С открытым забралом

Эмир за последнее время повел себя явно провокационно: советским гражданам, проживающим на территории эмирата, категорически запретил выходить за черту своих поселений. Приказал завалить арыки, подающие туда воду, запретил дехканам снабжать русских продуктами. Фрунзе сообщал Ильичу в Москву: «Далеко не так благоприятно положение в Бухаре, которая усиленно готовится к борьбе, проводя мобилизацию и запасаясь оружием и снаряжением через Афганистан».

— Англия спешит сколотить против нас коалицию из Персии, Бухары и Афганистана, — сказал Валериан Владимирович Фрунзе. — А все для того, чтобы отвлечь часть сил Красной Армии с Западного фронта. В Старой Бухаре вовсю старается майор Бейли.

— Мне не нравится то, что сарбазы эмира все чаще и чаще устраивают провокации на железной дороге. Если они захватят железную дорогу...

— Я сам со страхом об этом думаю. Эмир требует от нас, чтобы охрана железной дороги была передана бухарскому правительству.

Через день пришло сообщение: солдаты эмира разбирают железнодорожный путь от Кагана до Каттакургана — на протяжении ста с лишним километров! В районе Пайшамбе сарбазы напали на советских пограничников, у Кара-Тюбе обстреляли из пушек бронепоезд.

В Бухаре пять тысяч коммунистов. Они созвали в Чарджуе съезд и нацелили партию на вооруженное восстание и свержение эмира. Чем они располагают? Пять тысяч штыков и две тысячи сабель... Мало. Очень мало. Горстка людей против вооруженной до зубов армии эмира.

Неизбежность надвигалась: эмир вот-вот объявит войну Советской России. В Бухаре в любой момент может вспыхнуть восстание.

Фрунзе и Куйбышев, просиживая ночи в штабе Реввоенсовета, судорожно подсчитывали свои возможности. Нет, вступать в войну с эмиром нельзя. Сил не хватит. И подмоги ждать неоткуда. Командующий Западным фронтом Тухачевский ведет тяжелые бои с противником, перешедшим в контрнаступление. С Белопольского фронта Республика не может снять ни одного красноармейца. Не лучше обстоит дело на Юго-Западном фронте. Части Гая вынуждены были отойти в Восточную Пруссию, и судьба их неизвестна. Врангель со своей тридцатишеститысячной армией захватил Северную Таврию. Советские войска понесли большие потери. Где-то там сражается за Каховку Василий Блюхер. Там же — Дмитрий Карбышев.

Нет, гражданская война еще не кончилась. Она кипит, бушует, то затухает, то разгорается снова. На помощь надеяться не приходится.

Оттуда, где бьются многотысячные массы, где решаются судьбы Советского государства, события в Туркестане кажутся не такими уж значительными. Да и вообще мало кто подозревает о существовании некого эмира Бухары Сейида Алим-хана. Что за дикий анахронизм? Эмир, феодальное государство, боевые слоны из Индии... Уж не из «Тысячи и одной ночи» пришло все это?

Но умирают и в больших битвах, и в маленьких сражениях одинаково. Поражение в войне с эмиром будет означать истребление всех советских войск, конец Советского Туркестана.

— Мы не можем рисковать, — сказал Фрунзе.

— Не можем, — согласился Куйбышев.

— А придется.

— Придется...

Они рассмеялись, хотя смех получился невеселый.

Ждать, пока эмир нападет, не стали. Фрунзе дал приказ срочно создать Чарджуйскую группу войск, которой нужно быть готовой занять город Старый Чарджуй. Другая группа заняла важнейшие железнодорожные станции, отогнала сарбазов, разбирающих пути. В Москву доложил: «Имеющиеся в моем распоряжении силы в настоящую минуту едва достаточны для обеспечения исходного положения... Из 144 батальонов, требующихся для обеспечения Туркестана, в данный момент в моем распоряжении имеется 40 батальонов, в коих вместо штатных 37 тысяч бойцов налицо лишь 11614. Из потребных 144 эскадронов конницы имеется лишь 60, в коих вместо 7200 штатных сабель налицо только 5384».

Да, не густо.

— Этих войск едва хватит, чтоб окружить только Старую Бухару, — сказал Валериан Владимирович.

— Вот именно, — Фрунзе прищурил глаз. — Вы разгадали мой стратегический замысел: мы сосредоточим войска вокруг Старой Бухары и в районе Нового Чарджуя — таким образом армия Сейида Алима еще до начала военных действий окажется в положении стратегического окружения. Пусть мышка сидит в капкане.

Оба понимали, что своими действиями они могут ускорить развязку. Но другого выхода не было.

Вооруженное восстание началось 28 августа в Сахар-Базаре под Старым Чарджуем. Близость Красной Армии воодушевляла повстанцев. Они без боя вступили в Старый Чарджуй. Потом восстание перекинулось в Шахрисабз, в Керман, в другие города. Восставшие обратились в Турккомиссию за помощью.

— Ну началось! — сказал Михаил Васильевич. Он был бледнее обычного. — Созовем заседание Турккомиссии, а приказ частям о переходе в наступление я уже заготовил.

Нужно было брать Старую Бухару немедленно, пока эмир не опамятовался. Казалось бы, все ясно: промедление смерти подобно!

Но случилось непредвиденное: на заседании Турккомиссии, где присутствовали представители советских организаций, голоса разделились. Нашлись осторожные люди, которые доказывали Фрунзе и Куйбышеву, что открывать военные действия против эмира опасно, не следует раздражать его и англичан.

— Мы потонем в собственной крови!

— Вы, товарищи Фрунзе и Куйбышев, своими действиями спровоцировали бухарцев на выступление, а нас вовлекли в бездну! Англичане бросят все против нас, чтоб спасти эмира. Они могут ввести свои войска из Индии.

Михаил Васильевич и Куйбышев переглянулись.

— Я отвечу паникерам, — сказал Куйбышев. — Да вы что, товарищи, отдаете себе отчет в том, к чему нас призываете?! Мы спровоцировали восстание?! Восстание подготовила компартия Бухары. Готовила долго и обстоятельно. Может быть, вам не известно о существовании бухарской Красной Армии? Она есть, она действует, занимает города. А мы обязаны были принять оградительные меры. Разве не так? — Он наливался гневом все больше и больше. — Трусы революцию не делают! — сказал он резко. — Да-да, осторожность — одно, а трусость — совсем другое. Писарев в свое время говорил: «Кто заранее считает себя побежденным, тот действительно побежден наполовину до начала борьбы». Кто поможет бухарской революции? Кроме нас, ей помочь некому. Нет таких сил в природе. Мы не должны медлить! Промедление создает возможность катастрофы, так как передача инициативы в руки противника неизбежно затруднит и работу революционных сил Бухары, и операции наших войск. Все коммунистические революционные деятели Бухары — от коммунистов до младобухарцев — разделяют нашу точку зрения. И в самом Туркестане, включая некоммунистических сторонников национально-освободительного движения на Востоке, большинство разделяет нашу точку зрения. Вы испугались англичан? Нет, Англия выручать эмира сейчас не будет. Момент для освобождения Бухары в этом отношении выбран исключительно удачно. Да знаете ли вы, что происходит в Англии?! То-то же... В Англии сейчас двоевластие! По всей стране созданы Советы действия, они распоряжаются политической жизнью страны. Это рабочие Советы. Они призвали рабочих в случае объявления войны Советской стране начать гражданскую войну. Конференция докеров Плимута единогласно постановила: не пропускать никаких военных материалов и никакого оружия в страны, воюющие против Советской России. Ни одного пенса, ни одной винтовки интервентам! К англичанам присоединились французы. Докеры отказываются грузить пулеметы и орудия. Немецкие рабочие на всех дорогах и в портах создали контрольные заградительные посты, которые задерживают военные грузы. Вот вам интернационализм в действии.

Его речь произвела сильное впечатление на членов Турккомиссии.

Фрунзе взглянул на часы.

— Вот текст приказа войскам, — сказал он и прочитал приказ наизусть: — «В ряде местностей Бухары вспыхнуло революционное движение... Полки нарождающейся бухарской Красной Армии двинулись на помощь родному народу. Красные полки рабоче-крестьянской России обязаны стать подле них. Приказываю всей нашей вооруженной мощью прийти на помощь бухарскому народу в этот час решения». Хочу к этому добавить слова, которые слышал от Ильича: «Отставание от революции опасно, им может воспользоваться классовый враг и уничтожить все завоевания революции».

Куйбышеву, перед тем как выехать в Самарканд для руководства Бухарской операцией, Фрунзе сказал:

— Исход сражения будет в конечном итоге зависеть от вашей энергии, Валериан Владимирович: если вы не найдете резервов, вовремя не подбросите их к Бухаре, мы погибнем.

Он уехал. А Куйбышев остался в Ташкенте. Михаил Васильевич надеялся на его энергию. Куйбышеву надеяться было не на кого. Резерв — это значит люди, вооружение, боеприпасы, транспорт — полное обеспечение операции.