С небес на землю

Нынче он не может платить ни по каким кредитам. Все, что у него осталось, пойдет на оплату больницы.

Он жил, как и большинство таких же, повязанных кредитами по рукам и ногам, от зарплаты до зарплаты, выгадывал, выкраивал, подсчитывал, носил в починку сапоги, чтоб не тратиться на новые, а в отпуск ездил в Завидово, где был старый-престарый деревенский дом, очень неудобный, хотя бы потому, что там приходилось сидеть без Интернета и без телефонной связи. И мобильник не всегда брал.

Последние дни Береговой только и делал, что искал работу, изо всех сил — на всех сайтах, где размещались вакансии, по всем газетам, где печатались объявления, по всем друзьям, кто мог хоть как-то… поспособствовать.

Пока дело с места не двигалось.

Самым реальным предложением на данный момент была должность системного администратора в какой-то мутной конторе с зарплатой в семь тыщ пятьсот рублей. Или двенадцать двести, что ли!..

Он уговаривал себя, что рано или поздно работа найдется, стоящая, интересная, перспективная и, главное, такая, где будут платить, и днем эти самоуговоры действовали.

Мучения начинались ночью.

От страха он не мог спать — совсем. Мать, когда он в прошлый раз приехал к ней в больницу, сказала, что глаза у него «совсем провалились» и на «человека он не похож». Часов до трех он сидел за компом, хотя никогда особой любовью к «стрелялкам» и социальным сетям не страдал, людей, которые живут «виртуально», не понимал, искренне удивляясь, как можно заменить этой самой «виртуальной» настоящую жизнь, в которой, вот, снег пошел, девушка процокала каблучками и взглянула заинтересованно и лукаво, пробежала с деловым видом соседская собака Макс, на работе с утра вдруг всем принесли деревянные ящички, и в каждом бутылка молодого «божоле» в застеленном соломой гнездышке и кусочек козьего сыра, заесть вино, — Анна Иосифовна развлекается, значит, все хорошо, все в порядке!..

После трех он тоже не спал, вставал, садился, пробовал читать, пил чай скверного желтого цвета и все думал, думал.

Надумалось пока только одно: нужно как-то ухитриться доказать всем, что Митрофанова, сука и сволочь, на самом деле причастна к убийству неизвестного мужика, и тогда, может быть, у него появится шанс вернуться на работу.

Впрочем, это тоже большой вопрос. Если они там все заодно — и Покровская с ними! — значит, никаких шансов у него нет, кроме одного. Угодить за решетку.

Понес его черт тем вечером отношения выяснять!..

Хорошо хоть до митрофановской квартиры не дошел, а то наверняка бы уже допрашивали в «дежурной части», били в зубы, выкручивали руки, ломали пальцы, как показывают во всех кинокартинах про ментов.

Береговой нажал клавишу, и очередное резюме в очередной раз свалилось в очередную контору, которой вроде бы требовались айтишники.

Наверху теперь визжала циркулярная пила, а за стеной отчаянно выл Макс, истерзанный шумом. Где же чертовы наушники?..

Спина устала — от бесконечного сидения скрючившись. И голова устала — от тягостных мыслей. И глаза устали — от навязчивого мелькания картинок на мониторе.

«Самые красивые девушки — тут!», «Самые достоверные и правдивые гороскопы на год!», «Звезда эстрады Лера Полтавцева была замечена в обществе Николая Крышкина!»

Кто такой этот Николай?.. Собственно, и кто такая Лера, тоже неясно.

Береговой поднялся, походил вокруг своего необыкновенного стола, сделал махи руками, туда-сюда покрутил шеей, доел шоколадку и рассеянно подумал, что надо бы суп заварить, время к обеду, и есть хочется.

Вчера им решено было в целях экономии есть исключительно лапшу. Большой магазинный пакет, набитый желтыми засушенными брикетами, так и стоял при входе.

…Если Ольга права и на фотографиях рука Митрофановой, значит, у нее на самом деле был прямой резон от меня избавиться, потому что она дура и, ясный хобот, уверена, что все имеющее отношение к компьютерам и Интернету имеет отношение и ко мне тоже, а фотографии были выложены в Сети тем же вечером!..

Береговой вернулся за стол, открыл файл и уставился на снимки — в тысячный раз. За последнее время он изучил их до мельчайших подробностей, знал наизусть и все же смотрел и смотрел.

Если митрофановская рука вытащила из кармана трупа пропуск, значит… Что это может значить?..

Где ты, где ты, великий сыщик Эркюль Пуаро, умевший делать выводы из всякой ерунды и гордившийся своими «серыми клеточками»? В очередном круизе на «Квин Мэри-2»?..

Макс за стеной уже не выл, а стонал, наверху, похоже, забивали сваи, а за стеной захлебывалась дрель. В редкие секунды передышки тишина казалась оглушительной, и тогда становилось слышно, как под окнами натужно ревет бульдозер.

Где-то в отдалении зашелся трелями мобильный телефон, Береговой стал шарить в бумагах, и шарил довольно долго, а телефон все не находился.

Наконец нашелся почему-то в ящике, где были навалены маркеры и диски, — как он там оказался?! — но к тому времени трубку уже положили.

Береговой посмотрел номер. Звонили из издательства.

Сердце вдруг стукнуло очень сильно и очень высоко, в горле.

…Зачем я им понадобился? Кто мог звонить? Меня оттуда выперли, а потом еще был скандал, и еще Покровская зачем-то караулила меня и что-то вынюхивала!..

…А может, это из кадров звонили — никак не могут свой чайник найти? Или что там у них было? Микроволновка?..

…Или это Жанна, спросить, как дела, и рассказать последние сплетни и пожаловаться — в утешение! — что без него «все не так, и работать невозможно!».

Во всяком случае, перезванивать он не станет.

Однако этот звонок вдруг навел его на мысль.

А что? Это вполне логично! Кроме того, подумаешь — спросить! Он спросит, да и все дела, терять ему нечего.

Боясь передумать, он нажал кнопку, выслушал сладкоголосые приветствия и сообщение о том, что он позвонил в издательство «Алфавит», и предложение «оставаться на линии или набрать номер абонента в тоновом режиме».

Он послушно набрал, прижал телефон плечом к уху и вытер вспотевшую ладонь о джинсы.

— Але, вас слушают, — деловито отозвалась трубка, и Береговой вздохнул.

— Пал Семеныч, это Береговой Владимир.

— Здоров!..

— Пал Семеныч, я вот по какому вопросу. Мне же пропуск, наверное, нужно сдать. Да?..

— Ну, верняк надо. Но ты с этим делом не колготись, Владимир! У нас пока никаких указаний нету.

— Каких… указаний?..

— Ну, чтоб изъять. Так что спешки никакой. А ты чего, где? На стройку, что ль, пошел?

— Почему на стройку?

— Шумно у тебя больно, говорю! Или ремонт наладил?

— Пал Семеныч, — сказал Береговой, — я пропуск обязательно сдам, только я его найти никак не могу. Куда-то сунул, и не знаю куда!..

На том конце хмыкнули довольно отчетливо.

— Чегой-то прям эпидемия с пропусками-то! — Павел Семенович был язвителен. — Все теряют, как один. Да ты небось заливаешь, Владимир! Ничегой-то ты не терял, а сдавать тебе неохота! Так я и говорю — можешь не торопиться. Указаний на твой счет не поступало.