S-T-I-K-S Изолированный стаб

— Когда трусы надеваешь, то надо, чтобы жёлтенькое было спереди, а коричневенькое сзади, — сообщил я ребёнку великую мудрость.

Девочка подняла на меня глаза. Эта шутка реально рулит после семи лет, а для её возраста она тяжеловата. Это очень долгие секунды, когда просто надо ждать реакции. Она внимательно осмотрела снятые трусы, перевела взгляд на медведя, потом ещё раз осмотрела трусы и засмеялась. Она заговорила!

Мои разговоры с детьми, когда я их пытаюсь уговорить не перерождаться, всегда выглядят странно. Да что там, сразу на психушку с привязыванием к кровати. Надо не молчать, надо её тащить, надо, чтобы она говорила, но она как чувствовала, что ей это надо, что она хочет остаться человеком, а не переродиться в жуткую тварь.

— Это Мишка. Он большой, он может ногу откусить и будет неудобно ходить.

— Зато на скакалке на одной ножке будет прыгать удобно, вторую поджимать не надо.

Мне в ответ засмеялись и погрозили плюшевым медведем. Готово! Она с нами, с иммунными. Я пока эти две минуты говорил, у меня волосы, как у кота на загривке, встали дыбом и пота литр сошёл. Отломал у зверёнышей огромный кусок сладкого пирога и вручил явно приученной к скромной еде малышке:

— Теперь тебе можно!

— А с чего это вдруг? С какого-такого ей теперь можно? — спросили меня с соседнего стола.

Это мне говорил внимательно следивший за нашим разговором с девочкой мужик, под два метра ростом, с гладко выбритым квадратным лицом, сидящий в компании двух горных партизан с пышными копнами растительности на лицах. Тон был максимально спокойный и грубый.

— Потому, что она теперь иммунная, — ответил я бойцу, одетому в камуфляж и тельник с чёрными полосками.

Как приходит суета? Она накапливается из воздуха, из воды и еды, приходит вместе с космическими нейтрино, сжимая огромной мощи пружину, чтобы разжать и запустить весь тот неадекват, который будет бегать вокруг тебя и сопровождать все твои действия на ближайшее время. Я ухитрился поставить стаб на уши уже второй раз за два дня. Или я это делаю один раз в день, или каждый день это делаю, как удобно считать.

Мне сразу поверили, и информация разлетелась пулей. Детей тащили отовсюду и всех подряд, даже организовали вроде небольших беспорядков, которые тут же были подавлены руководством стаба.

Я как-то не подумал над тем, что для дара Стикса надо накапливать энергию, или не больше ребёнка в день, или ещё что-то такое. Для меня моё умение — величина безразмерная. Сколько детей будет, со столькими и буду говорить, пока в сон не свалюсь. Мне нео до полусотни детей привозили, я тогда почти трое суток не спал. Я никогда не думал, что дар стикса может закончиться и его не хватит, а вот они подумали.

Ко мне со всех щелей лезли несчастные родители. Просили, умоляли, угрожали, предлагали взятки, тащили всё. Мне пытались всунуть чёрные и даже красные жемчужины, редчайшие стволы, женщины, не раздумывая, предлагали себя, а мужчины — отработку. Я мог назвать любое имя, и уже через неделю в моей сумке будет лежать голова. Можно было заказать хоть царька крупного стаба, хоть последнего бомжа из какого-то Кумарника.

Очевидно, это у меня ещё одно умение, из экспериментальных подарков от Стикса. Умение создавать суету вокруг себя. Если кто-то где-то засиделся, то достаточно притащить меня, и опочки, дела пошли бешеным галопом. У нас на кластерах ни одно движение не проходило без меня, но никак не думал, что я тому причина. Я считал, что всем так приятно думать, а то, что они мне это сто раз говорили, принимал за досужие домыслы.

Я давно заметил, что Стикс даёт умения не случайно, а согласно именно потребностям, на уровне подсознания. А какое желание может быть у древнего старпёра? Правильно! Спать, а когда не спит, участвовать во всём, до чего может дотянуться. Просто надо было со стороны посмотреть на себя.

Кстати, порядок уже навели и организовали очередь. По какому принципу распределили детей, не ясно, но меня это не касается, и тут не больше полутора десятков детей. Совсем немного. Самое тяжёлое — сказать «нет» тем, кто нет.

Уговорил ещё троих. Ещё двое детей были очень несговорчивые. Почти двое суток опять не спал, пытаясь найти ключи к детским умам и душам. Я сам не понимаю, как это работает, но удалось.

Попадались и просители не моего профиля. Крупный мужчина, тут низкоросликов почти не было, с грудным ребёнком на руках, пришедший из другого мира. Мужчина оказался иммунным, а ребёнок, как обычно, — лотерея. Я с первого взгляда увидел, что не мой вариант, ребёнок не местный, но меня продолжали уговаривать, просить, угрожать и всё такое. Вмешался главный, с которым мы в первый раз разговаривали. Прогнал мужика, пригрозив и ему, и его младенцу прикладом по голове настучать, если он к хренам не свалит и не перестанет мне мешать работать.

Главный у них был ментатом и бугром одновременно. Я ещё удивился, чего около шефа не крутится никто кивающий и подмигивающий. Остальные, кто присутствовал при нашем первом разговоре, тоже внимательно слушали, но не кивали или как-то проявляли активность выше необходимого. Он, кстати, был тихушником в очень большом звании и приезжал в регион с инспекцией, когда сюда попал. Стикс с ним мудрить не стал, а выдал ему ментата, согласно профессиональных навыков.

Стикс часто даёт умения, на основе жизненного кредо. На моём стабе с Сестрой Асей также было. В своём мире она была вначале хирургом, а потом после травмы перебралась в деревню и была всем сразу, от терапевта до травматолога, ей даже ноги, отрезанные косилкой, удалось пришить. Стикс ей дал знахаря. Между прочим, ещё одно подтверждение неслучайности умений. Я даже придумал, чем займусь на ближайшую вечность, я буду систематизировать и придумывать технологию развития умений согласно заданных параметров. А пока я буду спать, не раздеваясь и в берцах. После трёх суток борьбы за будущее детей мне хватило сил только дойти до кровати и плюхнуться на постель.

Из глубокого сна меня вырвал вопящий шёпот Гоги. Именно так. Он ухитрялся вопить шёпотом:

— Вот кто вы такие? За вами Объединённый Союз целую кучу танков послал. Они сразу по двум дорогам идут, как в войну. За вами. Сюда. Бежать надо. Мы целую войну вести не будем. Очень много танков. Вот! Собирайтесь.

— Что случилось?

— Танки за вами идут. Главному нашему по радио передали, что за вами едут, чтобы посты пропустили.

— А он тебя послал нас предупредить?

— Нет, конечно, он никому ни слова не сказал, а то, что громкую связь надо выключить, его не предупредили, не предупредили его, что слушать надо молча. Папашка той девочки, которую ты первой уговорил, он у нас командир радара и главный по связи. Они с командиром в соседних креслах сидят.

— Он тебя и послал?

— Да, брат. Сам-то начальник никому ни слова не сказал, любой ментат подтвердит. Это подчинённые у него такие, других нет. — Гоги расплылся в широкой улыбке, как и у Чеха, во все свои жёлтые, неровные зубы.

— А вам что-то будет?

— Конечно, будет. Но к стенке не поставят. Если вы свалите, то поругают, говно в сортирах на полгода чистить отправят, перед Союзом извиняться. Если вас тут не будет, то они с нами тоже ссориться не будут, наши бригады на броне им очень нужны.

— Мы, конечно, сбежим, но как-то неправильно тебя под трибунал.

— Нас накажут, если разбираться будут. В соседней комнате оружейка, вы её взломайте и соприте что-нибудь. Там много хороших стволов, гранат наберите, со споранами ящик стоит.

— Понял. Украл. Выпил. В тюрьму. Романтика? — Гоги не понял, наверное, в его мире эта фраза хождения не имела.

Срезали виброножом замки и петли. Вытащили дверь. Комната была богата имуществом. Зверёныши прихватили бронебойных и охотничьих экспансивных патронов под наши калибры. Взяли запасных обойм, намереваясь их потом набить через один бронебойным и охотничьим. Взяли несколько обычных гранат, хватанули и сыпанули на пол немного споранов, больше оставляя следы грабежа, чем имея возможность что-то унести. Взяли ночной прицел, компактные ПНВ, несколько налобных диодов. Всё брали без фанатизма, у нас ещё своё имущество было. Выпотрошили несколько рационов, забирая только самое калорийное и лёгкое. Я взял чекушку водки. Живчика было ещё много, но запас пополнить я не успел.