С Луны видно лучше

С такими жмурками солнца отождествлял и я свое время. Таких появлений и пропаж прошло много, не считал. Пожалуй, за столько же времени в космосе это Солнце и многие звезды уже давно умерли бы, и не было бы проблем. В голове я всегда, для ясности, держал это понимание. И так проходили дни. Но только до того, как приятный зной на Земле сменился стужей и темными вечерами. Начало сдувать с деревьев листву, потемнело небо, приглушились звуки, сменились краски.

В один из тех вечеров, когда я сидел, укрывшись пледом, с большой чашкой чая в руках и глядел на красный светильник, улетая под его теплый свет, ко мне неожиданно заглянули гости. Я спустился и отворил двери. Там я встретил женщину, а с ней еще двух мужчин и еще одну женщину моложе годами. Соседка с привычной улыбкой подошла ко мне, хотя уже начать мне что-то объяснить, но ее опередили. В миг на меня накинулись с кучей вопросов, при этом, без спроса вошли в дом. Мужчины выглядели строго, неприятно, когда как женщина, бывшая с ними, старалась быть вежливой. Но общее впечатление от них исходило неприятное. Один землянин полноват, безволос, в помятой куртке. Другой – вполне посредственен, непримечателен. Ходит в строгом черном пальто и носит очки.

– Здравствуйте, - сказали они. – Мы прибыли из органов опеки.

– Откуда?

– Из органов опеки, - повторила женщина. – Скажите, юноша, у вас есть какие-либо документы? Каков ваш возраст, есть ли у вас родственники?

Я вопросительно посмотрел на женщину, которая смущенно глядела на меня в ответ, опуская временами глаза в пол.

– Что вам нужно? – задал я ответный вопрос.

– Скажите, так сколько вам лет?

– Вы не ответили на мой вопрос.

– А вы на мой.

– И почему же я должен говорить, рассказывать о себе все?

– Потому, что вы выглядите шестнадцатилетним подростком. Живете один в доме, к которому не имеете никакого отношения, не известно о вашем прошлом.

– Я не сказал бы, что это достаточный повод.

– А я бы сказал, - заговорил один из мужчин.

Они осмотрели дом космонавта полностью, но не нашли никаких документов. Ходили, смотрели, записывали все к себе в бланки и блокноты. Потом, когда время ночи пробило, и меня одолевал сон, меня усадили на кухне с новыми вопросами.

– Скажите свое имя.

Я чрезвычайно растерялся, не зная, что можно ответить. Так что просто промолчал.

– Говорите, - подталкивали они.

Снова молчание.

– Вы что же не знаете своего имени?!

– Это не так.

– А как?

– Я не уверен, что смогу вам его назвать, потому, что меня то и не звали.

– Так, хорошо, пойдем дальше. Ваш возраст.

– Земной?

– А возможен иной?

– А кА вы считаете?

– Прекратите ерничать. Ваш возраст.

– Земной?

– Да!

– Так… - задумался я. – Дайте вспомнить… Четыре месяца, кажется так.

На меня, сразу все, обрушили свой укоризненный взгляд и задержали его в ожидании. Они, молча, кое-кто с ухмылкой, кривились и морщили лбы.

– Вы что, издеваетесь? – произнес мужчина.

– Наверное, нет. Хотя, конечно, ошибки в моих подсчетах вполне допустимы.

– Так, - сказала женщина, - вижу, вы не хотите с нами общаться. Но, поверьте, это для вашего же блага.

– Так я же говорю вам прямо. Мой земной век, с того момента, как начало биться это сердце, прошло, по приблизительным, человеческим меркам, четыре месяца.

– Не хочешь ли ты сказать, что ты живешь на Земле четыре месяца?

– Вы что, плохо слышите? Зачем вам даны уши?

– Но, - напряженно сказала женщина, - тебе не может быть всего четыре месяца.

– А мне и не столько. Но я же не виноват, что на Земле всего несколько месяцев.

– Так, а где же ты был, до Земли?

– Ох, где только не был! А сейчас вот, видите, застрял.

– Так сколько же тебе лет на самом деле?

– Бесчисленно много.

– А это сколько.

– Столько же, сколько самой Вселенной.

– Да, ох уж это подростковое «эго», - почему-то рассмеялись они.

– Кто твои родители.

– У меня их нет.

– Ты никогда их не знал?

– Нельзя не знать того, кого не существует.

– А родственники у тебя есть?

– Совершенно исключено.

– Откуда ты родом?

– Я уж не вспомню.

– Ты всю жизнь живешь в этой стране?

– Женщина, ну какая ты странная! Я на Земле четыре месяца.

– Я спрошу по-другому. Где ты был до этого?

– В самый последний момент? На Луне.

Все. Наш разговор был окончен. Люди замолчали, нервно поглядывали на мою соседку. Она, в свою очередь, так же смотрела на меня.

После этого случая прошло еще три недели. И вот, после того, как я и думать забыл об этих людях, они вновь постучались в двери дома космонавта. Это случилось двенадцатого октября, в день, который увенчался для меня разлукой с тем единственным местом, которое роднило меня с другом. Они просто навестили меня во второй раз. Навестили и решили увести меня в некое другое место. На то они не получили моего согласия. Не успевал я говорить и слова, как люди обрушивали свои обвинения. В чем была моя вина? Оказывается, я не имел, по их словам, права на проживания в этом доме, к тому же у меня не было никаких документов, утверждающих мою личность. Но, самое странное: я должен был, должен, получить образование. Когда я чуть ли не силой упирался им, на помощь пришли еще трое землян. Те были рослыми, в одинаковой темной одежде с лицом, говорящим: «Я подавлю твою волю». И кончилось все тем, что, держа меня таким образом, чтобы я не мог упираться, меня вывели из дома и усадили в машину.

По дороге я видел женщину. Она стыдливо обернулась от меня, дав понять, что именно она во всем виновата и, что не собирается как-либо помогать мне, пока я заключен в грубые объятья, сжимающие мне руки, а, вместе с тем, уверенность. Она, как ничего и не случилось, повернулась к своему огороду, которым дальше занималась, и больше так и проводила меня, даже взглядом. Ну а я смотрел на дом. По пути и в самой машине.

– Выпустите меня немедленно! – кричал я, но хватка не слабела. – Что это за нравы у вас?! В чем моя вина?! Как можно просто взять и насильно бороться с человеком, который не делал никому зла?

– Успокойтесь, - только вновь сдерживали меня.

– Пустите меня домой, я должен вернуться! Ну, оставьте же вы меня в покое! – кажется, я ударил одного из них в глаз.

– Подожди, - успокаивала меня женщина, усадив в машину, - мы не собираемся причинять тебе вред, наоборот.

– Так отпустите е меня! Почему вы отбираете у меня жилье?

– Никто у тебя ничего не отбирает. Мы просто должны все выяснить на счет тебя.

– Что, что вам не ясно до сих пор? Я просто хочу на время, пока я тут, иметь спокойное проживание в дорогом мне месте.

– Ты сможешь, скорее всего, вернуться. Но дом не твой, - смотрела она на меня стальным взглядом. – Тебе обязательно расскажут, как ты сможешь продолжить там жить, но позже. Пока же тебя нужно отправить в школу. Ты несовершеннолетний, без единого документа и лица, знающего хоть что-то о тебе. А сам ты говоришь, что прилетел с Луны. Нам нужно разобраться, что с тобой делать. Доверься мне.

«Доверься мне» - о, как красиво звучит. А с ее ясных, открытых глаз еще правдоподобнее. Но, неужели, она на самом деле считает, что я смогу. На мой взгляд,вам, земляне, доверять не стоит. Но я, честно говоря, не держу зла на женщину. Она просто человек, и я никогда не узнаю, что у нее в голове. Какие ее заботят мысли, и что тревожит ее на самом деле. Я вообще не склонен осуждать действия разных цивилизаций, у меня нет права. Но все же порой, живя на Земле, слишком трудно сдержаться от осуждения тех, кто причиняет тебе своего рода боль.