С Новым годом, вы уволены!

Я просто не могла не воспользоваться моментом, однако уже в следующую секунду поймала угрожающий взгляд шефа и быстро замолчала.

– Несколько раз поужинаете с нами, прогуляетесь. Никакого криминала. – продолжил начальник гораздо более мягко. Так прямо уже и не скажешь, что несколько минут назад этот человек мне угрожал.

К настоящему моменты расчеты в моей голове все же окончательно склонили чашу весов к внушительной сумме в триста тысяч и мысленно начали досрочно гасить кредиты.

– А как же Полина Анатольевна? – нет, все же дипломат я так себе, но этот вопрос действительно не давал мне покоя.

Роман Георгиевич ответил не сразу, сперва задумчиво посмотрел на машину для мытья полов, потом на веники и лишь после этого небольшого ритуала сказал:

– Полина в нескольких тысячах километров от города. Греет задницу то ли на Бали, то ли в Таиланде. Скоро конфетки привезет, и я смогу сказать точно, где она была. – не без гнева сообщил босс, давая понять, с кем он столь эмоционально разговаривал после выхода из кабинета.

– Вы так смотрите на этот веник, как будто думаете, можно ли им закопать человека. – я попыталась разрядить обстановку. Судя по злому взгляду шефа – неудачно, поэтому, вздохнув, проговорила. – Ладно, пойдемте уже к вашим немцам, они, наверное, заждались.

– Я предупредил, что пошел встречать невесту.

– То есть тот факт, что мы уже виделись в приемной их смутить не должен?

– Егорова!

– Молчу-молчу.

Роман Георгиевич открыл замок, потянул за ручку, а потом резко обернулся, как будто забыл сказать что-то важное.

– Вы же понимаете, что нам нужно будет общаться на ты?

– Да, Роман Георгиевич. – кивнула и сразу же словила очередной взгляд в стиле «хватит тупить, Егорова», пришлось исправляться. – Да... Рома?

От озвученного пришла в ужас, что, конечно же, заметил шеф.

– Только в обморок не грохнись.

– И не собиралась!
– фыркнула в ответ. – Но любимым и дорогим я вас... Тебя называть не буду!

– Не сомневаюсь. Боюсь, что при таком раскладе у тебя челюсть сведет. – рассмеялся босс.

– И целовать не буду! Даже за еще триста тысяч! – продолжила категорично, заставив шефа рассмеяться еще громче.

– Последнее могла даже не озвучивать. Боюсь, Егорова, если вы меня поцелуете, наступит апокалипсис.

* * *

По мере приближения к приемной моя уверенность в правильности принятого решения таяла со скоростью снежной бабы, вытянутой в разгар сезона на городской пляж в Геленджике, однако Роман Георгиевич с такой силой вцепился в мою руку, что, реши я затормозить, осталась бы без конечности. А прощаться с ней я, знаете ли, не горела желанием.

Начальник остановился лишь у самых дверей, ведущих в конференц-зал. Поправил пиджак и посмотрел на меня, а я возьми и ляпни.

– Роман Георгиевич, что-то вы на меня совсем не влюбленным взглядом смотрите.

Нет, все-таки разряжать обстановку – это не мое. Пришлось мигом исправляться.

– Ой, нет, верните прошлый... Так нам точно не поверят.

К счастью, шеф промолчал, кажется, сейчас он не меньше моего жалел о своей идее, возможно, даже думал над тем, чтобы выгнать меня куда подальше, однако обстоятельства явно были против нас.

Дверь распахнулась настолько стремительно, что я едва успела отскочить, спасая свой нос от перелома, а лоб от шишки. Вышедший нам навстречу переводчик, конечно, особой угрозы не представлял, а вот смотревшие прямиком на меня три пары немецких глаз были уже гораздо большей проблемой.

– А мы уж думали, что вы заблудились, Роман. – на чистеньком русском с небольшим акцентом проговорил сидевший по центру мужчина.

От неожиданности в руку босса вцепилась уже я, интересно, кто из нас оставит в итоге другому большие синяки. Просто в воображении я представляла эти переговоры как череду постоянных «Йа Йа, зер гуд», разбавленных монотонным шепотом переводчика.

Хотя, какая, собственно, разница, как они разговаривают, если речь идет от трехста тысячах и удвоении ежемесячного оклада. Да пусть хоть на иврите!

– Возникли некоторые трудности, но теперь все в порядке. – невозмутимо проговорил шеф, а потом добавил. – Знакомьтесь, это Лиза, моя невеста. Лиза, это Георг, Виктор и Карл. – поочередно показывая ладонью на сидящих за столом мужчин, представил всех друг другу босс.

От абсурдности сказанного в голове начался конкретный рассинхрон, но я держалась, без устали повторяя про себя мантру про триста тысяч.

Улыбаемся и машем!

Нет, махать все же лишнее. Просто улыбаемся и думаем про триста тысяч.

– Добрый день.

– Это же ваша помощница, Роман. – второй инвестор говорил с куда большим акцентом, а третий и вовсе молча хлопал глазами, как будто вообще не въезжал в суть разговора.

Не въезжал, но улыбался. По-моему, здесь вообще был значительный перебор улыбок на квадратный метр помещения.

– Именно. – и вновь невозмутимый ответ начальника. – Я предпочитаю не афишировать на работе свою личную жизнь, но вам, конечно, отказать не мог.

Не переставая улыбаться, перевела взгляд на коммерческого, челюсть которого, кажется, держалась из последних сил, так и норовила вывалиться на пол. В принципе, его глаза планировали сделать тоже самое. Конечно, Петр Львович отлично знал, что никакой невестой шефу я не прихожусь, но надо отдать ему должное. Рот мужчина держал закрытым, да и в обморок хлопаться, вроде бы, не собирался.

– Что же вы замерли в дверях, присаживайтесь. – проговорил наиболее русскоговорящий немец Виктор.

Кивнув, последовала за начальником, который занял свое привычное место.

К счастью, соседнее с ним свободно. Замечательно, просто идиллия!

К несчастью, теперь я сидела прямо напротив инвесторов, которые с интересом рассматривали меня. От такого внимания к моей персоне становилось не по себе, хотелось встать, покрутиться и проговорить свои технические характеристики.

Елизавета. 28 лет. Не битая, не крашенная, ежегодный техосмотр прохожу.

– Чай? Кофе? – вновь поинтересовался инвестор номер один, отбирая у меня положенную по должности фразу.