С легким наваром

Когда до нее дошло, что в доме нестерпимо пахнет газом, она тут же вскочила с постели и чуть не упала от головокружения. Увидела, как Дуська мечется от нее к двери и обратно. В зубах она держала орущего котенка. Ника подбежала и распахнула дверь настежь. Потом у нее в голове мелькнуло: «Юлька!» – и она быстрее пули бросилась в спальню.

Юля разметала волосы по подушке и, видимо, была без сознания. Ника схватила ее в охапку и потащила к окну. Как нарочно, шпингалет никак не хотел открываться, и Ника, не долго думая, схватила стул и запустила им в окно. Посыпались стекла, и окно наконец раскрылось. Ника положила подругу на подоконник и, схватив ее за ноги, перевернула и опрокинула наружу. Следом выскочила сама, но потом вернулась тем же манером, схватила со стула первую попавшуюся тряпку и зажала ею рот и нос. Перепрыгивая сразу через две ступеньки и почти ничего не видя от застилающих глаза слез, понеслась на второй этаж. Выхватив из-под картины папку, она кубарем слетела по лестнице вниз и, быстро распахнув свой шкаф, схватила шкатулку и Юлькину сумочку с документами и деньгами.

Она выбежала во двор, подскочила к окну, чтобы оттащить Юлю от стены дома, но та уже пришла в себя и ползала на четвереньках, издавая надрывные звуки. Ее просто выворачивало наизнанку от рвоты. Только Вероника наклонилась над Юлей, чтобы помочь ей подняться, как раздался оглушительный взрыв. Взрывная волна была настолько сильной, что девушки отлетели метра на три. Приземлились они на клумбу, что значительно смягчило удар. Юля оказалась верхом на ней и, недоуменно таращась на разлетевшиеся во все стороны обломки, пробормотала:

– Ну, блин, ваще! Это что, фейерверк в честь моего приезда?

Вероника сбросила с себя подругу и села рядом с ней. Потом она посмотрела на свои руки и увидела, что держит Юлькины ажурные трусики, ими-то она и зажимала рот и нос, пока металась по дому. Она нервно хихикнула и посмотрела на Юлю. Та тоже уставилась на нее во все глаза. Ника опять хихикнула. Следом за ней всхлипнула Юлька. Потом, одновременно сообразив, что чудом остались живы, они вдруг начали хохотать так, что обе завалились на клумбу.

Буквально через десять минут после взрыва к дому уже торопилась толпа народа. Семен Степанович в одном исподнем подбежал к девушкам и испуганно прокричал:

– Живы, девчонки? Слава тебе господи! – Видя, что они на него не реагируют и продолжают смеяться, он забормотал, прыгая вокруг них в своих подштанниках: – Это ничего, это нервное, шок, сейчас приедет «Скорая», и все будет хорошо.

Когда девушки успокоились, он спросил:

– Вероника, что случилось? Что за бомбардировка? У меня окна вместе с рамами вынесло.

– Что-то с газом, – пробормотала она, вытирая слезы от смеха.

– Матерь божья, как же вы не задохнулись? Ведь спали же.

– Дуська разбудила, если бы не она…

Раздался вой пожарной сирены, и к дому подъехало сразу три машины, следом за ними подкатили милиция и «Скорая помощь». Пожар затушили очень быстро, хотя огонь и успел распространиться по всему дому. И разрушения были очень значительные. Окна вылетели вместе с рамами, двери тоже отсутствовали. Второй этаж обвалился на первый. Правда, почему-то уцелела крыша. От кухни остались одни руины, и только холодильник странным образом стоял целый и невредимый.

Врачи начали ощупывать и осматривать девушек, и те, совершенно безучастные к происходящему, давали вертеть себя как кукол. Доктора решили, что их обязательно нужно обследовать на предмет отравления, травм и шокового состояния. Девушек периодически рвало, то одну, то другую. Хотели отправить обеих в районную больницу, но Юлька вдруг проявила необыкновенное упорство и настояла, чтобы их отвезли в Москву.

– Мы москвички, имеем страховые полисы и ни в какую местную богадельню не поедем.

Аргумент был в пользу девушек, поэтому их уложили на носилки и напялили на лица маски от кислородных подушек. Водитель «Скорой помощи» включил сирену, и она понеслась на предельной скорости в сторону города. По воле случая девушек привезли в Институт Склифосовского. У Вероники снова начался приступ истерического смеха, когда она, выйдя из машины, поняла, куда попала. Врачи приняли это за запоздалую реакцию организма на стресс и торопливо повели девушек в приемный покой.

Как только их определили в палату, почти моментально начались хождения по мукам. Кровь, моча, уколы, капельницы, клизмы, рентгены и прочая дребедень. К вечеру их так измотали, что им уже ничего не хотелось, кроме как побыстрее отсюда свалить, прямо голышом, несмотря на то что обе были сплошь в ранах, царапинах и синяках. В шесть часов вечера в палату влетел Николай и прямо с порога заорал:

– Вероника, что произошло? Мне звонят на работу из милиции и сообщают, что дом в руинах, а жена в больнице. Объясни, в чем дело?

Ника поморщилась, как от зубной боли, и процедила сквозь зубы:

– Королев, не нужно так кричать, здесь есть тяжелобольные. Дом взорвался, утечка газа. Со мной все в порядке, как видишь, жива и почти здорова.

Николай обвел взглядом палату и вдруг увидел Юлю.

– А ты что здесь делаешь? – вытаращив глаза, спросил он.

– Не видишь, мочу собираю? – и Юлька, пряча улыбку, показала на баночку, стоящую у кровати.

Он глупо уставился на баночку и нервно улыбнулся.

– Дурдом на выезде, – пробормотал он, ничего не понимая. Потом, спохватившись, спросил: – Ника, а как же документы? Наверное, все сгорело?

– Николай, ты же прекрасно знаешь, что я всегда держу паспорт и страховой полис вместе с правами в бардачке машины. А остальные, ну там загранпаспорт и другие важные документы, я сложила в шкатулку, вместе с цацками. Так вот шкатулку, вместе со своей и Юлькиной задницей я вынести успела.

– Ну, слава богу, а то я уж думал… – То, что он подумал, Николай не договорил. – Вероника, вот здесь я тебе фрукты принес. Ешь, поправляйся, завтра я приеду снова, а сейчас поеду, посмотрю, что там с домом. Когда ты полностью придешь в себя, ты мне все объяснишь, а сейчас не буду тебя больше утомлять. До свидания, Юлия, удачи тебе в сборе мочи.

– Спасибо, дорогой, постараюсь план по сбору перевыполнить, – шпилькой на шпильку ехидно ответила девушка.

@INT-20 = На следующий день, уже с шести утра их мучения начались с того, что медсестра вошла в палату и гаркнула:

– У кого утренняя моча, подъем. Быстренько в туалет, емкости наполнили. Потом шагом марш в палату, градуснички поставили, температурку измерили, а через десять минут ко мне на пост, давление мерить.

– Прямо не больница, а казарма, ать, два, время пошло, – простонала Юлька.

Она взяла бутылочку для мочи и, посмотрев на нее обалдевшим взглядом, возмутилась:

– Я что, снайпер, чтобы в такое узкое горлышко попасть? Вчера баночки были, а это что?

Медсестра добродушно захохотала и посоветовала:

– А ты в мужское отделение сходи, они эту задачу без проблем решают, может, и тебе помогут.

– Ага, и потом мне объявят: анализ мочи показал, что я импотент, приговор окончательный и обжалованию не подлежит.

Грудь медсестры заколыхалась от смеха.