – И отключился.
– Похоже, сегодня не мой день, – пробормотала и пошла на кухню. – Есть хочется до обморока. Ведь я уехала без завтрака, потом эта авария.
Ника распахнула холодильник и, немного подумав, решила обойтись бутербродами и чаем. Готовить ничего не хотелось, сегодняшний «завтрак» напрочь отбил охоту к этому занятию. Она соорудила себе гору бутербродов, будто для целой роты солдат. И совершенно не беспокоясь, что может испортить свою фигуру, уселась в кресло перед телевизором. Литровую чашку с чаем она поставила рядом на журнальный столик. Только она запихнула в рот почти целый бутерброд с ветчиной и огурчиком, как опять зазвонил телефон. Вероника схватила трубку, но так как сказать что-либо была не в состоянии, то абонент на другом конце провода услышал «марсианский» язык.
– Угу, я… вам… ням… ую.
– Кто это? – раздался удивленный голос.
– Ща, ща, ой, все, вроде проглотила. Чуть не подавилась из-за тебя, привет. Ты откуда свалилась? Сто лет не звонила.
– Да я тебе домой уже сколько раз звонила, а два дня назад мне какая-то лахудра ответила: «Вероника здесь не живет, и сюда больше не звоните». Кто это там у тебя поселился?
– Новая пассия Королева, мы с ним разошлись.
– Я так и поняла. И ты теперь на даче живешь?
– Как видишь, живу. Юль, а ты когда приехала?
– Я месяц назад от своего свалила, задолбал он меня своей ревностью. «Где была, что пила, с кем трахалась?» Ни днем, ни ночью не было покоя. Я манатки в зубы и ноги сделала. Весь месяц под Владимиром пробыла, отдохнула супер.
– Ну и как мужик, ничего? – хихикнула Ника.
– Какой мужик?
– Как какой? Ты же сказала, что целый месяц под Владимиром пробыла, вот я и интересуюсь: ничего хоть мужик-то? – засмеялась Вероника.
– Опять твои приколы, Ника? Вечно ты хохмишь, прямо вся в меня пошла, – тоже захохотала Юлька. – Владимир – это город такой, там пансионат есть, супер. Вот я там и отдыхала двадцать четыре дня. Ну а что касается мужиков, то, конечно, были, там их хоть пруд пруди, и все, как обычно, «неженатые». Я тебе что звоню-то? Можно у тебя пожить недельку, мать в квартире ремонт затеяла, а у меня на краску аллергия, ты же знаешь.