С любовью не спорят

И всегда будет на свете алчность, которую она так презирает, а другие видят в этом и единственный смысл жизни, и средство к достижению положения в обществе. Что ни говори, а есть люди, готовые неистово бороться за место под солнцем, чего бы это ни стоило. Разве не бывало, что любовь разбивалась, жизни рушились, и все ради богатства!

Сюзанна непроизвольно передернула плечами. Она попыталась войти в этот круг и с ужасом бежала. Но так ли уж была права? Сомнения, которые она тщательно загоняла внутрь, неожиданно поднялись на поверхность.

— Желанное одиночество или вынужденное изгнание?

Сюзанна выпрямилась при звуке насмешливого голоса и не шевельнулась, когда Слоун обнял ее за талию и привлек к себе.

— И то и другое, — честно призналась она.

— Не хочешь поплакаться?

Вопрос был поставлен так прямолинейно, что Сюзанна от удивления широко открыла глаза. Поделиться с ним сокровенными мыслями? Слишком опасно!

— Я просто вышла посмотреть, нет ли дождя.

Она почувствовала, как подбородок Слоуна лег ей на макушку.

— Ты ведь знала, что я буду тебя искать?

— Да, предполагала.

— Наверное, нам надо вернуться.

— Нас ждут, — сказал Слоун. — Трентон и Джорджия скоро уходят.

— Оставляют гостей? Неужели так поздно?

— Уже почти полночь.

— Как незаметно прошел вечер! — заметила Сюзанна и сжалась, потому что одна рука Слоуна легла ей на грудь, а другая медленно заскользила к бедру. Она знала, что их хорошо видно из комнаты. — Не надо. Пожалуйста, — добавила она тихо.

— Тогда пойдем, пожелаем нашим родителям спокойной ночи.

Рано или поздно они вернутся на свою виллу. Что тогда? Она не может позволить себе даже одной сладостной ночи, чтобы после не пришлось расплачиваться долгими-долгими горькими, одинокими ночами.

Не говоря ни слова, Сюзанна высвободилась из рук Слоуна и направилась в комнату.

— А, вот ты где, дорогая, — обрадовалась Джорджия. — Мы собираемся уходить. — Она подалась к дочери и слегка сжала ее локоть. — Все прошло великолепно, верно?

— Да-да, — согласилась Сюзанна, беря мать под руку.

— Гости встречаются завтра в девять за завтраком с шампанским. Вы, конечно, присоединитесь?

— Обязательно, мама.

— Ну а теперь мы наконец удаляемся, — решительно заявил Трентон, вклинившись между ними.

Молодожены обменялись нежными взглядами, и щеки Джорджии слегка порозовели.

Трентон сказал всем «спокойной ночи» и увел Джорджию из ресторана.

— Хочешь, я принесу тебе кофе? — спросил Слоун.

— Да, пожалуй, — согласилась Сюзанна, и в этот момент как из-под земли появилась Беттина.

— Фрэнк хочет уйти. Мы собираемся прогуляться по пляжу. Может, поплаваем. Не хотите присоединиться?

И посмотреть, как обнаженная Беттина будет соблазнять при свете луны всех мужчин без разбору?

— Спасибо, но нет. — Слоун всем своим видом выражал приличествующее случаю сожаление. Потом, взглянув на Сюзанну темными горящими глазами, добавил: — У нас другие планы.

— Вечеринка?

— Для двоих, — откликнулся он небрежно. Отобрав у Сюзанны чашку и блюдечко, он поставил их на ближайший столик и взял ее за руку. — Вы нас извините?

— Надо бы, — с беспокойством напомнила Сюзанна, — попрощаться с остальными.

— Мы это обязательно сделаем, только быстренько.

— И оставим их обсуждать причины спешки?

— Ты хочешь остаться?

Вообще-то, нет. Но и на виллу ее не тянет. И гулять по пляжу, который кишит беттинами, не хочется.

— Нет.

Через десять минут Слоун отпирал дверь их виллы. Он пропустил Сюзанну вперед и захлопнул за собой дверь. Сюзанна молча смотрела, как он снимает с себя пиджак и аккуратно развешивает его на спинке стула, распускает галстук, расстегивает две верхние пуговицы рубашки.

Подойдя к бару-холодильнику, он вынул оттуда бутылку шампанского, открыл ее, наполнил два бокала и протянул один ей.

Сюзанна остро ощущала каждое его движение. За три недели разлуки мечта оказаться с ним снова довела ее до изнеможения. Эти три недели показались ей вечностью, а каждая ночь была такой длинной, одинокой, пронизанной горестной болью…

Глава ВОСЬМАЯ

Слоун следил за выражением ее лица, без труда угадывая, какие мысли бродит в ее голове, и боролся с искушением сжать девушку в своих объятиях, погрузиться в нее, услышать, как мягкий шепот сменится глубокими страстными стонами, криками наслаждения…

— Как мило прошло венчание! — Кажется, она уже произносила эти слова. Надо как-то справиться со своим замешательством. Черт, наверное, это шампанское виновато: исчезла всякая уверенность в себе. Нельзя ей погружаться в это тепло и спокойствие, которое исходит от него… — Джорджия просто сияла.

— Да, действительно.

— А Трентон…

— …никому и ничему не позволит нарушать его планы, — закончил Слоун. Несколько томительных мгновений он помолчал, потом добавил: — Так же, как и я.

Что-то в выражении его глаз насторожило Сюзанну. В мозгу словно прозвучал сигнал тревоги.

Она осторожно взглянула на него, пытаясь понять, что ее встревожило. Внешне как будто ничего угрожающего не было, но в атмосфере ощущалось беспокойство, предупреждая о надвигающемся взрыве.

— Ты узнал, кто угрожал мне?

Слоун помрачнел, желваки задвигались на его скулах:

— Да.

Сюзанна не стала спрашивать как. У него достаточно связей и возможностей, чтобы получить любую информацию. Странно было бы думать, что он оставит все как есть.

— И что же ты собираешься делать?

— Все уже сделано. Отец Зои поставлен в известность. И невероятно благодарен за то, что мы не собираемся давать делу дальнейший ход. Он сам проследит за тем, чтобы она получила профессиональную помощь.