С Небом Наперегонки

Расправу с остатками лета вершить,

Прогорклыми дымом гнилыми зубами

дождливых и слякотных дней

Вгрызаясь в бессильную осени плоть, как

В незрелость хрустяще-зеленую кислого яблока --

Оскомина так ностальгией, печалью такой резанула,

Пространства пронзив обнаженность,

Что уж невозможно не видеть,

С какой безысходной тоскою

В, открытом навстречу обидам вселенной,

Небес стекленеющем оке

Блестит быстротечного солнца слезинка хрустальная;

Уже невозможно не слышать,

Как в черных сплетениях леса, как будто

В груди, пораженной чахоткой,

В зияньях пробелов, полынно-прогорклых и жгучих,

Надсадного ветра болезненным кашлем

Утробу осенних невзгод разрывает

отчаянья крик, что

Вот-вот из, прикрытых платком окровавленным тучи,

Бледнеющих уст горизонта прорваться готов

Раскатистым воплем последней зловещей грозы...

Блужданья...

Скорби!
– - Остротой журавлиного клина

Отточен сей скорби призывный полет --

С высот этой скорби так явственно видно,

как всякий,

К кому прикоснулись осенней распутицы губы,

Глаза опустив, умеряя свой шаг,

Как будто прислушаться хочет к чему-то:

Попробуй, прислушайся -- этот сплошной унисон раз-

вороченных бурей трущоб и

сиротских кликушеств, --

Попробуй! Прислушайся!..

Прислушался? Видишь?
– - Угодий

Распаханных чернь,

словно черное клавиш,

А глянец белесого облака,

словно бы белое клавиш

мелькание -- фортепиано:

Холодными пальцами бледных рассветов

Поникшая осень-вдова

безутешно из вихря

Кружащей опавшей

листвы исторгает

Мелодию вальса,

в которой мельканье:

Наивные радости детства из рук материнских,

И первый твой шаг, твое первое слово,

И гул перемен, что осколки, зовущего к парт прилежанью,

звонка поглощает,

О школьные годы, и невероятное чудо --

Веснущатый облик твоей синеглазой любви,

и бал выпускной,

И школьного вальса круженье

В преддверии жизненных драм.

О юность, -- зигзаг -- перечеркнутое бескорыстье --

Извивы любви в похотливых расчетов когтях --

Ведут поцелуям подсчет, как купюрам,

Слюнявые губы жиреющих выгод --

Не верилось в это

в кружении школьного вальса...

Смотри:

– раз-два-три-

– раз-два-три-

– раз-два-три-...

А что, если правда, что жизнь -- лишь

купюрное

лет мельтешенье

В тучнеющей плоти тугом кошельке?
– - Неужели?
– -

Но лет, как купюр, запасание впрок ведь нелепо

В преддверьи того пробужденья от хлопот мирских,

Где смерть уж сравняет нас всех перед тою Любовью,

Которой неведом накопленных выгод расчет.

Пускай тогда лучше скорбящая осень ввергает меня

Круженьем опавшей листвы в хоровод

Тех детских игрушек, которые я, карапуз несмышленый,

Друзьям раздавал, чтобы зависти блеск погасить

в их глазах,

Тех выгод, которые бросил под ноги

Безумной любви, пренебрегшей сей жертвой смешною --

О, сказка о рае в пустом шалаше.

Блужданья...

Уже вечереет?
– - Уже...

Скрывая луну,

облаков наливаются гроздья

плодами печали --

Вот-вот виноградины зрелой тоски,

Бросаемы ветром горстями дождя,

В окно одиночества мерно,

Настойчиво так застучат, что...

Блужданья?..

Да, да, мне пора уж домой... Вечереет...

В мельканье темнеющих окон

(Все реже и реже проносятся автомобилей

Зажженные фары)

Расплывчатей все угасающий солнца закат

Выхватывает очертания лиц неизвестных --

Так память о лете все реже,

Расплывчатей все согревает меня...

Пора уж домой мне, в уют заоконный,

Ведь вот он, мой дом -- в нем, закат отражая,

В густеющей темени окна горят,

Как будто внутри кто-то есть,

Как будто, меня дожидаясь, зажег он все свечи --

Приход мой ему, словно праздник!..

Но пуст он, мой дом, и заперт снаружи,

А ключ у меня вот, в кармане звенит о брелок -- для

Меня его звон, словно звон над погостом,

Унылую весть разносящий о невозвратимости лет...

Пора уж домой мне, в пустынную глушь за окном,

Под шум, под прибойные бредни дождя

Упасть головой на подушку -- на верную грудь...

РАМПЫ ВИТРИН

Сплоченные нитями выгод, витрины,

маня манекенною тенью греха,

зеркал театральностью будни отринув,

роль марионеток цены нам сулят.

Глазами терзая пределы тарифов,

в рекламных щедрот эмпиреях паря,

сограждане тонут в безденежья рифах,

карманные мели рукой теребя.

И я бы, как вы, как беспомощный желудь,

к прожорливым жлобства оскалам упал,

да рифмами накрепко к высям приколот

сценарий моих упаданий и ран.

В ГЛУБЬ ОСЕНИ

1.

И снова будут дни осенние мелькать

прозрачным ниспаданьем мертвых листьев,

к солнцестоянью истончая календарь,

к солнцестоянью Рождество замыслив.

Все дольше будет немигающ ночи взгляд

в хлад тайн мерцанья погружать созвездья,

долготам, и широтам, и ветрам даря

распахнутость полярного поверья.

Хотел лишь кто-то щелочку приотворить,

к восторгу мирозданья чтобы приобщиться, --

разверзся настежь отрешенья мезолит,

нет сил к теплу воспоминания пробиться.

2.